Обожествление
Шрифт:
Луций уже давно, еще со времен Дьявольской войны, пользовался огромной любовью и преданностью воинов. Они были готовы идти за ним и умирать за него. В империи симдов существовал своего рода культ великого героя. Как и Эмилия, Луций был симдом, но он был мужчиной, и посему пользовался большим уважением. Уважение это Луций взрастил и воспитал в своих воинах не только тем, что щедро раздавал почести и подарки. Куда важнее, что он сам добровольно бросался навстречу любой опасности. В сражениях Луций проявлял себя не только как талантливый полководец, но еще и как отличная боевая единица. Неспроста его называли человек-армия. Он не стеснялся питаться тем же, чем и остальные легионеры. Во время войны Луций забывал о роскоши
В одну кампанию Луций решил покорить весь восток. И нельзя сказать, что это было невыполнимой задачей для него. Да, амбиции нового императора изумили даже его советников. Виктор Марцелл попытался образумить Луция, но был осмеян Лицинием Татиусом и Евандером Максимусом.
Они справедливо указали ему на то, что симдская армия является самой дисциплинированной и подготовленной на всем континенте. Конечно, отдельные отряды противника, такие как аргираспиды у гелиосцев или избранная знать у акодийцев, являлись элитой среди элит и мало кто мог одолеть их в прямом столкновении, даже преторианцы уступали им. Но большая часть армии конфедератов все же меркла на фоне симдской. Однако это компенсировалось огромным количеством практиков с эссенциями, а также могучими зверями на их стороне. Недавно присоединившийся к конфедерации Драконий край теперь мог предоставить не только, собственно, самих драконов, но и самураев, прославленных воинов востока. А у симдов было не так уж много практиков с эссенциями и совсем мало разумных зверей. Удалось собрать лишь три центурии во главе с медведем Григорием. Всего же симды сумели выставить тысячу двадцать три практика с эссенциями. В то время как у конфедератов их было примерно две тысячи пятьсот.
***
Первым делом, на следующий день после того, как Луций стал императором, он объявил войну Конфедерации, заявив, что именно конфедераты подло напали и убили Тита Флавия. Подготовка к войне уже давно велась, ибо Луций жаждал покорить весь мир, дабы единолично править – справедливо и рассудительно, как он считал. Триста тысяч воинов собрал Луций для этой кампании. Здесь были как Архиепископы, так и Патриархи со Святыми.
Вторжение в Акодийское царство было стремительным, те хоть и готовились к войне, сильно недооценили скорость и силу симдских легионов.
Акодис Гад не мог дожидаться прибытия союзников и был вынужден выступить против Луция в одиночку. Его армия насчитывала всего сто пятьдесят тысяч воинов, и посему вступать в открытое противостояние он не мог. Ему пришлось разделить свою армию на мелкие отряды и нападать на обозы и фуражиров. Мелкими стычками акодийцы донимали симдов, а когда те уже попривыкли к этому, устроили масштабную засаду. Луций тогда как раз оказался на том участке, где это происходило, и смог удержать легионеров от паники и бегства, несмотря на то, что они оказались в окружении и были деморализованы. Собрав все силы, какие только мог, Луций выстроил их в боевой порядок. Когда ему подвели коня, он сказал:
– Я воспользуюсь им после победы, когда дело дойдет до преследования. А сейчас – вперед, на врага!
И с этими словами начал наступление в пешем строю. После долгой и упорной битвы симды разбили войско акодийцев, Луций лично убил в тот день триста пятьдесят человек.
Но самым сложным было взять хорошо укрепленные города. С наскоку это сделать не получалось. И даже практики с эссенциями не могли пробить защиту стен. Однако инженерные части свое дело знали, и один за другим акодийские города покорялись симдам. Но один из городов – а именно Плитеи, долго не хотел сдаваться, его жители отчаянно сопротивлялись и тогда в гневе Луций сказал, что и собаки живой в городе не оставит. Когда же Плитеи пали, и радостные легионеры были готовы устроить грабеж, попутно убивая всех жителей, Луций вдруг приказал быть милосердными и не трогать простых горожан, ему тут же напомнили
– Да будет так, убейте всех собак в этом городе.
