Обожествление

Дедусенко Андрей

– Как он собирается это сделать? – удивился Асура. – Я предполагал, что Швитский использует свое искусство алхимии и приготовит что-то воздействующее на душу, некий яд. Но что может этот юноша?

– Я начинаю, – Оцет закрыл глаза и воздел руку над Александром.

Пальцы его правой руки вдруг объяла энергия, но не обычная, а темная. Словно черная слизь, испускающая газ, она стекала с пальцев Оцета. Когда же одна из капель упала на пол, то растворила его, как кислота.

– Э-это?! – воскликнул в изумлении Асура.

Оцет

замахнулся и вонзил ладонь в грудь Александра. Тело юноши задрожало. Оцет продолжал двигать рукой с закрытыми глазами. Асура заметил, как душа Александра в подпространстве Рассекателя забилась в конвульсиях.

– Это сила тьмы, – Асура присел рядом с Александром, хмурясь и ожидая развития событий, – она как кислота разъедает все, к чему прикасается. Но сейчас именно это и нужно. Я уже видел эту силу у так называемой дочери Дьявола. Тогда она тоже помогла Александру. Почему все связанные с Дьяволом разумные стремятся помочь ему?

Пока Асура размышлял об этом, Оцет закончил процесс уничтожения пламени и выдернул ладонь из груди Александра, оставляя в ней дыру.

– Так не пойдет, – покачал головой Оцет и прикоснулся к ране юноши. Дыра начала стремительно уменьшаться, пока вовсе не исчезла. Не осталось и следа от ранения, даже крови не было.

– Вот так-то лучше! – улыбнулся Оцет и смахнул пот со лба. – Надеюсь, это останется между нами, Асура.

– У него получилось! – Асура радостно рассмеялся, он кинулся осматривать душу Александра, и радость его исчезла так же быстро, как и появилась. Состояние Александра не улучшилось, жизненная энергия все также стремительно покидала его.

– Теперь нужно разобраться с Баошенгдади… – пробормотал Оцет, направляясь к выходу.

– Баошенгдади? – удивился Асура, услышав его. – Ну конечно! Только он может исцелить Александра. Поможет ли он? Он всегда помогал нуждающимся.

Выйдя из ятрейи, Оцет обратился к Филиппу:

– Я уничтожил пламя, но как мы и думали… – он развел руками, – это не помогло. Душа Александра сейчас подобна ситу, жизненная энергия медленно, но верно вытекает через крохотные дыры в его души.

– Значит, остается только Баошенгдади, – вздохнув, кивнул Швитский и с сожалением добавил, – я знал, что это неизбежно…

– Вы готовы отправиться прямо в пасть льва? – спросил Оцет, глядя Филиппу в глаза, теперь его взгляд перестал казаться детским, в нем читалась взрослая серьезность. – Баошенгдади, скорее всего, откажется нам помогать. Посему нужно быть готовым к схватке, но это бог жизни… Он один из сильнейших.

– Я готов, – кивнул Филипп, – я должен спасти сына, а после выиграть войну.

– Хорошо, – хлопнул в ладоши Оцет, – я предлагаю взять с собой Александра, у нас есть специальный артефакт, который создал Дионис, его можно использовать для транспортировки.

– Я прикажу доставить сюда стеклянный гроб, – кивнул Швитский.

– В нем замедляется течение времени, – пояснил Оцет, –

процесс истечения жизненной энергии ускорился, когда я разрушил пламя, посему так будет лучше.

– Почему он ускорился? – нахмурилась Клеопатра.

– Я не мог уничтожить пламя, никак не повредив душе Александра, – беззаботно пожал плечами Оцет.

– Я осмотрю его, – кивнул Ахей, стоявший рядом и вошел в ятрейю.

– Мы будем ждать на корабле, – мотнул головой Швитский, – лучше поспешить, пока мы еще знаем, где остров блаженных.

– Да… согласен, – вздохнул Филипп. Все-таки у него была надежда, что после уничтожения пламени все закончится и он, наконец, сможет взглянуть в глаза сыну.

Швитский и Оцет направились к выходу из дворца.

– Могу ли я пойти с вами? – спросила Миюки.

– Ты уже прорвалась на этап Патриарх, Миюки. Ахей говорит, ты хороша в целительстве, посему я думаю, что будет лучше, если ты присоединишься к нашей армии на западе, там сейчас нужны практики жизни, – покачал головой Филипп. – Баошенгдади все же совершенно другой уровень.

– Филипп прав, дитя, – кивнул Вейж, – даже Святому там делать нечего. Только лучшие из лучших смогут нам помочь.

– А что насчет меня? – Мэй с надеждой посмотрела на своего отца.

– Ты Святая, кроме того, ты феникс, – задумался Вейж, – но мне было бы спокойнее, останься ты здесь.

– Хорошо, отец, – покорно кивнула Мэй.

– Клеопатра, займись этим г-гробом, а я пока соберу отряд. – Филиппу не нравилось, что Александру придется раньше времени лечь в гроб, хоть у гелиосцев и иные способы хоронить покойников, но выбирать не приходилось.

***

На следующий день все было готово для экспедиции на Остров блаженных. Александра в стеклянном гробу, прочность которого превышала даже адамант, погрузили на корабль. Филипп взял с собой тридцать сильнейших гетайров, в их число вошел и Ахей, который простился с Коляниусом, поручив Квинту пока присматривать за ним.

От Кровавой секты было двадцать Святых, не считая Швитского, Оцета, Никиты и Вивальди. Была здесь и известная нам Ксантиппа. К этой мощи Искандер прибавил десятерых Святых. Таким образом, это мини-армия могла потягаться по силе с остатками Совета. Корабль вмещал многотысячную орду, но это казалось неразумным. Несколько десятков могучих Святых должны были справиться с Баошенгдади, так думали лидеры экспедиции.

***

А в это время пожар войны разгорался все сильнее и сильнее. Луций показал себя в этой войне не усту­паю­щим нико­му из величайших полководцев. Ибо тот размах, с которым он действовал, численность и мощь неприятеля поражали воображение современников. Потрясали его жестокость во время битв и милосердие после, щед­ро­сть к сво­им вои­нам и, нако­нец, то, что всего за три месяца войны он дал одиннадцать сражений и взял штурмом восемнадцать городов. Победа всегда была на его стороне.