Оборотная сторона героя

Ясинская Марина Леонидовна

– Добрый вечер, Андрей Папыч. Ты как? – Ян единственный из всех сотрудников обращался к шефу на "ты" – солидный стаж в "Бастионе" позволял.

– Здравствуй, – кивнул Папыч в ответ, не отрываясь от экрана. – Уже затосковал по цивилизации?

– Вроде того, – с улыбкой поддержал Ян, усаживаясь напротив. Потом посерьезнел: – Дело есть.

– Да я сообразил, что не по мне соскучился.

– Я про Илью, – не поддержал шутки Ян.

Папыч оторвался от клавиатуры и откинулся на спинку стула, ожидая продолжения.

Ян чуть нахмурился, пытаясь сообразить, как лучше выразить свои мысли.

– Объективно – Илья старается, и получается у него неплохо. Особенно с учётом того, что задание ему досталось беспрецедентно сложное, да и риск быть убитым довольно велик. К тому же, кроме общих битв ему ведь ещё и на поединки выходить приходится, и это при том, что на мечах он, сам знаешь, сражается посредственно. Но он выходит. Без энтузиазма,

конечно, однако винить его за это глупо…

Папыч внимательно смотрел в глаза одному из самых опытных своих конквесторов и не говорил ни слова.

Молчание шефа привычно нервировало. Ян скрестил руки на груди и тут же чертыхнулся про себя, поняв, что невольно выдал себя этим жестом.

– Давай, выкладывай, – наконец сказал Папыч.

– Илью сделали похожим на Ахилла внешне, но ведёт он себя совсем не как Ахилл, – вздохнул Ян. – Своим примером он должен вдохновлять целое войско, но о чем там говорить, если Илья даже убить толком не может? В битвах он ещё как-то справляется, но в поединке один на один только обезоружит противника – и всё. Мораль греческой армии падает, и если так дальше дело пойдёт, они просто развернутся и уплывут. И даже если ускорить поединок с Гектором, всё равно мораль войска поднять не получится, ведь убить принца Илья, во-первых, просто не сможет, Гектор слишком хорош, а во-вторых, даже если бы и смог – я ему про техасский коктейль уже говорил – он не захочет…

Шеф некоторое время задумчиво разглядывал темноту за окном, а затем медленно произнёс:

– Ну, что ж, мы такой вариант тоже просчитывали, и план на этот случай у нас готов. Заедешь в техцентр, заберёшь… препарат – и дальше по схеме.

– Андрей Папыч, – нахмурился Ян, – может, не надо? Уж очень метод… крутой.

– Ян, ты серьёзно думаешь, что мне нравится это решение? – протянул шеф; в его голосе не было ни намёка на привычный сарказм. – Так вот, мне оно очень не нравится. Но в данной ситуации я не вижу другого. А ты?

– Нет, – угрюмо отозвался Ян. – Только… как насчёт последствий?

– Когда Илья вернётся, пройдёт в техцентре курс реабилитации и будет в полном порядке.

Ян тяжело вздохнул и поднялся. Да, в конце концов, Илья будет в порядке, но сначала здорово помучается. Однако Папыч прав – других решений, похоже, нет. Значит – в техцентр за препаратом.

Техцентр находился недалеко от МКАДа, за Измайловским парком, и располагался на последнем этаже нового здания крупного медицинского центра. "Бастион" являлся владельцем здания и совладельцем самого медицинского центра, и это был не единственный подобный источник прибыли для организации. На первых этажах здания располагалась клиника, два верхних были отданы под лабораторию, но на самый последний этаж ход имели только конквесторы и специально отобранный персонал, и открыт он был двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.

Забрав препарат, Ян не отказал себе в удовольствии заскочить домой, поужинал с обрадованными его внезапным появлением женой и сыном – и отправился к Шушмору.

За Шатурой дорога стала по-настоящему свободной, а за Воймежным – и вовсе безлюдной, и только одинокий "КамАЗ" следовал за Яном на приличном расстоянии, да и тот потерялся, когда Пустоши остался позади, а "УАЗик" углубился в Шатурские болота.

ГЛАВА 9 Отточенное многими битвами, почти звериное чутье Ахилла всегда выручало его. Не подвело и в этом странном чужом мире – сидящий за столом у самого окна грек первым заметил очень большую рычащую повозку и сосредоточенных людей с оружием Зевса в руках, и, никем не замеченный, выскользнул на улицу прежде, чем те вошли в зал. Прячась за углом здания, он увидел, как из повозки вытащили сестру Лекса, и повели внутрь. Разглядел, что повозка набита женщинами и детьми, которых всего несколько часов назад они оставили в доме Лекса, и понял – эти незнакомцы приехали, чтобы требовать выкуп за пленников. И поморщился. Настоящий воин захватывает пленников в честном бою – в завоеванном городе, на захваченном корабле, в покорённой деревне. Не нападает исподтишка на женщин с детьми, когда их мужчин нет дома, чтобы защитить. Ахилл задумался. Не будь у этих людей оружия Зевса, он не сомневался бы ни секунды – ведь его верный ксифос при нем. А так… Сестру Лекса вывели наружу, втолкнули в повозку – и Ахилл, более не колеблясь, рванул к пока ещё спящему чудищу. Пожив в доме Лекса, Ахилл уяснил, что рычащих железных зверей, впряжённых в железные повозки, отличает одна странная особенность: как только монстры лишаются наездника, управляющего ими, они тут же засыпают, и разбудить их можно, лишь усевшись на место этого самого наездника. Он не раз подходил к притихшим чудищам, пихал их в бок кулаком, пинал ногой, кричал перед самым носом – те крепко спали и ни на что не реагировали. Потому сейчас Ахилл без сомнений нырнул под брюхо монстра – всё равно тот не заметит. Ухватился руками и зацепился ногами за металлическую сбрую, устроился поудобнее. Сейчас похитители сами привезут его в