Тем самым он выказал свою благожелательность по отношению к завоеванным народам. Луций стремился покорить, а не истребить жителей востока. Он приказывал грабить города, но не трогать мирных жителей.
Пока Луций успешно продвигался по суше на восток, гелиосцы вместе акодийцами решили предпринять смелую атаку с моря. Конфедераты хотели высадиться на полуострове Божественной длани и напасть на Симрею, заставив тем самым Луция поспешить домой. Объединенный флот возглавил Гиерон из рода Антигона. Но на море его встретил Северус Друз, назначенный Луцием префектом флота. В битве у Адрианового мыса симды разбил флот конфедератов. Это была блестящая победа, достигнутая ледяными силами Друзов.
Но скоро должна была состояться сухопутная и решающая битва всей войны, ибо объединенные войска Солнечной республики, империи Лонг, Драконьего края и остатки акодийцев уже двигались навстречу симдским легионам. Им предстояло встретиться на Гесперийских полях, именно в этом месте будет решаться судьба всего континента.
Луций и не знал, что пока он успешно воюет на земле, а на море ситуацию контролирует Северус, в небе происходят вещи не менее важные. На остров Блаженных направлялась экспедиция во главе с Андреем Швитским, целью которой было спасение Александра из рода Гелиоса.
Глава 9 На корабле
«Я совсем иначе представлял себе отца Александра. Хоть он и не мой потомок, я могу с уверенностью заявить, что Филипп – достойный человек. Он предан своей семье и готов на все ради нее. Я видел боль в его глазах и слышал ее в его речах».
«Записки обо всем» Асура
***
Летучий корабль был не классической триремой, обычной для Златого моря. Нет, это судно и вовсе не имело весел и парусов. Это была деревянная конструкция овальной формы, колоссального размера, способная плыть по воздуху за счет поглощения духовных камней и генерации особого барьера вокруг. Корабль имел три палубы, командный мостик как отдельную платформу и огромную башню посередине. Внутри имелось множество кают, столовая, кухня и так далее. Это был настоящий воздушный замок, самое настоящее произведение искусства. Никто не знает, кто именно его соорудил, неизвестно и как он оказался у Медзу, царя сядонского. Создание летучего корабля одна из загадок Бездны. Повторить нечто подобное неспособны и лучшие мастера континента Благоденствия.
***
Прошло несколько часов с момента отбытия из Гелиополиса. Андрей Швитский отвечал за верность курса, управляя кораблем при помощи руля. Остальные же лидеры экспедиции обсуждали план, собравшись на мостике. Все помещение было заполнено плотным табачным дымом, поскольку практически вся команда курила трубки. Лишь Вивальди уже давно не интересовался ни алкоголем, ни табаком, ни другими смесями для увеселения.
– У нас нет никакой информации о том, что может нам противостоять, – скрестив руки на груди, серьезным тоном проговорил Никита, в его зубах была зажата небольшая кукурузная трубка, испускающая дым, – мы не знаем, насколько велик остров, мы не знаем, кто его населяет, может Баошенгдади там и вовсе один. Мы ничего не знаем. Никто из тех, кто отправлялся туда, не возвращался.
– Мы совсем не верим в успех переговоров? – нервно усмехнулся Филипп.
– Баошенгдади мнит себя богом, он не рассматривает остальных как равных себе, – развел руками Вейж.
– «И ныне лик Врага прекрасен. Пылающие жгучим пламенем глаза, способные весь мир испепелить, так ненавистный для него. И опадающие на плечи мощные, что неба вес держать способны, златые волосы, украшенные диадемой драгоценной. Да, он и поныне величав. Не потерял Враг блеска своего. Такая у него природа, пускай и пал он, гордостью безумною ведомый», – молвил вдруг Вивальди, до этого не проронивший ни слова.