Обреченные любить
Шрифт:
Даниель видел, как Марта уводит дочку. Боль, отразившаяся на лице Сары во время этой сцены, надрывала ему душу, но в данном случае он ничем не мог ей помочь. Справиться с Пруденс было легче. В самом деле, кому интересно, что думает эта старая гадина?
Совсем недавно он пытался настроить Райса против Сары. Теперь эта молодая мать делала то же самое. Однако, хотя он и считал Сару воровкой и предательницей, почему-то все же не мог убедить себя, что она заслуживает всеобщего презрения. А сейчас ему очень
Он перестал думать о Саре только тогда, когда стоявший рядом мальчик бросился бежать. Даниель хотел окликнуть его, но тишина была такой гнетущей, что нарушать ее было страшновато. Он снова посмотрел на застывшее лицо Сары и пошел за Райсом. Тот подбежал к лошадям и понуро направился к вороному Милберна.
— Ты от кого-то прячешься? — спросил у него Даниель.
Райс вздрогнул. Видимо, он настолько углубился в свои переживания, что не заметил шедшего следом друга.
— Нет, — ответил он, пытаясь казаться беспечным.
Даниель сделал шаг вперед, взялся за уздечку и погладил вороного по морде.
— Я знаю, так бывает. Иногда ужасно тянет посмотреть на свою лошадь.
Следя за Райсом краем глаза, он заметил на лице мальчика намек на улыбку. Наконец тот заговорил.
— Ты слышал, что сказала та женщина? Она пыталась притворяться, но без толку. А старая толстая Пруденс хотела отправить мисс Сару с охотниками на буйволов…
— Мне тоже жалко Сару, — признался Даниель.
— Но я не хочу жалеть ее! — воскликнул Райс. ~ Я злюсь на нее.
— Может быть, уже пора перестать злиться. — Вороной дернул головой, и Даниель отпустил уздечку. Увидев вдалеке возвращавшуюся с охоты группу переселенцев, он похлопал мальчика по спине. — Не хочешь подойти к ним? — Райс покачал головой и стал молча гладить вороного по холке. — Что ж, у меня есть дела. Возвращайся, пока тебя не хватился Эли.
Легкий кивок был единственным доказательством того, что Райс слышал его слова. Даниель улыбнулся и отошел. Похоже, теперь Сара снова поедет с Райсом, подумал он. Интересно, почему это меня так обрадовало? Он попытался выкинуть из головы ненужные мысли и заняться делом — предстояло встретить охотников и проследить за тем, чтобы добыча была поровну поделена между семьями переселенцев.
Стоявшая у фургона Сара тоже заметила охотников и попыталась привлечь к этому внимание Эли, но старик только махнул рукой.
— Вернулись, и хорошо, — проворчал он, а потом вдруг добавил: — Я считаю, что этой маленькой плаксе тут нечего делать. Надо было отправить ее домой, и все. Вот что я сделал бы на твоем месте.
Сара тяжело вздохнула, только сейчас сообразив, что Эли тоже слышал слова Марты. Она была благодарна ему за то, что он дал ей время прийти в себя и не трогал, пока не пришло время печь хлеб.
Положив
— Плюнь на то, что думают о тебе другие. — Она понимала, что Эли хочет подбодрить ее, но ей стало еще горше. — А эта старая Пруд… — скривился он. — Тебе что с ней, детей крестить?
«Пруд», мысленно повторила Сара. «Не в меру щепетильная»… Неплохое имя придумал Эли для миссис Кэрролл. Она подняла глаза и, увидев приближавшегося к костру Райса, вернулась к работе. Ей не хотелось смущать его.
Заметив ее реакцию, Эли фыркнул.
— Нечего облегчать ему жизнь. Пусть смотрит тебе в глаза, — проворчал он, причем достаточно громко.
Сара бросила на старика укоризненный взгляд. А вдруг мальчик услышал его слова?
Райс подошел прямо к фургону с припасами и на мгновение остановился рядом с Сарой. Она не поднимала глаз, думая, что ему что-то понадобилось взять, а он положил на откинутый задний борт книгу про короля Артура и тихо спросил:
— Почитать вам вечером, мисс Сара?
Она взяла книгу, борясь с искушением прикоснуться к руке мальчика.
— Конечно, Райс, — сказала она, чувствуя, что из глаз вот-вот хлынут слезы. Паренек улыбнулся и поспешно отошел.
— Ничего себе извинение! — громко проворчал Эли.
— Тише! — гневно прикрикнула на него Сара. Похоже, ее реакция пришлась старику по душе, потому что он хихикнул, а потом сказал:
— Угли уже достаточно раскалились, чтобы печь лепешки.
Вскоре Даниель принес к костру их долю мяса, и Эли отрезал от нее большой кусок, чтобы зажарить на ужин.
— Покажи Саре, как завялить остальное, — сказал он.
Она понятия не имела, что он имеет в виду, но послушно подошла к Даниелю. Тот достал из задней части фургона две разделочные доски и вынул из ножен нож с костяной рукояткой.
— Заодно помоешь посуду, — добавил Эли, и, увидев, какое выражение появилось на лице Даниеля, Сара закусила губу, чтобы не рассмеяться.
Оба помолчали.
— Сначала отрезаешь кусок, с которым можешь справиться, — сказал Даниель, показывая, как это делается. — Потом нарезаешь его тонкими полосками сантиметра в два с половиной шириной. — Он отрезал кусок и передал Саре нож.
Она сделала то, что он велел, поразившись остроте ножа.
Быстро усвоив урок, Сара подумала, что теперь Даниель уйдет и займется другими делами. Однако вместо этого он вынул из голенища левого сапога тонкий стилет и стал ловко резать мясо на полоски. Она все делала намного медленнее, и причиной этому была не столько сложность задачи, сколько близость учителя.
Покончив со своим куском, Даниель посмотрел на нее.
— Райс приходил? — спросил он тихо, чтобы не слышал Эли.