Обитаемая. Восхождение в рай
Шрифт:
По мере рассказа мутно-зеленые глаза становились все шире. Мысль о коротком замыкании в мозгу отказывалась уложиться в черепную коробку. Выслушав, хрипло спросил:
– И с людьми тоже?
Микробиолог тяжело вздохнул.
– По мере усугубления, мозг постепенно теряет возможность компенсации потерь и, не видя альтернативы, интерпретирует такие замыкания как боль. Дает команды эфферентным нейронам... Вы видели результат. Идемте.
Директор торопливо зашагал следом, обратно к стерильным боксам. Китаец почти подлетел к центральному. Шлепнул по стеклу и ввел личный код. Мутное стекло прояснилось.
–
Директор отпрянул.
– Она осипла, сорвала голос, а эффект тот же. Сознание потерять не может - я, честно говоря, думал, что такое вообще не возможно.
Ридгер серея, отшатнулся от стекла, прошептал, - закройте, - и взглянул на сына. Тихо продолжил:
– Ли, с чем мы боремся?
Микробиолог пожал плечами:
– Мы уже исключили большую часть известных необактерий... и часть неовирусов...
– Кого?
– Пока так называем местные микроорганизмы, схожие по цитологическим признакам с нашими, - извиняясь, китаец поднял темный взгляд,- Классификации нет.
– Так с чем боремся?
– Голос директора стал тверже. Ридгер не отрывал взгляд от растерянного лица сына под рыжей шевелюрой.
– Или что-то неизвестное...
Директор зарычал и перевел взгляд на съежившегося китайца:
– Или?
– Мы не уверены.
– Но?
– Есть мнение... Мы считаем, что это синергетическое действие токсинов одновременно выделяемых нашими естественными бактериями и необактериями в процессе борьбы.
Директор медленно выдохнул. Под ухоженными усами губы сжались в тонкую нить:
– Корпорация должна принять вызов.
– Желваки начали скакать. Из-за стекла смотрит вопросительный, ищущий помощи взгляд сына. Подумал, - он, догадывается, что происходит в соседнем боксе?
– Ли?
– Мммм?
– Мнение?.. Только человек необразованный или не компетентный, забитый своим окружением говорит "мы считаем", "есть мнение", "наша точка зрения такова". Заметили это "мы"?..
– помолчал.
– Человек вашего ума должен говорить "я считаю" или "я думаю". Вы ведь образованы и далеко не дурак. У Вас нет нужды, как у многих, прятать глупость за чужие спины.
– Перевел взгляд на опешившего китайца.
– Я в Вас верю. Действуйте. Найдите эту гадину.
– И снова отвернулся к сыну. Прошептал, - вы здесь единственные эксперты.
Владик уселся на кушетку и через стекло приглушенно донеслось:
– Как Высочество?
Отец сжал кулак и вскинул большой палец, - отлично.
Сын осторожно кивнул.
– Он бережет шею?
– покосился на исчезающего в дверях китайца.
V
Начальник службы поддержки ускоренным шагом влетел на мостик. Нервно кивнул старпому и двинулся в центр к высокому креслу.
– Кэп?
– Спокойней, Павел, - пробасил капитан.
– Спокойнее.
– Уверенный взгляд продолжил скользить по полупрозрачному монитору. Ладонь, сверкая обручальным кольцом, обнимает в воздухе невидимый шарик - через интерфейс управления ведет боевого дрона.
Урман облокотился о кожаную спинку и пригляделся. Среди надувных построек и контейнеров с оборудованием бродят растерянные колонисты. Настороженно обходят изувеченные об мелкие камешки тела. Отворачиваются от перекошенных лиц. Содрогаясь, ищут поддержки друг друга.
– Какие-то они чересчур спокойные.
– Павел, ты хочешь удивить
Полковника передернуло - вспомнил карантинный бокс.
– Потери?
– Они еще не выходили на связь. В шоке.
– А на глазок?
– На глазок? Я насчитал девятнадцать трупов. Их может быть больше. Ваших протеже хорошо проредили.
Урман покосился на капитана. Было видно, что зрелище его не вдохновляет. С хмурого лица серьезный взгляд скользит по картинке. Свободная рука теребит серебристую пуговицу кителя.
– То есть там осталось десять, от силы четырнадцать колонистов и два на борту?
– Павел, какова вероятность, что эти двое выживут после спуска?
Урман неохотно кивнул. Вероятность при потерях шестьдесят-семьдесят процентов? Шансы малы.
Капитан ткнул в монитор:
– Один вон - умом, похоже, тронулся.
– К недостроенной, прозрачной стене ангара для гидропоники прислонился парень. По поджатым под себя коленям в продранном синем комбинезоне медленно шлепают руки. Тело раскачивается взад-вперед. Покрытая черными, взъерошенными клоками голова медленно, в такт качанию, бьется о прозрачную стену. Губы, время от времени замирая, как будто парень заикается, что-то медленно шепчут.
– Кто-нибудь еще это видит?
– Нет.
Урман наклонился ближе. Шепнул:
– Кэп, пока не разберемся с бомбой...
– обвел взглядом черные спинки кресел вдоль стен, - никто не должен видеть... Понимаешь?
– Могила.
– Шутник, блин, - хлопнул капитана по плечу и пошел на склад, в дверях посторонился - на капитанский мостик широким шагом влетел Ридгер. Без церемоний потребовал:
– Виталя, свяжи меня с колонистами...
– На недоуменный взгляд рявкнул, - немедленно!
VI
Во тьме, где-то там, в тишине за иллюминатором, неспешно ползла Терпсихора. Коричневые кляксы медленно поворачивались вместе с планетой. А Катя все стояла... Всматривалась в неспешный полет. Иногда ловила свое отражение в илюминаторе. Сквозь призрачные синие озера в стекле неспешно возвращалась назад... К далекой планете... Над плечом что-то рассказывает Кирилл - иногда сбиваясь, отражение спотыкается... как будто краснеет... Продолжает вспоминать Марс... Катя не помнила, когда он встал рядом. Чуть за спиной. Стальной взгляд тоже следит за планетой, нет-нет, соскальзывая... на нее... Почему-то сталь глаз успокаивает. Вселяет уверенность... Почему заключенные прятались?
– он что-то такое сказал, она не запомнила... Бомба?.. Бомба... Сколько можно бояться? Страх смерти давно ушел. Еще в детстве... Мысли все вертятся вокруг слов странного, дерзко-решительного и по-своему обаятельного офицера:
– Представляешь, что будет, если это вырвется из карантина?
Она представляла. Представляла и боялась... Взгляд опять соскользнул в темноту - на отражение как оказалось вблизи пережившего тяжелую пластику лица, каштановый ежик, спокойные стальные глаза... Кирилл со странной смущенной гримасой что-то бубнит. А она вспоминает чуму. Мысленно возвращается назад на долгих пятнадцать лет... И боится...
Катя тихонько вздохнула. Ящерки на ногтях медленно поползли вверх. Подушечки пальцев скрипнули о тепло стекла. Оставили еле заметный переливчатый след. Звякнул браслет... Она помнит... А Терпсихора следит...