Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)
Шрифт:
Оценка главы о Волошине в большей степени касается самого М. А., и в ней сквозит уже общее устоявшееся суждение:
«Волошина она не любила как человека, не прощала ему историю с Черубиной де Габриак [1357] , ни во что не ставила как поэта, считала дутой фигурой, которой невероятно повезло в мемуарной литературе: „Сначала Цветаева пишет о нем в качестве влюбленной в него женщины, потом Эренбург, реабилитируя все имена подряд, подает его только со знаком плюс“» [1358] .
1357
Имеется в виду дуэль Волошина с Гумилевым из-за Черубины де Габриак.
1358
Найман А.Указ. соч. С. 208.
Насчет «всех имен подряд» можно и не комментировать.
За компанию с этими портретами автору доставалось и за автопортрет (речь идет только о первой книге). Так, Н. Королева в уже цитированных записках приводит следующее суждение Ахматовой об автопортрете Эренбурга: «Он изобразил себя главным совершателем революции, бывшим в политической эмиграции, хотя в те годы было огромное число мальчиков,
В основе негативных устных суждений Ахматовой лежало мгновенное раздражение, вызванное той или иной фразой, эпизодом, словом мемуаров. Раздражение это переносилось на всю главу, раздражение на две главы зачеркивало уже всю книгу. Причиной раздражений могло быть не только несовпадение с собственной точкой зрения, но и реакция на какой-нибудь слух, сплетню (слухи, по сути близкие Ахматовой, она препарировала, и они становились родными, слухи нелепые любила пересказывать, иногда иронично, иногда гневно [1359] ). Особенно чувствительна была к оценкам ее собственных стихов. Это касалось и переданных ей суждений Эренбурга о ее стихах. (Чего не позволяли себе Слуцкий и Алигер, дружившие с Эренбургом, того не упускала секретарь И. Г. — Н. И. Столярова [1360] , таскавшая тайком к Ахматовой эренбурговские главы, которые И. Г. поручал ей перепечатывать [1361] ; одно ее сообщение — о «Реквиеме» — упоминает, прокомментировав, Л. К. Чуковская [1362] .) Надо сказать, что «Поэму без героя» Эренбург, как и Слуцкий, недооценивал [1363] (он не слишком вообще ценил жанр поэмы, а самый мир Петербурга 1913 года был ему абсолютно чужим; метрическое же сходство поэмы с «Форелью» Кузмина [1364] еще более, надо думать, принижало значение «Поэмы без героя» в глазах И. Г.). Но, несомненно, о поэме, которую хорошо знал, Эренбург говорил с А. А. только дипломатично. В этой части А. А. была очень чувствительна, на неприятие обижалась глубоко; все хвалебные высказывания о поэме обязательно записывала [1365] .
1359
Например, слухи о том, «что за границей на ней женили Эренбурга: услышали ее имя, а кто еще живет в России? — Эренбург; стало быть муж и жена» ( Найман А.Указ. соч. С. 169).
1360
У меня сложилось впечатление, что Н. И. недолюбливала Эренбурга и ненавидела его жену, но выгоду своей работы хорошо чувствовала; Л. М. Эренбург подозревала ее в серьезных прегрешениях и отлучила от дома сразу после смерти И. Г.
1361
Одну уж точно — см. приложение III, письмо 8.
1362
Чуковская Л.Указ. соч. Т. 3. С. 36.
1363
См. запись Г. М. Козинцева, бывшего, как и его друг Е. С. Добин, большим поклонником поэмы, ниже, в главе «Илья Эренбург и Борис Слуцкий» (полностью см.: Вопросы литературы. 1999. № 3. С. 304). В дневниках биолога Г. В. Глёкина есть запись от 26 февраля 1960 г. о том, как Ахматова и Н. Я. Мандельштам вернулись от Эренбурга очень усталые: «А. А. фраппировала м-сье Эренбурга своими стихами (со слов B. В. Шкловской)» ( Глёкин Г.Встречи с Ахматовой // Вопросы литературы. 1997. № 2. C. 307); вот так слухи и срабатывали.
1364
Сборник Кузмина «Форель разбивает лед» был в домашней библиотеке Эренбурга, и он его хорошо знал.
1365
Например, слова Е. С. Добина, назвавшего поэму «вершиной 20-го столетия» (ЗКА. С. 108).
Словом, реплики и отклики складывались из разного «сора». А. А. могла высказанное раз мнение автоматически повторять разным Эккерманам, но, подумав, могла потом и уточнить его, однако в уже сделанные гостями записи уточнения не попадали. Браня главы книги «Люди, годы, жизнь», Ахматова иногда чувствовала опасения быть неправильно понятой, и тогда специально подчеркивала, «что не относится плохо к Илье Григорьевичу» [1366] . Она заранее готовилась обсуждать с ним некоторые сюжеты будущих частей его мемуаров, записывая их, чтоб не забыть, под заголовком «Для Эренбурга» [1367] (например, подробности событий 1946 года). Но общий тон устных суждений оставался, увы, критически-мелочным [1368] . Забавно, что «публичные» суждения Ахматовой на Ордынке о мемуарах Эренбурга подействовали на В. Ардова, и, прочитав в «Люди, годы, жизнь» фразу об Ильфе, что тот «умер в чине Чехонте» [1369] , В. Е. написал протест под боевым советским заголовком «С этим нельзя согласиться», обвиняя Эренбурга в том, что он «походя принижает творчество своих друзей». Протест этот был направлен в газету «Литература и жизнь» (небезызвестная «Лижи»), а копия — Эренбургу [1370] .
