Обнаженная и мертвец
Шрифт:
– Лейтенант Уиллер, – представился я. – У вас есть племянница Диана Эриот?
– Чтобы избавить вас от неприятных минут, я должен сказать, что я знаю о смерти Дианы.
– Знаете?
– Сегодня утром мне позвонил доктор Мойберг. Я тут же хотел связаться с вами, но доктор сказал мне, что вы взяли мой адрес и, наверняка, скоро приедете. Я ждал вас, лейтенант, но не думал, что вы опоздаете.
– У доктора Мойберга возникла удачная мысль, – сказал я, изобразив подобие улыбки.
– Входите, лейтенант.
Я прошел по вестибюлю вслед за ним и вошел в комнату, которая привела меня в изумление.
– Садитесь, лейтенант – предложил мне радушный хозяин. – Что вы будете пить?
– Ничего, благодарю вас.
– Разрешите…
– Пожалуйста, – бросил я, опускаясь в удобное кожаное кресло. Он пошел к бару в другой конец комнаты, налил себе в стакан и сел в глубокое кресло напротив меня.
– Думаю, что вы хотите задать мне сто вопросов, – сказал он, обнажив в улыбке совершенно здоровые зубы. – Разрешите мне заранее ответить на некоторые из них. Прежде всего, вам следует знать, что хотя Диана и была моей племянницей, между нами не существовало никакой привязанности. Еще двадцать лет тому назад я прервал всякие отношения с сестрой. Диана тогда была маленькой девочкой. Два года назад Диана приехала повидаться со мной, она сказала, что ее родители недавно умерли и я ее единственный родственник.
Он со вкусом отпил и продолжал:
– Я не сентиментален и сообщил об этом Диане в мягкой форме. Она заметила, что это ее устраивает, так как она тоже не сентиментальна. На Востоке она позировала для журналов мод, теперь на Западе решила заняться тем же. Она попросила разрешения пожить у меня до тех пор, пока не встанет на ноги. В благодарность обещала вести дом. Она жила у меня шесть месяцев. Время от времени исчезала, иногда на ночь, иногда и на целую неделю. Я никогда ее ни о чем не спрашивал, и сама она тоже ничего не объясняла: настоящий Эриот хладнокровен и не нуждается ни в чьей защите. Движимый честолюбием, он готов пожертвовать всем и вся для достижения цели. Через шесть месяцев Диана заявила, что не нуждается в комнате, и уехала. Я долго не видел ее и ничего не слышал о ней, затем через три месяца она появилась снова, без предупреждения. Она сказала, что ей представился, может быть, единственный случай составить себе состояние, и она пришла одолжить у меня денег. Разумеется, я ответил ей, что она ненормальная, и у нас вышла гнусная сцена. Я положил конец спору, уложив ее ударом кулака.
Он прервался, чтобы сделать глоток виски, затем продолжал рассказ и, казалось, старался не упустить малейшие детали.
– После ухода Дианы, должен признаться, лейтенант, я испытывал некоторые укоры совести. В конце концов, она была моей племянницей. Позже она пришла еще раз. Она приехала в три часа дня в состоянии неописуемого ужаса, а она не из тех, кто преувеличивает все ради мелодраматического эффекта! В течение первых десяти минут она лепетала неразборчивые слова.
Эриот медленно покачал головой и вздохнул.
– Больше она ничего не хотела мне рассказывать. Разумеется, я спросил, кто этот «ОН», но ответа не добился. Она говорила, что ей надо найти место, где бы она чувствовала себя в безопасности, что у меня нельзя – здесь ее найдут. Она упала на колени и умоляла меня помочь ей. Сцена была довольно отвратительная, но отчаяние моей племянницы было неподдельным. Тогда мне пришла одна мысль…
– Мистер Эриот, почему… – начал я. Он жестом заставил меня замолчать.
– Прошу вас, лейтенант, дайте мне закончить. Поверьте, так будет быстрее. У меня довольно необычное хобби: я интересуюсь черной магией. В течение шести месяцев пребывания у меня Диана усвоила элементарные сведения по этому предмету: Мойберг, конечно, рассказал вам об этом. Я посоветовал ей устроиться в больницу для душевнобольных, сказав, что она считает себя одержимой нечистой силой. Чтобы обезопасить себя, надо назваться чужим именем. Однако у нее не было денег. Без особого энтузиазма я согласился оплатить ее пребывание в больнице Хилстоун, а она решила назваться именем одной из своих подруг – Ниной Росс. Этим же утром я отвез ее на машине в больницу и оставил в нескольких метрах от ворот. По возвращении к себе я написал доктору, что Нина Росс – мой секретарь и что я оплачу все расходы. – Он улыбнулся и заключил: – Я думаю, что ответил на бoльшую часть вопросов, которые вы хотели задать мне, лейтенант?
– Диана ушла из больницы уже неделю тому назад, – напомнил я ему.
– Мне сегодня утром сказал об этом доктор Мойберг.
– Вы не знали этого?
– Я должен был ждать этого, – спокойно сказал он. – Она скрывалась в течение семи недель и, наверное, решила, что больше ничем не рискует. Тогда она и покинула это заведение. Ей никогда бы не пришло в голову предупредить меня. Она больше не нуждалась во мне, понятно? Впрочем, на ее месте я поступил бы так же…
– У вас нет ни малейшего представления, что она делала эту неделю? – спросил я. – Куда она могла поехать, с кем могла встречаться?
– Ни малейшего, лейтенант, – ответил он.
Я встал с кресла, подошел к книжной полке и принялся читать заголовки: «Ведьмоведение», «Демонология», «Черные мессы»…
Внезапная боль пронзила мой мозг, я на несколько мгновений закрыл глаза и, к сожалению, должен был отметить, что день становится все хуже и хуже, а я совсем теряю присутствие духа. Я должен был собраться с мыслями и силами, чтобы повернуться к Эриоту, который продолжал потягивать виски со спокойным и довольным видом.
– Сказал ли вам Мойберг, в каком виде он нашел вашу племянницу? – спросил я.
– Конечно. Голой и в резиновой маске.
– А как вы это объясните?
– Ее убили, – ответил он спокойным тоном. – Значит, в последнюю нашу встречу она сказала мне правду. Она в самом деле скрывалась от кого-то. Я думаю, что убийца узнал, что она скрывается в лечебнице для душевнобольных, а также о том, какую историю она сочинила. Убийца, может быть, развлекаясь или желая отвести от себя подозрения, надел на нее маску.