Оберег для невидимки
Шрифт:
Обойдя сторонкой людей, чтобы ненароком ни с кем не столкнуться, ведьма торопилась в деревню, одной рукой придерживая скрученный плащ, а другой держа мою ладонь. Для надежности, чтобы я не потерялась в этой толчее.
— Мое почтение, Тельма! — От группы мужчин, стоящих кружком недалеко от крыльца, отделился рослый лысый дядька. Зацепив за рукав на ходу такого же здоровяка-отрока, как две капли воды похожего на него, потащил за собой в нашу сторону, догоняя.
— И тебе, Петрус, не хворать! — не останавливаясь, ответила старушенция.
— Ты
Знахарка затормозила.
— К ней.
— Это правда, что девка в тяжести? — понизив голос, спросил мужик и покосился на парня.
— А тебе-то что за дело?
— Да такое, что… — Здоровяк вдруг стушевался и почесал макушку. — Эта дубина, — вдруг он звонко хлопнул по шее стоящего рядом сына, — утверждает, что это его ребенок.
Я чуть не присвистнула. Во дает Улья! А там еще есть сын мельника! Как бы драки не случилось между желающими признать отцовство.
— Так и что? — Ведьма явно не понимала, чего от неё хотят. Я тоже.
— Жениться он надумал, — сказал как выплюнул Петрус и поморщился, видимо, от самой перспективы.
— Ежели есть дитё, так не оставлю! — прогудел хлопчик и на всякий случай отошел на шаг от батеньки.
Бабулька тяжело вздохнула, глядя с грустной усмешкой на парочку, и обронила короткое и страшное:
— Был.
— Как надолго я могу располагать твоим гостеприимством, Тельма? — переминаясь с ноги на ногу на пороге, спросила я ведьму.
— Живи, не гоню. — Знахарка пожала плечами. — Коль помогать будешь, так только в радость мне, старой, от такого соседства.
— О, это я охотно! — обрадовалась и потерла ладошки. — Давай мне фронт работы!
— Что делать-то умеешь? Обучена чему?
— Все умею: готовить, шить, вязать, с огородом там…
— А козу доить? — Хозяйка дома хитро прищурилась.
— Ой… Нет, ежели ты покажешь, попробую. Городской я житель, — ответила, рассеянно наблюдая, как старушка принялась разводить огонь в печи. — М-да, с этим вот тоже не мешало бы подружиться.
Уже привычно накинула на голову платок, подошла ближе, наблюдая за действиями Тельмы.
— Завтра проведу тебя по деревне, чтобы знала, кто где живет. Старосту Петруса с сыном Гораном ты уже видела. Их дом в самом центре поселения стоит. Большой. С петухом на шпиле. Недалеко колодец. Решишь воды принести — иди, как стемнеет. Я от заикания лечить не могу. Да и лишнюю суматоху с обделанными штанами не хочется создавать средь наших.
— А можно, я на чердаке спать буду? — хихикая после сказанного женщиной, решилась на вопрос.
— Спи, — дала добро хозяйка и, заметив, как метнулась в сторону лестницы косынка, повязанная на голове гостьи, крикнула: — Куда побежала? Тюфяк прихвати!
Позже, сидя за столом, бабушка о чем-то размышляла, отщипывая от сдобной булки маленькие кусочки и кладя в рот. Медленно пережёвывая, смотрела в окно.
— Доран в Злавику собрался на днях, так вот мы с тобой с ним поедем, — обронила, все
— Зачем? — Кружка в моей руке дернулась от неожиданной новости.
— Торжище там есть. И лавки с женскими мелочами. Поди, когти уже, как у кота лесного!
— Да, есть такое, — с сожалением признала её правоту, пощупав отросший маникюр.
— Отведу тебя к своей старой знакомой, лавку она держит со специфическим товаром. И краска у неё славная получается!
— А что мы красить будем? — полюбопытствовала я.
— Тебя.
— Как? — опешила я и почему-то представила себя в образе манекена, что стоят в магазине, грязно- розового цвета и… провалами вместо рта и глаз. Ух!
— Красиво! — развеселилась ведьма.
____________________________
*Песня «Прощай мой друг» Александр Иванов
Глава 13
— Написал резюме и расплакался: я такой классный!
(х/ф «Третий лишний»)
Карету, при всех её достоинствах как удобного мягкого средства передвижения на дальние расстояния, иногда ощутимо потряхивало и кидало из стороны в сторону на неровных участках дороги. Леонард молча сносил все эти каверзы разбитого после дождей тракта, в то время как его спутница с охами и ахами пыталась удержаться на диванчике и не слететь на пол, под ноги молчаливого и угрюмого виконта. Сидевшая рядом с ней камеристка то и дело подхватывала под руку свою госпожу, съезжавшую на скользкой шелковой юбке с бархатной обивки, помогая той вернуться на место.
— Зачем так гнать?! — недовольный голос леди Софии вырвал Карре из его задумчивого состояния.
— Вас, миледи, разве кто-то заставлял отправляться в столь дальний путь? — с холодной усмешкой на губах спросил его милость.
— Я волновалась! — вспыхнула девушка. — Ваш отец уверил меня, что…
— Мой отец в очередной раз дал вам ложную надежду! — прервал отчаянный лепет красавицы виконт.
— Магда, заткни уши! — жестко приказала своей служанке леди, изменившаяся в лице после слов мужчины.
— Не смей, Лео! Я не позволю тебе разорвать помолвку. И если мне понадобится помощь, чтобы обуздать строптивого жениха, не сомневайся, я дойду до самой королевы!
— И это милая, нежная, кроткая девица? О, простите мне мою забывчивость, давно уже не девица и, как выяснилось, отнюдь не кроткая.
— Тебе нужна безропотная, бессловесная кукла? — залилась звонким смехом София.
— Мне нужна… — Карре осекся, понимая, что женщина напротив помимо отвращения к себе вызывает стойкое чувство опасности. Такой ни в коем случае нельзя давать даже намёка на то, какие критерии с недавних пор стали приоритетными у виконта в отношении слабого пола.