1366
Об Анне Ахматовой. С. 483.
1367
ЗКА. С. 203, 264.
1368
Конечно, были «жертвы» и покрупнее Эренбурга — например, Чехов, но А. П. в защите не нуждается.
1369
ЛГЖ. Т. 2. С. 16.
1370
РГАЛИ. Ф. 1204. Оп. 2. Ед. хр. 3623. Л. 1–2. На присланном тексте Эренбург написал секретарю: «Это копия или письмо мне? Если письмо, нужно будет увидеться», ниже ответ секретаря Н. Столяровой: «Пошло в газету „Литература и жизнь“».
Не
1371
Нейман А.Указ. соч. С. 211.
1372
Мандельштам Н. Я.Вторая книга. С. 226.
Вообще же кажется, что с течением времени, по мере выхода последующих частей мемуаров Эренбурга, после их официального оголтелого разгрома [1373] реакция Ахматовой на книгу «Люди, годы, жизнь» утратила былую пылкость…
Вскоре после смерти Анны Андреевны, готовя «Люди, годы, жизнь» для переиздания в собрании сочинений, Эренбург внес в текст мемуаров новые строчки о ней [1374] . Тогда же сложился замысел новой, седьмой книги «Люди, годы, жизнь», посвященной событиям 1954–1964 годов, и Эренбург вернулся к первоначальной мысли написать об Ахматовой главу. Она должна была быть тридцать второй. Он успел написать двадцать две…
1373
А. А. реагировала на это вполне сочувственно — см.: Чуковская Л.Указ. соч. Т. 3. С. 49–50; выспрашивала у посетителей подробности — см.: Орлова Р., Копелев Л.Мы жили в Москве: 1956–1980. М., 1990. С. 275.
1374
«В 1965 году, накануне смерти, наконец-то справедливость восторжествовала: Анна Андреевна ездила в Италию, чтобы получить Международную премию, и в Оксфорд, где ей дали „докторскую мантию“» (ЛГЖ. Т. 3. С. 42) — эти слова Эренбург вписал в новомировский оттиск четвертой главы шестой книги (РГАЛИ. Ф. 1204. Оп. 2. Ед. хр. 114. Оттиск, с. 124).
Приложение I
Правление Ленинградской организации Союза советских писателей — Эренбургу
Приглашаем Вас в Ленинград. Ленинградцы знают Вас и любят, и в эти дни, когда город полон радостного труда, полон массового творчества, ибо мы восстанавливаем Ленинград, делая его еще величественнее, могущественнее и краше, чем тот, каким его знали, — в эти дни нам особенно хотелось бы видеть Вас у себя.
Мы покажем Вам наших людей, которые столь же страстно и героически восстанавливают город, как героически они под его стенами дрались; Вы увидите плоды всего только годичного послеблокадного труда ленинградцев, — но их надо видеть.
Мы же, со своей стороны, хотим встретиться с Вами в своем писательском доме и поговорить с Вами по-писательски.
Необходим будет и ряд Ваших публичных вечеров, на что Вы, мы не сомневаемся, дадите согласие.
Итак, ждем Вашей телеграммы, заблаговременной, чтобы был срок на организационную сторону дела. Если бы Вас устроил конец февраля — март — было бы отлично.
1375
Там же. Ед. хр. 3159. Л. 2. Напечатано на бланке ЛО ССП № У-2–37, подписи собственноручные.
Приложение II
Переписка В. А. Горенко с И. Г. Эренбургом
Виктор Андреевич Горенко (1896–1976) — младший брат А. А. Ахматовой, морской офицер. Семья считала его погибшим в Севастополе в
1916 году, а он до 1929 года жил на Сахалине, затем бежал с женой в Шанхай, откуда в 1947 году уехал в США после развода с Ханой Вульфовной Горенко, которая вернулась в СССР и поселилась в Риге (последние годы она была дружна с Ахматовой, часто приезжала к ней в Комарово помогать по хозяйству). В. А. Горенко так объяснял возникновение своей переписки с Эренбургом биографу Ахматовой М. Крапину:
«Моя дорогая сестра не отвечала мне на мои письма и, по-видимому, считала меня лакеем Уолл Стрита. Я решил пуститься на хитрость и, хорошо зная, что евреи любят своих родных, написал Илье Григорьевичу Эренбургу и просил его поговорить с ней. Что он и сделал и она сразу же начала мне писать» [1376] .
После смерти А. А. Ахматовой В. А. Горенко прекратил писать Эренбургу [1377] .
1376
Крапин М.Младший брат // Звезда. 1989. № 6. С. 149.
1377
Письма В. А. Горенко к Эренбургу хранятся в: РГАЛИ. Ф. 1204. Оп. 2. Ед. хр. 1464. Л. 1–6.
Cher monsieur Эренбург.
Извините за беспокойство, что пишу Вам не имея удовольствия с Вами встретиться. Недавно в журнале „Новый мир“ я прочитал, что Вы встречаетесь с дорогой Анной Андреевной [1378] .
Я видел ее последний раз в 1916 г. в Крыму. Несколько лет тому назад я дал одному ленинградцу мою визитную карточку; не знаю передал ли он ее или нет; я послал ей мою фотографию в раме и три пары нейлоновых чулок; не знаю получила ли она?
Не откажите в любезности написать мне и дать Ваш совет как поступить. Анна Андреевна мне родная сестра.
Уважающий Вас
1378
Видимо, имеется в виду «Новый мир», 1962, № 6, где завершалась публикация четвертой книги «Люди, годы, жизнь», в которой есть рассказ о встрече с Ахматовой в 1941 г.