Объект подлежит уничтожению
Шрифт:
Не концентрируясь на вкусе пищи, тщательно пережёвываю кусочки модифицированного соевого мяса. Порции рассчитаны четко по килокалориям. Исключительно для поддержки работы организма. При этом вкусовые качества еды весьма специфичны. Например, сегодня к мясу я получила желеобразную массу серого цвета, которая не имеет никакого запаха и слегка кисловата. Знакомый звук оповещает о начале ролика, и от тонкой полосы, встроенной в столешницу, возникает голограмма, транслируя изображения. Скривившись, отворачиваюсь. Будь у меня возможность заглушить речь за кадром, то я бы непременно ею воспользовалась
Время практически на исходе. Поэтому бросив поднос в утиль, я становлюсь у входа. Нетерпеливо переступаю с ноги на ногу. За моей спиной раздаётся привычный звук — спальное место выезжает из ниши, слегка шурша, и с щелчком фиксируется. А моё сердце вновь ускоряет ритм от того, что совсем скоро погаснет свет, требуя от меня максимальной собранности и быстрой реакции. Прокручиваю в голове необходимый порядок действий, просчитывая каждый шаг. Делаю вдох, когда выключается основное освещение. Не сводя взгляда с экрана — начинаю отсчёт.
И вот наступает момент, когда необходимое значение освещает дисплей у входа, и я нажимаю на датчик открытия двери. По ладони проходит лёгкая вибрация, и преграда отъезжает в сторону.
Практически срываюсь с места. Но мгновенно теряю всю энергию и запал, когда встречаюсь взглядом с тем, кто стоит по ту сторону матовой перегородки. Меня как вновь погрузили в криокамеру. Страх морозными волнами проходит по телу, пока я не способна даже выдохнуть. Пальцы немеют, и я вдруг осознаю, что не надела перчатки. Поэтому быстро прячу руки за спину, чтобы скрыть это нарушение от 2007. Не могу ни слова сказать, и мучительные две минуты мы стоим молча, сверля друг друга взглядом.
«Что происходит? Почему он здесь? Неужели он пришел, чтобы закончить начатое? Снова напасть?»
Неосознанно отступаю назад, стараясь оставить как можно больше расстояния между мной и блондином. Чтобы в случае нападения, у меня осталось место для маневра, возможности защищаться. Миллион вопросов возникает в голове, вместе с странными картинками фантазий. И в каждой из них этот человек представляет для меня угрозу. Голова начинает слегка кружиться, и я осознаю, что всё это время практически не дышала. Наконец-то, мертвая тишина нарушена, и 2007 делает первый шаг.
— Вы куда-то спешите, объект?
Приходится чуть прокашляться, чтобы придать голосу привычные нотки.
— В санчасть.
Он подозрительно склоняет голову, прищурившись. А меня окутывает новым потоком мерзкого волнения.
— После отбоя?
Его взгляд чуть насмешлив, с какой-то долей сарказма. Он смотрит на меня так, будто точно знает, что я солгала. Знает, куда на самом деле я шла. И приходится собрать всё самообладание, чтобы голос не дрогнул от волнения, когда я отвечаю.
— Уставом не запрещено посещать санчасть после завершения дня. А при плохом самочувствии даже ночью.
Эту речь мы прорепетировали с Итаном на случай непредсказуемых ситуаций. И вот сейчас я произношу слова автоматически, надеясь лишь, что 2007 поверит.
Блондин поджимает губы, но
«Только не делай глупости, Итан.»
Но 2007 не уходит, продолжая сканировать меня. И я ощущаю нарастающую злость внутри. Меня начинает раздражать присутствие этого объекта и то, что из-за него я задерживаюсь. Я не понимаю мотивов действий мужчины и от этого неведения, состояние только усугубляется, подкидывая моему сознанию все новые и новые идеи. И ни одна не отличается добротой. То, что 2007 сейчас здесь, не спроста. Это явно какая-то новая игра, правил которой я просто не понимаю.
— В таком случае я провожу Вас в санчасть.
На мгновение мне показалось, что я ослышалась. Только этого мне не хватает! Ведь теперь действительно надо идти туда. Тратить ещё больше времени. Не представляю даже, что испытывает Эванс. Он ведь ждёт…Но отступать теперь некуда. Будет странно, если я откажусь от собственных слов. Поэтому, натянув на лицо подобие спокойствия, выхожу в коридор.
По дороге мы с 2007 не общаемся. Просто молча следуем к отдельному крылу, где расположен медицинский центр. На каждом лестничном пролете я вздрагиваю, постоянно ожидая нападения со стороны сопровождающего. Я не доверяю ему.
За белоснежной дверью нас встречает девушка-врач с такой идеальной внешностью, что я непроизвольно засматриваюсь, стараясь найти в ней хоть какой-то изъян. Конечно, если быть очень внимательным, то можно заметить тонкие полосочки по контуру лица. И, понимаю, что скорее всего вся её красота — дело пластики.
Выслушав симптомы, которые я просто выдумала на ходу, врач с каким-то подозрением посматривает в мою сторону, открывая личное дело. Замечаю, что выражение её лица меняется. Ещё бы, там написано, что возможно я повреждённая, что у меня есть антидот. Это весомый аргумент, играющий совершенно не в мою пользу. Это своего рода клеймо, которое мгновенно формирует мнение об объекте. Так же как и количество меток. А их у меня достаточно, чтобы понять — я нарушитель. И весь мой вид просто кричит об этом. Рабочая форма, вместо спального комплекта, и руки в карманах, которые прячу, чтобы не выдать отсутствие важной детали. Я замечаю как брезгливо девушка рассматривает мой внешний вид. Но всё-таки даёт необходимое лекарство, отпуская меня обратно в жилой отсек. Приходится отвлекать её глупыми разговорами, чтобы незаметно бросить таблетку в карман и не выдать отсутствие перчаток.
И хоть я пробыла в санчасти не слишком долго, понимаю, что очень опоздала. Наверняка, Эванс там сходит с ума от переживания. Поэтому лечу по ступеням, перепрыгивая сразу несколько. И второй раз за последние полчаса впадаю в ступор. Потому что 2007 ожидает меня на входе.
«Слишком подозрительно. Что ему нужно от меня?»
Сбавляю шаг, стараясь унять сбитое от быстрого темпа дыхание, и в упор игнорирую присутствие блондина, проходя мимо.
— Вы быстро, объект.