Обретение стаи
Шрифт:
А еще за эти месяцы он лучше узнал Вику. Если поначалу она казалась Торику поверхностной, взбалмошной и избалованной девчонкой, то теперь, наблюдая ее изо дня в день, проживая сотни общих вечеров, он изменил свое мнение. Вика, в каком-то своем смысле, тоже оказалась белой вороной! Она ушла из родительского дома не от скуки, а чтобы расправить крылья, попробовать себя. И да, могла бы сделать это типично: быстренько выскочить замуж или сломя голову умчаться в неизвестность, чтобы покорять Москву, как тысячи других. Но она нашла для себя третий путь: пришла к нему, к Торику.
Что же все-таки принесло
Глава 18. Выйти из тупика
Март 1997 года, Город, 31 год
Торик снова забросил свои изыскания.
Новые горизонты, открывшиеся после той встречи со Стручком, сейчас казались безнадежно далекими. Да, исследовать паттерны и делать по ним глубокие выводы — идея красивая, но… Слишком долго надо копать, чтобы найти крупицы нового. Или, может, Торик просто устал от всей этой затеи?
К тому же, стало труднее выбирать время для погружений, потому что теперь дома часто бывала Вика, а посвящать ее в эту эпопею он не хотел. Что-то полезное она вряд ли придумает, зато запросто может похвастаться перед подругами. А те еще кому-нибудь разболтают. Зачем ему лишняя огласка?
Тем не менее, его озадачивала и манила странная ситуация с зеркалом в последнем погружении. Он пару раз попробовал зайти с теми же параметрами. Ситуация получалась той же, но иной. Да, он попадал в нужный момент времени, в тот же дом бабушки Софии в Кедринске, где все знакомо с детства. Он проходил его насквозь — иногда дом был пуст, иногда там оказывались тетя Таня с тетей Азалией, они перебирали ягоды на варенье. Он доходил до зала, касался оправы зеркала… Но дальше ничего странного не происходило — зеркало оставалось лишь зеркалом, а стена — просто стеной. И все! Не открывались порталы, не обнаруживались лишние дыры и двери. Дом оставался только домом — привычным и знакомым «гнездом», и ничем больше.
Почему же в тот раз получилось так странно? Что именно приводило к различиям? Какой дополнительный фактор, подход, состояние или случайная ошибка вызвали тогда необъяснимое смещение из реальности воспоминаний в иную, соседнюю?
Мысль потерявшейся птицей бестолково кружилась в голове, не находя ни выхода, ни разрешения. «И нет тебе конца, и нет тебе пути…», — ныла в голове старая песня. Как… как что-то знакомое. Ах да, как маленький синий трактор из его детства, подарок Андрея, что он привез из ГДР. Эта игрушка умела находить выход даже из безвыходных ситуаций, поскольку задние колеса заставляли ее двигаться, а передние крутились куда хотели. Она понятия не имела, куда едет, но зато ехала туда уверенно. Пока не закончится заряд в батарейке. Вот сейчас Торик чувствовал, что заряда у него почти не осталось. Неизбежно подступала апатия.
Хватит. Надо признаться хотя бы самому себе — в том виде, как этот проект существует, он зашел в тупик. И сдвинуть его с мертвой точки поможет только мощное внешнее воздействие. Внешние силы. Силы кого-то внешнего. Нужен новый человек. В идеале, с отличным знанием математики. Который не будет зря болтать. Зоя? Если только она согласится.
* * *
Апрель 1997
— А я думала, ты уже больше не придешь. Так надолго пропал. — Зоя безотчетно поймала прядку и провела по ней рукой.
— Да меня тут рабовладельцы совсем загоняли, как старую лошадь, — попробовал он отшутиться, но, лишь произнеся эти слова вслух, вдруг осознал, как тонка грань между сарказмом и правдой жизни.
Зоя сочувственно поджала губы и кивнула.
— Девушка, а покажите вон тот диск, — раздался голос сзади.
Надо же, Торик даже не заметил, как подошла покупательница.
— Вот этот, Анжелика Варум?
— Нет, вон тот, где Марина Хлебникова.
Зоя пододвинула подставку, ловко и привычно, одним плавным движением, взобралась на нее и сняла с верхней полки пластинку:
— Этот? «Чашка кофею»?
— Да! Надо же, как быстро выпустили. Давайте, я куплю.
Зоя уже мягко спрыгнула на пол и теперь сидела за кассой. В следующую секунду женщина подала деньги, но неудачно — одна из купюр упала на пол, и Зоя мгновенно сложилась втрое и исчезла за прилавком! Торику нравилось, как она движется. По сравнению с его извечной неуклюжестью…
— Ты до скольких сегодня?
— До шести. Двадцать минут осталось. Подождешь?
— Конечно. Дай пока вон тот буклет посмотреть.
— Ога. — Даже любимое словечко Пятачка звучало у нее просто и естественно.
Она занялась покупателями, а Торик делал вид, что читает, а сам никак не мог решиться. Здесь проблема была не в том, чтобы понравиться девушке. Вопрос в другом — можно ли рассказать ей о проекте?
Да что со мной такое? — удивлялся Торик. — Раньше я, не задумываясь, делился с любым, кто более-менее способен понять. Кому попало, ясное дело, говорить не стоит. Но Зоя-то уж точно не кто попало. Хотя…
В сущности, он пока так мало знает о ней. Да, она ему симпатична. Да, она, видимо, здорово разбирается в математике, ведет свои исследования, программирует. Чем-то похожа на него самого. Возможно, ее опыт и свежий взгляд могли бы пригодиться. И все это — плюсы. А дальше идут… неопределенности.
Он ничего не знает о ее родителях — кто они, есть ли вообще? Чем она интересуется, кроме своей математики? Он даже не знает, замужем она или нет. А если да, то кто у нее муж, чем он занимается? Расскажет ли она кому-нибудь о проекте? Как она сама все воспримет? Не поднимет ли его на смех? А что если…
* * *
— Я смотрю, ты совсем зачитался. Пойдем? — Вдруг донеслось совсем рядом.
— В смысле?
— Полчаса читаешь одну и ту же страницу. К тому же вверх ногами. Все хорошо?
Они вышли на улицу.
— Задумался?
— Вот именно.
— Интересно. И о чем думаешь?
— О тебе.
— Ах, как романтично! — со смехом поддела она его. — А если серьезно? Кстати, Пух, а куда мы идем?
— Я подумал, может, до парка прогуляемся?
— Давай, я там как раз живу недалеко.
— С мужем? — Вдруг вырвалось у него. Ох, какой нелепый разговор получается!
— Уже нет, — спокойно ответила Зоя, отмерив бесконечную для Торика минуту тишины. — Мы развелись. И я снова живу с родителями. А ты?