Обнаженная и мертвец
Шрифт:
– Для девушки, которой известны лишь основы предмета, она слишком удачно обманула Мойберга, – заметил я несколько резко. – Даже не видя ее лица, он узнал ее по шрамам на ноге.
– Ах, да! Шрамы! – повторил он с довольным смехом. – Я рад, что продумал и это, лейтенант.
– Ваша племянница морочила Мойберга в течение семи недель, а я уверяю вас, в психиатрии он не новичок.
– О, в демонологии он искушен значительно меньше, – ласково заметил Эриот. – Он рассматривал случай с моей племянницей совсем с другой точки зрения. Он был недостаточно информирован, чтобы разгадать ее трюки. Диане
Я зажег сигарету.
– Все приводит нас к этому таинственному «ОН», – сказал я, бросив на собеседника уничтожающий взгляд, – к человеку, который хотел убить вашу племянницу в ту ночь, когда она пришла просить о помощи.
– В самом деле? – сдержанно сказал он. – Я вспомнил еще одну деталь, лейтенант. В тот день, когда я проводил Диану в больницу, мне кто-то позвонил по телефону. Это был мужчина, желавший знать, где она находится. Он очень торопился и говорил, что моя племянница часто позировала ему и что у него есть для нее срочная работа. Я ответил, что не видел Диану, но передам ей все при первой же возможности.
– Вы не спросили его имя?
– Дэни Полден, – непринужденно ответил он, – фирма «Трайверс и Полден и К°». Он сказал, что Диана знает его номер телефона.
– Честное слово, может быть, это первый след, – сказал я мрачно. – Он звонил еще?
– Нет, это был единственный звонок, лейтенант, за два последних месяца.
– Вы больше не можете вспомнить кого-нибудь, кто бы мог помочь? – спросил я с отсутствующим видом.
– Во всяком случае, не сейчас.
– Благодарю. Я в отчаянии, что отнял у вас столько времени. Я буду поддерживать с вами связь.
Я направился к двери. Он вскочил и с удивительной живостью оказался у двери быстрее меня. Я уступил импульсивному движению и, остановившись, бросил последний взгляд на мрачный портрет, висящий над камином. Я испытал почти физический шок, созерцая холодную и чувственную красоту дамы, и на мгновение мне показалось, что в глубине ее змеиных глаз мелькнул огонек.
– О, это была настоящая колдунья! – воскликнул Эриот, бросив на картину взгляд знатока.
– Кто это?
– Мадам де Монтеспан – любовница Людовика XIV, – ответил он с религиозным почтением. – Рассказывают, что она принимала участие в черных мессах совершенно обнаженная, лежа на алтаре, затянутом черным, и окруженная черными зажженными свечами. На ее живот ставили сосуд, затем над ним перерезали горло ребенку. Тело бросали в печь. Ее соучастница позже призналась, что таким образом было принесено в жертву две тысячи детей, в то время как помощница вызывала демонов Астерода и Асмодея.
– У них, наверное, были проблемы с доставкой малышей, – сказал я мрачно.
– Отнюдь. В Париже в 1680 году это было просто, лейтенант, – ответил он ласково. – Говорят, тот, у кого хватало смелости смотреть мадам де Монтеспан в глаза, мог увидеть в них отблеск адского огня.
– Когда я был ребенком, у меня была такая же тетка, – ответил я. – Она была старой девой. В течение пяти лет я пытался подложить ей что-нибудь, чтобы она свалилась с лестницы и сломала
– И что же с ней стало, лейтенант? – весело спросил он.
– Она вышла замуж за кондитера. Муж был импотентом, и все знакомые женщины жалели мою тетку-девственницу. Через две недели после свадьбы с ним произошел несчастный случай. Он свалился с лестницы, спасаясь от изнуряющих объятий своей супруги, и сломал себе ногу.
Эриот проводил меня до конца веранды.
– Буду держать вас в курсе дела, – машинально повторил я.
– Буду вам очень признателен, – ответил он. – И желаю удачи в вашей… охоте на ведьм, лейтенант!
– Благодарю, – ответил я, улыбаясь. – О, еще один вопрос! Чем вы зарабатываете себе на жизнь? Продавая любовные заговоры, магические формулы, приворотное зелье?
Огонек вспыхнул в глубине его глаз с металлическим отливом, и я вдруг заметил, что у него глаза, как у колдуньи на портрете, висящем над камином. Вот почему мне показалось, что какай-то блеск был в глазах мадам де Монтеспан.
– Я отказался от черной магии, – прошептал Эриот, – даровать жизнь и смерть мне больше не интересно.
Снова блеснул огонь в его глазах. Он засмеялся:
– Я обеспечен страховкой, лейтенант.
– Моя тетя тоже, – сказал я ему. – Мы долго не знали этого. Со сломанной ногой ее муж так и не смог убежать от нее. Менее чем за год она залюбила его до смерти, потом получила двадцать тысяч страховых. По последним сведениям, она управляет школой тореро где-то на юге, в Тухуане.
4
Вернувшись в город, я не удержался и остановился у бара, где заказал себе кофе и сыр. Принесли сыр, он был высохший. Было десять минут седьмого, когда я прибыл в бюро шерифа. Комнаты были странно пустыми. Потом я заметил чью-то физиономию. И мой несчастный желудок опять начал урчать.
Аннабел Джексон, секретарь шерифа, натуральная блондинка и предмет моих безнадежных ухаживаний, появилась в проеме двери патрона. Увидев меня, она замерла на месте.
– Бог простит меня, он вернулся! – воскликнула она с очаровательным южным акцентом.
– Аннабел, сокровище мое! Прошу вас, – умолял я ее. – День был длинный и мучительный. Как мне не хватало этой кофты! Вы и эта розовая кофточка – это все для того, чтобы потерять голову. Вы же это хорошо знаете!
Она сочувственно улыбнулась и глубоко вздохнула. Тонкий шелк натянулся, потом опал, потом опять натянулся, готовый лопнуть, но ничего не лопнуло. Можно было услышать стук моего сердца. Аннабел умерила дыхание, в то время как я старался прийти в норму. В отчаянии я прошептал:
– Пока вас не испортил воздух Калифорнии, вы мне доверяли. Раньше, если я приглашал вас пообедать, вы с энтузиазмом соглашались, потому что знали, что я – человек чести и мое приглашение ни к чему больше не обязывает.
– Это было только в первый раз, Эл, – напомнила она ангельским голоском. – Это было до того, как я познакомилась с вашей квартирой, с вашим гигантским диваном, в который девицы погружаются до колен каждый раз, когда стараются выскочить, и с вашим проигрывателем, усилители которого заглушают крики о помощи. И именно на другое утро я стала подозрительной и недоброжелательной, когда, стоя под душем, пыталась сосчитать синяки.