Образование Венецианской колониальной империи

Соколов Николай Петрович

Грамота сначала была составлена от имени Иерусалимского патриарха Варнунда, причем, в ней же объяснена и причина этого: король Балдуин II в это время находился в плену у султана Алеппо. Позднее, после своего возвращения из плена, Балдуин подтвердил ее, воспроизведя ее первоначальную форму текстуально. [1128]

Грамота начинается с указания на военные заслуги Венеции, которые должны мотивировать указанные ниже привилегии венецианских купцов. Далее идет перечисление этих привилегий. Венецианцы прежде всего имеют право во всех городах Иерусалимского королевства на квартал, пользующийся правами экстерриториальности. В состав этого квартала должны входить: церковь, торговая площадь, баня, печь для изготовления хлеба и, разумеется, жилища. Все операции, которые здесь совершаются, свободны от всякого обложения, как если бы это были предприятия самого короля. Венецианская колония судится по своим законам; претензии подданных короля к венецианцам разрешаются венецианским судом; но претензии венецианцев, предъявленные подданным короля, разрешаются королевской курией. Имущество венецианцев, умерших без завещания, составляет

собственность Венеции. Венецианцы пользуются при продаже иностранцам своими собственными мерами и весом, но употребляют королевские измерители при покупке товаров у иноземных купцов.

1128

FRA. DA., v. XII, pp. 90–92.

Все эти привилегии венецианцы получают во всех городах королевства, в Акре в частности; но в городах, которые предстояло взять, т. е. в Тире и Аскалоне, венецианцы, после того, как ими удалось бы овладеть, должны получить третью часть этих городов и принадлежащих им территорий. По отношению ко всем, проживающим в экстерриториальных венецианских кварталах или частях городов, венецианские власти пользуются теми же правами, что и король по отношению к своим подданным. Защита поделенных таким образом городов осуществляется королем и венецианцами пропорционально находящимся в их распоряжении частям. Само собою разумеется, что «береговое право» к венецианским купцам и венецианским кораблям применяться не может. [1129] Таковы условия, которые выговорили себе венецианцы, прежде чем начать военные операции против все еще находившихся в руках неверных сирийских городов. Совершенно очевидно, что на территории Иерусалимского королевства возникало разбросанное колониальное государство, не признававшее даже ленной зависимости от главы этого королевства.

1129

Ibid., pp. 84, 88. Danduli Chr., col. 275, 276. Historia ducum, p. 74.

В феврале 1124 г. решено было приступить к военным операциям. После некоторого колебания объектом нападения был избран Тир. Попытку овладеть этим городом делал еще Балдуин I в 1111–1112 г., но она окончилась тогда неудачей. [1130] Не сразу успешно пошла осада сильно укрепленного города и на этот раз. Венецианский флот покинул Акру и блокировал город. Крестоносцы осаждали его с суши. Дело, однако, подвигалось вперед крайне медленно. Между союзниками начались, по обыкновению, взаимные препирательства, и венецианцев, может быть не без основания, обвиняли в слабом усердии к общему делу, так как первоначально они выполняли только морские операции. Крестоносцы сильно опасались, что осада затянется, и осажденные сумеют, наконец, получить помощь извне. Опасность эту признавал, очевидно, и Доменико Микьеле, так как он принял решение участвовать и в осадных операциях с суши. Венецианцы высадились на берег, вытащив на него и свои корабли, и осада энергично продолжалась. Источники позднейшего происхождения украсили события под Тиром разнообразными легендами, Канале превратил их в настоящий роман. [1131] В действительности события протекали своим естественным порядком: попытки, предпринятые турками для освобождения Тира с суши из Дамаска и с моря — из Египта, были отражены, и город, доведенный голодом до крайности, в июне 1124 г. был вынужден сдаться после четырехмесячного сопротивления. [1132] Роль венецианцев во взятии города была несомненно весьма значительна, — без их флота его вообще, вероятно, не удалось бы взять; но венецианские источники готовы эту победу целиком отнести к заслугам своих соотечественников. [1133]

1130

Le Bret, op. cit., B. I, p. 304.

1131

Mart. da Canale, op. cit., pp. 308 ss.

1132

Wilermi Tyr. Arch., op. cit., 1. XIII, cap. 14. Danduli Chr., col. 271. Historia ducum, p. 74. Fulch. Carnot., op. cit., pp. 464, 465.

1133

Hist. ducum, p. 74. Veneti ceperant earn et bonis omnibus expoliaverunt…

Взятие Тира позволило Венеции реализовать ту часть договора, в которой предусматривалась передача ей одной трети как самого города, так и принадлежавшей ему территории. Выдумкой надо признать сообщение автора «Истории дожей венецианских» о том, что крестоносцы на радостях, что им удалось, наконец, овладеть городом, предложили венецианцам не одну, а две его трети, но что венецианцы будто бы отказались. [1134]

Взятием Тира операции венецианского флота в водах Сирии и закончились: после этого события «победители с радостью направились в обратный путь». Возвращение в Венецию было превращено в карательную экспедицию против греческой империи, увенчавшуюся полным успехом. Окрыленные двумя крупными удачами, венецианцы свели в Адриатике счеты и с венграми и с подчинившимися им далматинскими городами. И эта операция, как мы увидим далее, увенчалась крупным успехом.

