Обитаемая. Восхождение в рай
Шрифт:
– "...интерес испанских монархов имел и чисто материальное воплощение..."
– Монархов?
– Ридгер откинулся на спинку.
– Монархов...
– ухоженные пальцы побарабанили по столу,- зачем генеральный прислал седьмой вольер?.. Тайно?.. И Дерик тайно доставил бы его на Землю... Зачем?...
– Директор торопливо выдвинул ящик и подхватил черную горошину - копию отданного профессору инфокристалла.
– Что у нас с болезными?
Кристалл лег в лунку в углу стола. Столешница расцвела кнопками, и директор нажал на просмотр. Голограмма выдала ворох файлов.
– Что же ты здесь ищешь?
– Ткнул
– Это же старье какое-то, - подумал Ридгер.
– Тысяча дней - она же скоро окочуриться должна. И болезни в основном старческие... Так, а это что? Римская болезнь? Что это?
– Прикрыл глаза, припоминая разговоры с генеральным:
– "..Анатолий. Наверное, не время спать, молодость уходит... Знаешь о чем мне подумалось?..".
– Припомнил ухоженный профиль.
– "...Очень качественная лапша... Тайна..."
– Лапша?
– "...Не время спать, молодость уходит..."
Ридгер дернулся:
– Так, стоп. Его любимое - "молодость уходит". Ему за восемьдесят, держится за счет достижений корпорации - фарминдустрии. Так вот почему ты столько денег вбухал. Молодость! Что ж ты нарыл, зараза такая?
Ридгер вскочил и бросился вон из каюты. Пролетел по коридору четыре двери и хлопнул по пиктограмме. Серая деверь ушла в стену.
– Толя?
– Старичок поднял недоуменный взгляд от стола. Седые брови поползли вверх.
– Ты чего?
Ридгер влетел в кабинет и плюхнулся на стул с противоположного конца стола:
– Нашел.
Профессор возвел очи-горе. Нервный взмах сморщенной кисти и голограммы исчезли:
– Ну?
– Там мыши.
– Ты говорил.
– Старые.
Старичок сплел пальцы и оперся о них бородкой.
– Ну, давай, давай. Удиви меня.
– А любимое изречение шефа "молодость уходит".
– И?
– Молодость уходит. Старые больные мыши. Ну же профессор.
Профессор скептически сморщился и откинулся на стуле. Одернул белый халат.
– То есть, Толя, ты хочешь сказать, что если бы генеральный все время повторял "ну и геморрой", то стоило бы среди этих престарелых мышей и такую поискать?..
Ридгер недоуменно уставился на старичка. Тот вздохнул:
– Все уже, не мешай. Иди спать.
– Но профессор...
– Толя, мы до сих пор даже не представляет в чем истинная причина старения.
– Эдельман раздраженно помахал рукой:
– Все уже, иди. Или мне переключиться на эту глупость? Бросить то, чем занимаюсь?
Глава 5 На пути в Рай
I
Катя проснулась от странного звука. Сонные глаза пошарили в полумраке каюты. Терпсихора обрисовала беспорядок одежды, подчеркнула белые валики шрамов, разбегающиеся по груди мужчины. На постели. Рядом. В ухо отдается размеренный стук его сердца.
– Он такой теплый, - подумала Катя. Подняла голову с его плеча и прислушалась. Звук повторился. Еще...
– Похоже, кричат... Кирилл.
– Катя осторожно провела пальцами вдоль старого шрама на его груди.
– Кири-илл.
– Ммм?
– Он не открывая глаз, на ощупь провел рукой по ее бедру, талии...
– Кири-илл.
– Его рука медленно подползла к груди. Девушка оперлась о локоть, наклонилась и нежно поцеловала.
– Кирилл, проснись. Там кричат.
Под очередной вопль стальные глаза распахнулись. Утонули в сонных настороженных синих озерах. Мужчина замер, прислушался как хищник готовый к немедленному броску и бесшумной лесной рысью соскользнул с кровати. Катя потянула на себя одеяло, с интересом следя за стремительным превращением в офицера. Не прошло и минуты, как он уже застегнул китель. Парализатор прилип к поясу.
– Будь здесь.
– Катя кивнула. Из-под одеяла в ароматах фиалки высовывается только лицо в обрамлении русых волос.
– Запрись.
– Плечи из-под одеяла недоуменно разогнали растрепанные волосы. На щеках, в ответ на всплывшую на грани сознания мысль, - Какой мы деспот, - проступили сонные ямочки. Не обращая внимания, майор выскочил из каюты и замер. Повернулся на вопль - рука сжала рукоятку парализатора. Дождался, хлопка двери за спиной, и бросился на крик. Стены широкими ныряющими скачками понеслись навстречу. Еще один вопль вывел офицера в центральный коридор. Майор замер и стукнул по браслету:
– Ты свободен?
Изображение лейтенанта оторвалось от ковыряния во вскрытом черном чемоданчике, вопросительно уставилось на командира.
– Снимай второго с охраны Диты и ко мне. Живо.
Лейтенант исчез, в отличие от извивающегося тела в серо-желтом комбинезоне техника и тишины прерываемой шорохом ткани и редкими взрывными воплями.
– Странно, не похоже, чтоб был ранен, - подумал майор и выхватил парализатор. Китель прижался к молочно-белой стене. Руки привычно обхватили рукоятку парализатора, вскинули и офицер медленно двинулся по коридору. Взгляд скользит над полом. Офицер вглядывается в уходящую за поворот стену. На уши диким воплем давит извивающийся на полу техник. Майор поравнялся с ним и опустился на колено. Рука в кителе потянулась к сотрясающемуся плечу - повернуть. Настороженный взгляд из-под рассеченных бровей скользит за поворот. Рука зависла над комбинезоном... Шорох сзади.
– Что за?..
– Офицер резко обернулся. Прицелился - из-за ствола парализатора в конце коридора напряженно смотрит Эдельман:
– Я бы не стал к нему прикасаться.
Офицер опустил парадизатор. Его начало слегка знобить.
– Почему?
– Это уже третий за ночь. Отойдите.
– Что с ним?
– майор текуче поднялся и поспешно отошел к стене.
– То же, что с колонистами.
Парализатор вошел в кобуру.
– В каком смысле?
– В прямом.
– Эдельман нажал на браслет.
– Ли, еще один. Центральный коридор второй палубы.
– Оторвался от картинки китайца и взглянул на майора.
– Вам лучше уйти в ту каюту, из которой пришли.
– Почему?
– Мы встаем на карантин.
Майор приблизился к старичку:
– Вы понимаете, к чему это может привести?
– Лучше Вас молодой человек, лучше Вас.
Офицер отозвал лейтенантов и двинулся назад. Дверь каюты скользнула в сторону, и Кирилл взглянул на Катю. Уже привычные: блузка, бант, юбка. Девушка торопливо одевает туфли.
– Что там?
– Я же сказал - запрись, - прислонился к двери.
Катя пожала плечами и начала укладывать волосы.