Оберег для невидимки
Шрифт:
— Может, пока в холодную клеть его?.. — нерешительно предложил владелец «Усталого путника», почесывая затылок.
— Или в погреб, — кивнул, соглашаясь с самим собой, обладатель красивых тапочек.
Двое мужчин принялись неторопливо обсуждать дальнейшую судьбу незадачливого убийцы, а я заставила себя наконец оторвать взгляд от мертвого пса. Все еще судорожно сжимая в одном кулаке мешочек с дурной красавкой, в другом — оберег, медленно направилась в комнату. Но стоило мне войти в номер, как разом обрушилось понимание свершившегося. Руки мелко затряслись, колени подогнулись, а зубы застучали в бешеной чечетке. Сжала челюсти,
— Анна? Анна, это вы? — взволнованный голос его милости ворвался в сознание, как что-то чужеродное, лишнее в этот момент. Ответить я не могла. Смотреть ему в лицо не могла. Для меня невыносимым было присутствие постороннего, когда мозг долбила единственная мысль: я убила человека! Пусть это вышло случайно. Пусть мерзавец и заслужил наказание, но не такое же! Не лишающее жизни!
— Я… не хотела, — сжалась, захлебываясь словами, — не хотела!..
Милорд поднялся с постели и осторожно двинулся на голос. Уткнувшись ступнёй в моё бедро, провел руками по воздуху, пока не нащупал голову «сестры». Опустился рядом. Руки Карре огладили мои судорожно подрагивающие плечи, притянули к себе и обняли.
— Уйди… прошу тебя! Уйди, не трогай меня! — буквально провыла и в попытке отстраниться уперлась кулачками в грудь мужчины.
— Чш-ш, тихо, тихо, все будет хорошо, — увещевал он ласково, гладя по спине.
— Ничего не… будет хорошо! Ничего! Он… мертв, понимаешь? Я убила его!
В раздражении отбросила от себя кисет с порошком, злясь, что так и не довелось им воспользоваться. Возможно, все вышло бы по-другому, и сейчас у подножия лестницы не лежал бы…
Стоило только вспомнить остекленевший взгляд наемника, как мои щеки залили горячие слезы. Уткнувшись в грудь его милости, разревелась громко и безутешно. Отпустила эмоции, и вспомнилось вдруг все разом: нерожденное дитя Ульи; ослепший Карре; перенос в этот странный мир и мой бестелесный облик; кот, которого никто не любит в этом доме, и, как ни странно, погибший злодей тоже получил изрядную долю сочувствия.
Меня подняли на руки и перенесли к кровати, усаживая себе на колени. Покачивая, словно ребенка, виконт тихо шептал слова утешения.
— Никто не узнает, и ты забудешь, слышишь? Все пройдет. Все переосмыслится со временем. Неприятные воспоминания утекут, как вода… Ты мне потом все расскажешь, не сейчас. Не сейчас…
Убаюканная и уставшая от выплеска слишком бурных эмоций не заметила, как уснула, сидя в кольце крепких рук милорда. До самого пробуждения чувствовала теплое тело рядом. Льнула к нему, интуитивно ища защиты. Вздрагивала и впивалась своими пальцами в предплечье мужчины, когда чувствовала малейшее его шевеление. Лишь перед самым рассветом крепкий сон окутал меня, расслабляя мышцы, унимая головную боль и даря мнимое спокойствие.
Открыть глаза — не значит проснуться. Неуютные серые сумерки опутали комнату, благодаря ненастному утру навевали тоску и дрему. После ночной истерики так и вовсе вставать не хотела, лелея состояние опустошенности и тупого безразличия. Странная вялая мысль плескалась в голове: будто и не со мной вчера страшное приключилось. Будто и не было никакой трагедии — всё фантазии, навеянные Морфеем. Чудовищные и печальные одновременно.
Запах прогорклого масла достиг моего носа. Приподняла голову — тонкую черную струйку испускал
Кто-то, шаркая ногами, прошел по коридору мимо нашего номера. Звук хлопнувшей двери, скрип колеса с улицы и громкое «Тпру-у!». Брехнула собака… Идеальную тишину этого места начали заполнять звуки нового дня. Жизнь продолжается!
— Анна, ваши родители живы? — Вопрос виконта застал врасплох.
Немного подумав, стоит ли рассказывать о себе человеку, с которым не сегодня-завтра расстанемся, решила, что ничего страшного в том нет, если открою ему часть правды.
— Мамы не стало два года назад, а отца еще раньше. Другие родственники… у нас с ними были, скажем, натянутые отношения.
— Вы единственная наследница?
Я хмыкнула и разрезала бекон в тарелке милорда на мелкие кусочки.
— Наследница без наследства. Все имущество было распродано, чтобы погасить огромный банковский кредит и закончить учебу. — В приоткрытый от удивления рот мужчины сунула вилку с наколотым на неё жареным свиным ломтиком.
— Вы учились? — Едва прожевав, поспешил он со следующим вопросом. — Позвольте узнать — на кого?
— На экономис… экономический факультет.
Вздохнула. Вот опять, чувствую, не в ту степь угодила со своим ответом! Но слово вылетело и вызвало лишь скептическую улыбку у собеседника.
— Разыгрываете! У нас нет таких университетов и направлений, Анна. И девушки обучаются в пансионах.
— Оу, конечно, как я могла забыть. — Улыбнулась выражению триумфа на лице милорда — поймал на маленькой лжи? — Держите кружку, сегодня ягодный морс.
— Знаете, мы вчера как-то незаметно перешли на простое обращение, что сегодня это обоюдное «вы», вызывает чувство диссонанса. Позволите?
Теперь пришла моя очередь удивляться тому, как ловко у него получилось найти мою руку, не видя той, и припасть к ней поцелуем.
— Леонард?
— Анна… Нет, все равно звучит официально, — скривился Каре, — есть вариант для друзей?
— Аня, Аннушка.
— …Для очень близких друзей? — Пальцы виконта мягко и легко пробежались до запястья и обратно.
— Анюта, — ответила и замерла, наслаждаясь мимолетной лаской, что дарил мне мужчина, изучая форму моей руки. У него была теплая, суховатая кожа на ладонях. Длинные пальцы с аккуратно постриженными ногтями и…
Неожиданно в дверь комнаты долбанули с такой силой, что мы с его милостью синхронно подскочили с мест.
— Лео! Открой, это Рихард!
— Какого дьявола ты тут делаешь?! Почему ты раздет? Что за куртуазное послание мы получили от тебя?.. — Стоило отодвинуть щеколду, как меня чуть не снёс ворвавшийся джентльмен. Злой, громкий и… умо-по-мра-чи-тель-ный! Притихла у стены за вешалкой и не могла глаз отвести от этого представителя крышесносного генома.
«Нютик, только не застони! Таких не бывает! Не-ет, это все обман зрения».
— Почему не предупредил никого о поездке? — внимательно осмотрев номер, новоприбывший вперил в виконта тяжелый взгляд.