Один шанс из тысячи

Тимофеев Владимир

Внезапно пришедшая мысль ужаснула Хорхе до глубины души, но буквально тут же ушла, сменившись на сладостную истому. Через открытую балконную дверь веяло свежестью и прохладой.

Завернувшаяся в простынь Кармела стояла снаружи и смотрела на расстилающийся вокруг тропический лес.

«Лес? Откуда?»

Ничего не понимающий Хорхе поднялся с кровати и вышел к подруге.

— Что здесь случилось? Где мы?

Страха у него не было. А вот интерес был. И ещё какое-то странное предвкушение, словно они с Мели вдруг прикоснулись к чему-то запретному, для людей не положенному.

— Знаешь,

у меня такое ощущение, что вчерашнее желание сбылось, — прошептала девушка обнявшему её парню. — Похоже, что мы и вправду остались здесь навсегда, как и хотели.

— Смотри, — указал Хорхе на пруд перед домом и бурлящую в нём воду. — Это именно то, что я думаю?

— Не знаю, — вздохнула Кармела. — Но мне тоже очень хочется думать, что это он… фонтан вечной молодости…

Они стояли, обнявшись, и смотрели на поднимающееся над горизонтом солнце.

Шумели деревья, шелестел ветер, кричали над морем чайки.

Пенные волны накатывались на золотисто-песчаный пляж.

Не было только людей.

А если и были, то где-нибудь далеко-далеко.

За лесами и океанами.

Куда и за тысячу лет не добраться…

[1] Феникс (кор.)

[2] matanza — резня, бойня, побоище (исп.)

[3] bella vista — прекрасный вид (исп.)

Глава 6

На дальних рубежах (1)

'День 135 (27 октября, воскресенье).

Я, наконец, выздоровел. Полностью. Чувствую себя, как раньше, как до болезни. Слабость ушла, появились очередные идеи и силы на их воплощение.

Три дня назад случилось знаменательное событие.

Меня укусила пчела. Ну, в смысле, ужалила.

Скажете, ерунда? А вот и нет. Никакая это не ерунда, а совсем даже наоборот.

Не было тут у нас пчел, я это точно помню.

Просто вышел на огород, брожу среди грядок и вдруг чувствую: кто-то ползёт по щеке.

Думал — муха.

Ну, я её, заразу — шлёп.

А она меня — бззз.

Больно, мммать! Словно иголку в морду воткнули, причем, раскалённую. Что за фигня?

Смотрю вниз. Вон оно, мушиное тельце. Пришиб, стало быть. Только оно какое-то не такое, не похоже на муху. И размером побольше, и брюхо у неё полосатое.

Щёку через минуту раздуло, аж глаз заплыл. Вот ведь… угораздило дурака.

Раньше меня тоже, бывало, осы и пчелы кусали, но эффект от укуса был меньше. Словом, или эти пчёлы «неправильные», или вообще — шершни какие-нибудь. С такими соседствовать — лучше сразу пойти утопиться, быстрее отмучаешься.

Я топиться не стал. Минут за двадцать соорудил парочку дымовух и попёрся искать гнездилище

полосатых. Мочить надо этот допотопный «билайн», пока они не расплодились по всему «пузырю».

Лиза, как я её ни гнал, увязалась следом. Сказала: «Они меня не укусят, у дедушки пасека была в Бронницах, надо просто маской закрыться».

Маску она, действительно, сделала. И не только себе, но и мне. Прикрепила к бейсболкам ветки и накрыла их антимоскитной сеткой (как знал, что понадобится — положил в УАЗик целый рулон). Конечно, шапочки получились непрочные, одноразовые, но нам больше и не надо.

Я не ошибся. Пчела оказалась не одиночкой, случайно попавшей под сдвиг, у них там был целый рой.

Кубло отыскали за рощей, на восточном участке, прямо возле границы.

Из земли торчал здоровенный пень.

Ну, как пень? Скорее, обломок крупного дерева, когда-то упавшего из-за грозы, урагана или просто «от старости». Высота около четырех метров. Жужжащие насекомые роились возле вершины. Нескольких удалось поймать рыболовным сачком — его я тоже прихватил в «экспедицию» по принципу «авось пригодится». Пригодилось, однако. Только не для рыбалки.

После тщательного осмотра отловленных и умерщвленных «с особой жестокостью» экземпляров выяснилось: всё-таки пчёлы. Сам я в энтомологии не силён, но Лиза, как «опытный пчеловод», безапелляционно заявила: «Они».

Немного подумав, приняли важное и, не побоюсь сказать, судьбоносное решение.

Уничтожать этих злобных жужжалок не будем, а будем использовать. По крайней мере, попробуем.

На подготовку ушёл целый день. Мастерили более прочные маски, окуриватели, ёмкости и приспособления для сбора продукта. Какого? Мёда, естественно. Другого от пчёл ожидать смысла нет. Хотя, есть ещё такая штука, как воск, но он у нас пойдёт просто довеском к главному «блюду».

Информации о медоносных перепончатокрылых в ноуте практическти не было. Упустил я как-то этот момент, когда готовился к «броску в прошлое». Оно и немудрено. Всё учесть невозможно, а вопрос о маленьких роящихся труженниках ульев и бортей, если и был в списке необходимых для выживания сведений, то где-то в самом низу.

Вот почему, спрашивается, они до сих пор не в спячке? Ведь, если мне память не изменяет, урожай с ульев собирают, как правило, в августе-сентябре, а после пчелы почти не летают, становятся вялыми и готовятся к холодам. Здесь же, наоборот — носятся как угорелые и даже не думают, что пора бы на боковую. Единственное разумное объяснение — климат здесь мягкий, зимы как таковой не бывает, поэтому и роиться эти насекомые могут по два-три раза в году. Ну а мы, соответственно, можем столько же раз их грабить или, как говорят всякие умники, облагать сладким налогом. Ибо — делиться надо. А иначе — медведь придёт, всё заберёт. Он в тайге прокурор…