Одиннадцать сердец

Бат Кэтрин

— Конечно, — почтительно отозвался Риливикус. Дитта засмеялась тихим смехом.

— Соглашаетесь, но даже не знаете, что за традиции? — она лукаво посмотрела на Риливикуса. Мы же все смотрели на гарпию. Риливикус постарался скрыть смущение.

— Этот разговор нужен нам, поэтому мы готовы на любе условия приема хозяев этого места.

— А если вам скажут облиться смолой и поваляться в перьях? — послышалось слева от нас. Мы повернули голову, и увидели внушительного мужчину, тело которого было полностью усыпано черными и серебряными крыльями. В его

серых глазах плавали осколки льда, но на губах была улыбка, которая могла бы даже показаться теплой.

— Видеред, а вот и ты, — улыбка тут же растаяла на губах белокрылой Дитты. На ее лице я прочитала нелюбовь к сородичу, которую она даже не пыталась скрывать. — Как всегда, торопишься обо всем узнать первым?

— Да, но ты, Снежинка, уже меня опередила, — хмыкнул Видеред. Дитта приподняла крылья, словно ощетинилась.

— Ты забываешься, Видеред. Мое имя — Дитта! — Она вскинула голову, и в ее голубых глазах отражался смертельный холод. — И я, как раз, собираюсь отвести гостей к Избранной, которая уже ждет нас, — голос ее оставался таким же холодным, как снег.

— Тогда не буду задерживать, — он отвесил ей поклон, в котором чувствовалась издевка. Дитта отвернулась, и кинула нам через плечо:

— Извольте следовать за мной.

Мы решили не задерживаться, и всей компанией поспешили за гарпией. Я мысленно обдумывала разговор сородичей. Может, об этих дрязгах упоминал Мортекус во время подъема в гору?

Внутри храма было тепло, особенно после низко градусной температуры на верхушке горы. Горело несколько очагов, а за колонами, у медной статуи, уже стояло несколько гарпий. У одной были ярко-красные крылья с вкраплениями золотых перьев, она первая бросалась в глаза из-за своих ярких перьев и красных волос. Очень напоминала мне птицу-феникс из детских сказок. Рядом с ней стоял мужчина с темно-синими крыльями, когти на ногах которого чуть нервно постукивали по полу. Третьей была самая молодая из собравшихся гарпий с крыльями цыплячьего-желтого цвета. На ее лбу выделялась татуировка в виде черной звезды.

— Все уже в сборе, — донесся сзади голос Видереда, черная гарпия зашла в храм следом за всеми.

— Ждем только Избранную, — тихо сказала гарпия с красными крыльями, которую звали Бертанед.

Все пятеро, как я поняла члены совета пяти, нескромно глазели на нас. Честно говоря, становилось неуютно под их пристальным птичьим взглядом, словно ты какой-то червяк. Молчание затянулось, тишину наполнял только стук когтей синей гарпии, но Этельган, так звали советника, ничуть не был смущен тем фактом, что своим стуком привлекает к себе внимание.

Наконец из темноты вышла гарпия с золотыми и сияющими, как солнце, крыльями. Шла она медленно, словно обдумывая каждый шаг. Мы терпеливо ждали, пока она остановится перед нами. Каждый ждал ее слова, не хотел нарушать тишину.

— Соседи, — первое слово, которое сказала Избранная. Я затаила дыхание, пропитанная этой атмосферой величия, как вдруг та взорвалась резким хохотом. Это было так неожиданно, что многие из древних вздрогнули,

как и я. Мы стали переглядываться, не понимая причину смеха. Посмотрели на советников, но у многих лица были скучающими и непроницательными. Только гарпия с красными крыльями смотрела на Избранную с каким-то осуждением во взгляде.

Наконец, отсмеявшись, гарпия села на подножье статуи, скрестила ноги и с любопытством посмотрела на нас. Она словно была ребёнком.

— Ну, и что надо?

— Избранная, эти гости хотели поговорить с тобой о чем-то важном, — Дитта перевела взгляд от золотокрылой к Риливикусу и вскинула брови, дескать «говори уже, зачем вы пришли». Но Риливикус, кажется, был так же поражен главой клана, как и все мы.

— М-м, — протянула она, качая ногой. Лицо ее было скучающим.

Наш предводитель наконец пришел в себя, и, прокашлявшись, произнес:

— Мы отправились сюда от Хеленикуса, нашего вождя. Нам всем открылась правда об угрозе, что нависла не только над людьми, но и над страной мифов…

— Гроза? — переспросила Избранная, явно издеваясь. Я встала поближе к Эшеру. Честно говоря, от такого приема просто хотелось уйти. Неужели эта «Избранная» считается самой уважаемой гарпией на этой горе? Скорее похожа на избалованного ребенка.

— Угроза, — поправила ее гарпия с желтыми крыльями. Не смотря на то, что она выглядела младше, держалась она лучше.

— Понятно, Етинед, — кивнула золотокрылая, и без всякого интереса посмотрела на Риливикуса. — Ну?

Риливикус сделал глубокий вдох и постарался продолжить.

— Речь идет об одиннадцати камнях. Несколько тысячелетий назад эти могущественные камни были запечатаны хранителями, потому что в себе они таили зло и опасность. Но недавно гробница, где они хранились, была вскрыта, и человек, что присвоил себе камни и их силу, может привести к тому, что видел в своем сне наш шаман. Это может привести к гибели всего мира. И мира мифов в том числе.

Я понадеялась, что после этих слов Избранная станет посерьезнее, но она продолжала болтать ногой. Зато пять советников, что стояли рядом, переглянулись и зашептались. Избранная, увидев этой, крикнула:

— Эй! Больше двух говорят вслух! О чем вы снова шепчитесь?

— О словах, сказанных нашим гостем, — елейным голоском ответил ей чернокрылый Видеред, обращаясь к ней явно как к умалишенной.

— А, — сказала Избранная, а затем зевнула так широко, что мы могли бы без проблем разглядеть ее рот, имеющий некоторое сходство с птичьей пастью.

— Что вы скажите? — Риливикус обратился уже напрямую к советникам, понимая, что с Избранной говорить бесполезно.

Однако пять советников не спешили отвечать. Они внимательно смотрели на нас и на Избранную, словно желая еще насладиться спектаклем. Я уже мысленно надеялась, что мы завтра отправимся на другую гору, найдем более сговорчивый клан и Избранную, которая больше похожа на взрослого человека.

— Так что вам надо-то? — напомнила о себе золотокрылая, поудобнее устраиваясь у подножья статуи.