свое логово. Что потом? Об этом Ахилл не думал – он предпочитал решать проблемы по мере их поступления. Не то, чтобы грек был против идеи захвата добычи – сколько раз он сам участвовал в набегах, целью которых была именно нажива. К тому же, здешние люди сами напрашивались на неприятности, ходя без оружия; вполне закономерно, что раньше или позже за подобную беспечность им придется расплачиваться. А не способный постоять за себя ничего иного, кроме рабства, не заслуживает. Всё так, и в своём мире Ахилл бы и не подумал вмешиваться. Но в этом мире всё по-другому. Здесь есть Лекс. Лекс помогал ему, бескорыстно и добровольно, чего для Ахилла ещё никто никогда не делал. Он подобрал его раненого, привел к себе в дом, лечил, нашёл стопку пергаментов, из которых извлекал знакомые ему, Ахиллу, слова. И пусть про Аполлона Лекс ничего не знал, но он обещал, что попробует вернуть его домой. Словом, Лекс не только ему нужен, он ещё и заслужил его признательность. И Ахилл, в свою очередь, вполне может отплатить парню за старания, вызволив его сестру из плена. Да и не только в Лексе дело – девчонка ему нравилась. Она заботилась о нём так искренне, как никто прежде. В плену же её ничего хорошего не ждет, это Ахилл точно знал. Железный монстр проснулся, вздрогнул и зарычал. Ахилл покрепче перехватил сбрую руками, готовясь к поездке. А секунду спустя едва не сорвался, потому что такая надежная и крепкая, сбруя почти мгновенно раскалилась, зашаталась и завертелась с немыслимой скоростью и силой. Только чудом Ахилл не упал на землю и не погиб под круглыми лапами зверя. Резкой болью в плече напомнила о себе еще не совсем зажившая рана. Цедя сквозь зубы ругательства, Ахилл хватался за те детали железной сбруи, до которых мог дотянуться, пока не почувствовал относительно надежную опору. Постарался по возможности устроиться поудобнее и приготовился к жёсткой поездке – он был исполнен решимости во что бы то ни стало довести свою затею до конца. * * * Ромыч со скучающим видом скреб заросший подбородок, зевал и периодически развлекался разговорами по мобильнику. Беседы выходили недолгими – связь в этой глухомани то и дело прерывалась. Его напарник, Юрка по прозвищу Момент, худющий молодой пацан с покрасневшими глазами, прилежно держался за руль и пялился на дорогу. Моментом его звали не за расторопность, а в честь клея – за привычку "клеить", чаще всего безуспешно, любую девушку, оказавшуюся в его поле зрения. Вокруг, насколько хватало глаз, была непроглядная темнота, и фары дальнего света делали окружающий пейзаж совсем уж безжизненным.

– Ну, и куда дальше? – периодически спрашивал Момент.

– Да куда глаза глядят, – вяло отмахивался Ромыч.

– А если заблудимся? – забеспокоился, наконец, Момент, когда после целого часа езды по безлюдной дороге в поле зрения не появилось ни одного признака цивилизации.

– Хохлома нам велел потеряться. Вот и теряйся.

– Да я и так уже потерялся – не знаю, где мы.

– Ну и хорошо, – отозвался Ромыч. – Если мы и сами не знаем, где мы, значит, и другие не узнают, где нас искать.

– Это ты верно сказал, – согласился Момент.

– Ну так, – самодовольно кивнул Ромыч и скомандовал: – Ты давай, куда-нибудь совсем в глушь заезжай, и пора ночевать.

– Так мы и так уже в глуши, только что указатель проехали, и на нем было написано "Глуховка", – сострил Момент и довольно заржал над получившимся каламбуром.

– Ну, тогда давай, куда-нибудь с дороги сворачивай.

– С дороги? В лес, что ли?

– Ну.

– А ты видишь где-нибудь лес? Я вот лично в этой темноте ни черта не вижу.

Оба замолчали – всё, находившееся вне света фар, казалось одной сплошной темнотой. К счастью, вскоре впереди появился джип, уверенно зарывающийся в зимнюю ночь.

– Давай пока за ним, – решил Ромыч. – А там видно будет.

Машина резво бежала по дороге, грузовик следовал за ней. Некоторое время спустя внедорожник, не задерживаясь, промахнул посёлок под названием Пустоши, и вскоре как-то внезапно исчез. Ромыч этого не заметил – ненадолго заработал сотовый, чем он немедленно решил воспользоваться и поделился последними новостями с приятелем, тоже "охранником" в "Сёстрах Хилтон".

Момент притормозил.

– Куда это, интересно, машина подевалась? Дорога впереди одна, никаких съездов.

Ромыч завертел головой, вникая в ситуацию, потом воскликнул:

– Вон он! – Вдалеке, справа от трассы, проглядывали красные огни машины. – По ходу, он просто с дороги свернул, – заключил Ромыч. – Давай-ка, за ним дуй… Да не ты, – сообщил он трубке, – Я с Моментом говорю.

– Зачем?

– Нам в лес надо? Надо. А этот уже по лесу едет. Значит, тропу знает. А без тропы мы в снегу мигом застрянем, что делать будем? Попрёмся ночью в эту, ну, как ее, которую только что проехали… в Пустошу? – Момент замотал головой в ответ. – Вот и я думаю, что нет. Так что езжай-ка ты за ним, а там видно будет.