Объект подлежит уничтожению
Шрифт:
— Что такое, Корд?
Точно издевается, ведь в следующее мгновение подаёт бедра вперёд, вжимаясь в меня, но не входя. Место соприкосновения пульсирует, и я ощущаю, как он возбужден. Его дыхание обжигает мои губы, и я тянусь навстречу, стараясь поскорее сократить расстояние. Но он продолжает играть, лишь скользнув по моим губам языком. Я слышу его прерывистое дыхание.
— Чего ты хочешь?
Не могу сформулировать слова, чуть приподнимая таз выше, вновь касаясь его тела. Он смеётся, тут же отстраняясь.
— Скажи это!
Я не могу найти себе места, извиваясь под ним, желаю только одного… Но он намеренно дразнит, проводит
— Тебя… Хочу тебя, Итан.
Он замирает и тут же впивается поцелуем в мои губы. Голова кружится уже от этого состояния, близкого к маленькой смерти. И когда я уже окончательно погибаю — медленно входит. Сегодня уже нет дискомфорта как в первый раз, видимо мазь действительно быстро залечила лёгкое раздражение. Задыхаюсь от каждого резкого толчка и хочу умереть в его руках. Сгореть дотла.
— Дааа… ах…
Даже если сейчас сюда ворвутся все стражи города, я не смогу вынырнуть из этого всепоглощающего ощущения. Развожу бедра шире, чувствую, как из груди Эванса вырывается какой-то совершенно неконтролируемый рык. Прошлый раз он был нежнее, боялся сделать больно. Сегодня я сама не контролирую себя, подталкивая его, подмахивая бедра навстречу этим резким и жёстким выпадам, задыхаясь в этой близости. Полное безумие!
Сегодня всё по-другому. Нет боли, а наоборот — нарастающее и обжигающее чувство. Наверное, я не найду верных слов, чтобы описать то, что испытываю. Внизу живота стягивает плотным узлом от приближающегося пика. И когда по телу проходит разряд, я действительно на мгновение растворяюсь. Заряженные частицы разбегаются по телу, вызывая спазм в мышцах. И я сильнее сжимаю ноги, прижимая Итана ещё ближе к себе, умирая от наслаждения в этот момент. Слышу глухой стон, когда он делает последний глубокий толчок, напрягаясь и замирая. И нет ничего больше. Только я и он. Итан властно впивается в мои губы жадным поцелуем, и я отвечаю с таким же напором. Отдаю последние крупицы себя. Провожу пальцами по его спине, собирая капельки пота.
Дыхание сбито, и какое-то время нам просто необходимо, чтобы вновь обрести способность мыслить.
Он помогает мне устроиться удобнее. Заботливо укрывает одеялом, ложась рядом, и обнимает, защищая от всего мира. Это так необычно и странно, лежать с другим человеком рядом. Делить с кем-то ложе и находиться так близко. Испытывать то нереальное удовольствие, которое я испытала только что. Но ведь мы с Итаном и так уже давно разрушаем все общепринятые законы. Наверное, я действительно повреждённая, раз считаю это мгновение одним из лучших. Мы лежим какое-то время молча, просто наслаждаясь моментом близости и нашей общей огромной тайны. Но спустя пятнадцать минут Эванс бережно касается моей щеки. Он проводит подушечками пальцев по моей коже, и я снова улыбаюсь от того, что это прикосновение щекотно.
— Знаешь, я как-то представлял себе другой мир. Такой, как мы видели на тех видео. С необъятными лесами, где растут большие деревья. Помнишь, какой цвет у них?
И я слегка киваю головой, когда он продолжает:
— Мир, с таким красивым небом, нереального оттенка. Мне кажется, что такого даже не существует.
— Существует.
Он удивлённо вскидывает брови, рассматривая моё лицо, а я так же как и он, выпутываю руку из-под одеяла, касаясь его щеки. Щетина слегка покалывает ладошку, и я веду пальчиками дорожку выше, задевая подушечками зоны чуть ниже брови, над верхним веком.
— У
Он тут же перехватывает мою кисть, оставляя нежный поцелуй на каждом пальчике, и снова прижимает мою ладонь к своей щеке.
— А я ведь даже не знаю как описать цвет твоих глаз. Не знаю, с чем их сравнить. Они удивительные.
— Такие считаются изъяном, ошибкой гена.
Он качает головой, вновь внимательно рассматривая моё лицо, освещённое тусклым светом.
— Глупости! Я никогда не видел ничего прекраснее. Такие глаза как у меня — не редкость. Большинство объектов имеют похожие. Всего одна операция, и каждый может носить подобные. А у тебя они особенные. Глубокие, тёмные. Мне очень нравится.
От его слов всё замирает под ребрами и даже дышать становится несколько сложнее. И пока я совсем не впала в ступор от внезапно нахлынувших эмоций и не покраснела до кончиков волос, стараюсь перевести тему:
— Расскажи ещё о том, какой мир ты представляешь.
— Такой, где нет чипов. Нет этих законов и камер. Где люди не умирают по прихоти системы. Где можно быть собой, общаться с другими. Где я буду обнимать тебя, целовать. Где мы можем не бояться делать подобное, наслаждаясь близостью. И не буду бояться того, что однажды кто-то отнимет тебя у меня. Где в личном деле не ставят метки, а люди могут ходить без перчаток. Знаешь, однажды ночью, в фазе отдыха я видел странные картинки. Сон, кажется, да? Там была ты. Мы стояли в лаборатории, окружённые жителями уровня, и я целовал тебя. При них. Представляешь? Странный сон, правда?
Он хмыкает под нос и переплетает наши пальцы, чуть ближе подвигаясь ко мне.
— Странный. Я никогда не думала, что буду думать о ком-то. Вот так позволять находиться рядом. Не соблюдая дистанцию, без перчаток. Я ведь практически не снимала их последние годы, а теперь с нетерпением жду окончания рабочей смены. Как-то даже некомфортно теперь с ними.
Эванс улыбается и проводит большим пальцем по тыльной стороне кисти. Это прикосновение такое лёгкое и в тоже время очень нежное.
— Отдыхай, Корд. Завтра будет новый день. Неизвестно, что нас ждёт.
Вспоминаю прошедший день, сколько разнообразных эмоций он вызвал. Множество вопросов крутятся в моей голове, не позволяя окончательно расслабиться.
— Как мне быть с операцией? Я же должна подать заявление. Рид не отстанет.
Утренняя встреча с главой контроля оставила определенный осадок. Да, я намеренно оттягивала время, не отправляя заявку. Несколько раз переносила дату операции и в конечном итоге готова признать — я просто не хочу этого делать. Мне страшно, ведь всегда есть риск ухудшения зрения. Да и вообще, мне вполне комфортно с моим цветом глаз. Да, он не соответствует канону. Но мне нравится, да и Итану тоже. Жаль только, что это никого не интересует.
— Не знаю, но пока ещё есть немного времени. Я не хочу, чтобы ты их меняла.
Он склоняется ближе, целуя меня в кончик носа, и прикасается своим лбом к моему.
— Я что-то придумаю, обещаю.
Укладываю руку на его грудь, ощущая под ладонью мерное сердцебиение, и потихоньку расслабляюсь, проваливаясь в состояние отдыха. Перед глазами возникают картинки, которые теперь не пугают меня. Я вижу те самые высокие деревья, провожу пальцами по листьям и чувствую себя свободной. Картинки меняются, возникая новыми образами, повторяющие те изображения, которые мне довелось видеть в видеозаписях.