Обнаженная и мертвец
Шрифт:
– Им? – переспросил я.
– Дом кишит гориллами, – сухо сказала она. – Они не могут помешать полицейскому войти ко мне… лейтенанту полиции… но постараются это сделать. У вас должны быть документы. Возможно, будет лучше, если кто-нибудь будет вас сопровождать, кто-нибудь из ваших людей.
Не знаю почему, но мой энтузиазм упал, когда я вспомнил, что все люди шерифа, за исключением меня, отважно защищают больницу Хилстоун.
– Я хотел бы кое-что узнать, – сказал я. – Если, приехав к вам, я не могу спросить именно вас и не должен
– Вы будете настаивать на свидании с моим мужем! – ответила она.
– Ну, допустим! – ответил я и с сомнением посмотрел на трубку, потом попытался еще раз: – И что я скажу вашему мужу?
– Ничего. Его не будет дома. Когда гориллы скажут вам это, попросите свидания со мной. Таким образом мы сможем поговорить. Создастся впечатление, что это случайно, понимаете? Только, лейтенант, вам надо употребить все свое влияние, чтобы нас с вами оставили наедине. Я не смогу ничего сказать вам, если они будут присутствовать…
– Они? – повторил я неуверенно. – Это… люди?
– Я уже сказала вам, – крикнула она. – Гориллы!
– Вы и в самом деле сказали это. Хорошо, в котором часу?
– Как только вы сможете!
– Какой адрес?
– 305, Авеню Бесолейн, Ле Вале. И поспешите, лейтенант!
– Договорились. Ждите. Имя вашего мужа?
– Пол Трайверс. Меня зовут Марджи. – По голосу я понял, что она начала жеманиться. – Не кажется ли вам, лейтенант, что у нас будет случай лучше узнать друг друга?
– Пол Трайверс, – рассеянно повторил я. Вдруг трубку положили. Я зарычал: – Эй! Трайверс из фирмы «Трайверс, Полден и К°»?
Но она дала отбой, я сделал то же и понял, что Аннабел не сводит с меня глаз.
– Бедная беззащитная женщина потеряла своего пуделя, пока ее муж был по делам в Чикаго? – спросила она оскорбленным тоном. – И просит знаменитого героического лейтенанта Уиллера помочь ей, не так ли?
– Если бы не ее имя, я подумал бы, что имею дело с ненормальной, – ответил я.
– Что особенного в ее имени?
– Ее зовут Марджи Трайверс!
– Ну и что?
– Пока еще не знаю, – признался я. – Надо, чтобы я убедился в этом. Скажи мне без шуток, малышка, как ко мне относится шериф?
– Он вас не любит, – сказала она торжественно. – А после нашествия прессы, патрон был в бешенстве из-за того, что вы ему за весь день ни разу не позвонили. Хотя бы для того, чтобы ввести в курс дела. Он бы знал, что отвечать этим репортерам. И это правда, что Мойберг, придя в отчаяние, звонил ему. Он не знал, как будут держаться наиболее буйные его пациенты во всей этой сутолоке. Шериф поехал туда, чтобы все устроить, а это, как вы понимаете, не улучшило его настроения.
– Где Полник?
– Когда звонил Мойберг, он сказал, что Полник похож на Горацио, разговаривающего с призраком, но что-то непохоже чтобы сержант Полник любил поэзию.
– Мэрфи прислал заключение экспертизы?
– Я его не видела.
– Честное слово, Лоэрс может
– Простите? – спросила она ледяным тоном.
– Это не то, что вы думаете, милочка, – запротестовал я, послав ей самую чистосердечную и горячую из своих улыбок.
– Рассказывайте это другим! – воскликнула она, поджав губы. – И прекратите так бесчестно улыбаться. Вы похожи на старого развратника.
«Не могу же я соблазнять их всех», – подумал я. – «Но если бы одна из них вознаграждала меня время от времени…»
5
Ле Вале – роскошный пригород Лейн-Сити. Здесь масса пуделей, метрдотелей и трехместных гаражей. Авеню Бесолейн была в том же духе. Дома стояли в шестидесяти метрах от шоссе, и у каждого был индивидуальный сад не менее пяти гектаров.
Дом № 305 походил на все остальные дома.
Ради предосторожности я два раза прошел мимо двери дома и заметил только, что в гараже стояли три машины: кадиллак, сандербенд и фольксваген, который казался совсем маленьким. Во всех окнах был свет. Вода из фонтана освещала лужайку. Картина, обычная для буржуазных кварталов, где регулярно и без предупреждения добрые люди убивают топорами своих жен.
Я без колебаний направился по аллее, остановив машину как можно ближе к дому, вытащил пистолет из кармана брюк и крепко сжал его в руке, когда из глубины здания послышались отзвуки моего звонка.
Через тридцать секунд дверь медленно приоткрылась. С первого взгляда я понял, что парень, стоящий передо мной, был, без сомнения, гориллой. Рядом с ним сам Полник показался бы простым шимпанзе. Лицо парня было абсолютно плоским, как будто его долго держали под прессом.
Он подозрительно посмотрел на меня и проворчал:
– В чем дело?
– Полиция, – сухо сказал я. – Лейтенант Уиллер.
И сунув ему под нос жетон, прошел вперед. Я произнес три слова, способных заставить трепетать гориллу, и надеялся, что значок, который я показал ему, усилит впечатление. Он инстинктивно отодвинулся, и я прошел в вестибюль. Проходя, я ударом ноги закрыл за собой дверь, положил в карман пистолет. Тип заморгал.
– Вы сказали «лейтенант»? – пробормотал он.
– В самом деле, лейтенант, – сказал я, – и я хочу поговорить с Полом Трайверсом.
– Его нет дома.
– Я так и думал, но хотел сам убедиться в этом, – бросил я, направляясь в комнаты.
Вдруг горилла вышел из себя.
– Эй, лейтенант, не сюда!
Но я уже проник в комнату, и три ошеломленных лица уставились на меня: двое мужчин и одна женщина сидели вокруг карточного стола и играли в карты. Один из двух был гориллой, созданной по тому же образцу, что и тот, который шел за мной по пятам. Другой же был среднего роста и менее массивный. Напряженное лицо и беспокойные глаза делали его похожим на убийцу, более опасного, чем двое его коллег. На женщину я даже не взглянул.