1134

Ibid, p. 74.

В 1125 г.

после трехлетнего похода венецианский флот вернулся в лагуны. Второй большой поход венецианцев на Восток был начат под добрыми ауспициями и закончился необычайно успешно. Этот поход, представляя собою прямое продолжение первого, от 1100 г., и по своим результатам является завершением тех чаяний, с которыми венецианский флот в первый раз покинул лагуны, направляясь к берегам Сирии. В западно — европейском колонизационном потоке на Восток Венеция сумела найти не только почетное, но и привилегированное место, полностью соответствующее самым смелым ожиданиям венецианских политиков.

3. Венецианская политика в Сирии в период второго и третьего крестовых походов

Взятием Тира Венеция закрепила свое положение в Сирии. Ее цели были здесь достигнуты и упрочены. С точки зрения купеческого здравого смысла непосредственное вмешательство в военные операции отныне было излишним: оно уже ничего не могло прибавить к тем приобретениям, которые были сделаны. Поэтому Венеция, менее всего думавшая о военных подвигах, как таковых, и о «гробе господнем» — для него самого, не обнаружила религиозного рвения в самые трагические дни «святых мест» на Востоке. Венецианских политиков занимали в первую очередь мирские дела и материальные интересы.

Добившись еще по договору от 1100 г. крупных привилегий на территории Иерусалимского королевства, венецианцы понимали, что этот договор не имеет значения на территориях крупнейших феодалов Сирии, — с ними надо было вступать в отдельные переговоры, добиваться уступок и привилегий от них непосредственно и от каждого в отдельности.

Раньше всего политики св. Марка постарались обеспечить положение своих купцов в том городе, в котором они первоначально предполагали овладеть целой половиной, т. е. в Триполи. По причинам, которые выше были указаны, от этого плана пришлось отказаться и удовлетвориться необходимым минимумом. В 1117 г. граф Понций дарит св. Марку жилой дом в непосредственной близости от триполитанского порта. [1135] Из грамоты графа мы ничего не узнаем о торговом статусе венецианских купцов, но едва ли можно сомневаться в том, что какие-то привилегии им все-таки были пожалованы, и венецианцы вели через Триполи торговые операции, в противном случае св. Марку не был бы нужен и тот дом, который пожертвовал граф Понций.

1135

FRA. DA., v. XII, pp. 76, 77.

Другим важным торговым центром на Востоке, быть может более важным для венецианцев, чем многие другие, была Антиохия с ее портом Селевкией. [1136] Уже в договоре с Иерусалимским патриархом Варнундом венецианцы специально оговорили свои торговые привилегии в этом городе, но княжество Антиохийское занимало независимое положение на Востоке, — надо было с ним договориться отдельно. И вот мы видим, как Венеция добивается торговых привилегий на территории этого княжества всякий раз, как там происходит смена одного князя другим.

1136

Ibid., pp. 87, 88.

От Боемунда II (1126–1131) венецианцы добились, по-видимому, только подтверждения части тех привилегий, которые им были пожалованы Иерусалимским патриархом и подтверждены потом королем Балдуином II. [1137] Об этом можно заключить на основании грамоты князя Раймунда от 1140 г., из которой видно, что венецианцы и до этого времени располагали на территории княжества своим торговым двором. [1138]

Из этой грамоты видно также, что венецианские купцы могли чувствовать себя в пределах княжества в полной безопасности. Князь Раймунд гарантирует им полную свободу пребывания и передвижения в его владениях. В порту Суди, как тогда стала называться Селевкия, положение венецианских купцов обеспечивается пожалованием им торгового двора с обычными его составными частями. Помимо фондако, князь Раймунд жалует венецианцам также несколько домов, к нему примыкающих. Очевидно, венецианская колония в городе была довольно многочисленной. Уголовные и, конечно, гражданские дела и споры среди венецианцев разрешаются по их законам и обычаям. Они свободны в пределах княжества от ненавистного купцам всех наций «берегового права». [1139]

1137

Ibid., p. 95.

1138

Ibid., p. 102.

1139

Ibid., p. 102.

В грамоте нет ни слова о налоговых льготах и привилегиях, — это потому, что венецианцы ими на территории княжества в это время и не пользовались. Это подтверждается грамотой от 1153 г., из которой видно, что до этого года венецианские купцы платили в качестве торговых пошлин в княжестве Антиохийском с шелковых и льняных тканей по 5 %, а со всех остальных товаров по 7 % их стоимости; независимо от этого они платят еще и портовые пошлины в размере от одного перпера восьми динариев до двух с половиной перперов с вьюка различных вьючных животных. [1140]

1140

Ibid., p. 134.