Одиночество вдвоем
Шрифт:
Дилан ругает себя за трясущиеся руки, которые выдают его внутреннее состояние, вынимает телефон, взглянув на экран, и тут же прижимает ладонь к лицу, давя на глаза.
Высвечивается номер Ника.
«Черт», — О’Брайен ругнулся, чувствуя себя паршиво. Запускает пальцы рук в темные волосы, поворачиваясь к Эви спиной, и закидывает голову, прикрыв веки.
«Черт», — ещё раз повторяет про себя, выдохнув.
Девушка мнется, топчется у его кровати, обнимая себя руками. Подносит горячие ладони к лицу, прижимая их к горячим щекам, боится обернуться, боится громко дышать, хотя её горло уже рвется. В тело, будто иголок напихали. Бегло осматривает кровать Дилана, вдруг зацепив взглядом выглядывающий из-под подушки прозрачный
— З-зачем?
– всё, что приходит Эви на ум. Она сжимает пальцами пакетик, держа его перед собой с такой осторожностью, словно это бомба. О’Брайен хмурится, как-то неуверенно разворачиваясь, смотрит сначала на Эви, глаза которой краснеют, и уже после опускает взгляд на то, что в её руках.
И открывает рот. Несильно. Его пальцы начинают нервно стучать по бедру, а язык скользит по нёбу во рту. Эви сутулится, медленно вытаскивая из пакетика таблетку, чем заставляет Дилана ругнуться:
— Положи на место, — его сейчас начнет трясти.
— Зачем? — девушка сама не понимает, чем вызваны слезы, скопившиеся в уголках глаз. Сжимает таблетку в ладони, качнув головой:
— Ты опять солгал мне.
О’Брайен делает большой шаг, но резко тормозит, почувствовав, как собственные ноги начинают слабеть, ведь Эви сует таблетку себе в рот, громко заявляя:
— Я проглочу её, если не отдашь мне всё, что у тебя есть, — пытается не задевать языком таблетку, ведь на вкус она неприятна. Дилан первую секунду пускает смешки, но после его лицо мрачнеет:
— Выплюни, Эви, — приказывает, сжимая ладони в кулаки.
— Я хочу помочь тебе, — девушка не слушается. — Просто, отдай то, что у тебя есть, и…
— Я, черт, сказал тебе выплюнуть! — Дилан внезапно срывается, быстро настигая Эви, которая делает испуганный шаг назад, как-то неестественно дернув головой, после чего упирается спиной в край стола, опустив взгляд на уровень ключиц парня. Тот замер. Молчит, впитывая внезапно образовавшуюся в комнате тишину, смотрит напряженно на девушку. Та начинает дрожать, касаясь уже холодной ладонью своей шеи, всё так же не моргая. Дилан приоткрывает рот и медленно, аккуратно поднимает ладони перед собой, стиснув зубы:
— Что ты, блять, только что сделала?
========== Глава 16. ==========
***
— Я старался, мам, — парень пыхтит, сидя в салоне автомобиля. Он ещё не отъехал от старой мастерской, надеясь, что кто-нибудь, да выйдет, но даже О’Брайен игнорирует его звонки.
Ник прижимает к уху телефон, кусая губы и, правда, нервничая, смотрит на строение, пытаясь, хоть что-то разглядеть в окнах, но ничего. Солнечный свет мешает, «осядая» на пыльных стеклах окон, отражается. Мать Ника высказывает свое недовольство сыну за то, что даже такой пустяк выполнить не в силах, а парень молча выслушивает, хотя мысленно совершенно не здесь, слова в одно ухо влетают, через другое вылетают. Зря он рассказал родителям об Эви, хотел просто дать знать, что появился человек, который его заинтересовал, а вот, что из этого вышло. И Ник понимает, отчего они так завелись.
Ведь Эви дочь мистера Дулгаза.
В комнате тихо. Гнетущая атмосфера подкосит рассудок любого здравомыслящего, кем сейчас не является ни Эви, ни Дилан. Парень стоит у стола, всё время отходит от него, начиная бесцельно бродить кругами, редко, но бросая на девушку косой взгляд. Та сидит на его кровати. Прижимается спиной к стене, согнув ноги, а руки держит между ними, задумчиво опустив голову. Она пыталась вызвать рвоту, но из-за недавнего опустошения желудка ничего не выходило. От всего, что можно, избавилась ещё утром. И теперь остается только ждать.
Уже целых два часа никакого эффекта: ни усилившейся боли в животе, ни учащенного сердцебиения, ни расширенных зрачков, головной, суставной боли. Эви спокойно и глубоко дышит, порой поднимая виноватый взгляд на Дилана, хотя здесь ещё неизвестно, кто виновен в произошедшем. Девушка всё равно хмуро ворчит, ругая и себя, и парня, который лгал ей всё это время. Теперь ясно, отчего он так выглядел по утрам и плохо чувствовал себя в течение дня. Эви внимательно следит за своими мыслями, за ощущениями, боясь пропустить тот момент, когда рассудок помутнеет, переступая черту здравого, надеется, что всё ограничится физической болью, которую кое-как, но умеет терпеть. Правда, каким бы образом она себя не позиционировала, темная пелена всё равно накрывает сознание, даря сладостное, какое-то необычное удовлетворение, которое окончательно сносит крышу Эви.
Дилан стоит у стены, кусая костяшки ладони, и от внезапного движения на кровати поднимает глаза, внимательно уставившись на девушку, волосы которой скрывали лицо. Она качается из стороны в сторону, наклоняя голову то в один бок, то в другой. Парень медленно отталкивается спиной от стены, делая шаги к кровати:
— Эви?
В ответ тихий горловой смех. Девушка не разжимает губ, касаясь лбом своего колена, и резко выпрямляется, ударившись затылком о грубую стену, тогда парень и замечает, что взгляд у неё уже не такой ясный. Дилан хоть и принимал наркотики, но никогда не видел, как они действуют на других, что вообще происходит с человеком, который принял дозу? Эви могла бы ответить ему на эти вопросы, вот только она не подопытный кролик, так что наблюдение не вызывало интереса, а скорее производило отталкивающее чувство.
— Эй, — Дилан садится на край кровати, протягивая руку к девушке, чтобы дернуть за плечо, но та убирает его ладонь, смеясь. Голова будто потеряла опору, она не может её поднять. Эви начинает чесать ногтями коленки и лодыжки, сильно ударяясь о стену затылком. Дилан хватает пальцами её за подбородок, забравшись коленями на кровать, чтобы быть ближе. Немного опускает лицо девушки, которое нужно придерживать, чтобы голова вновь не запрокинулась. Парень хмурит темные брови, рассматривает черные зрачки, которые значительно увеличились, кожа девушки постепенно, но покрывается холодным потом, а смех становится громче. Эви наклоняется на бок, покосившись в сторону. Она странно выгибает спину, закидывая голову. Упирается макушкой в стену, устремив помутненный взгляд в потолок. Опять смеется, вытянув ноги, руками сжимает ткань одеяла, потянув его наверх с такой силой, что пододеяльник рвется. Дилан нервно сжимает пальцы, пытаясь придумать что-то дельное. Быть может, сунуть девушку под холодный душ? Или приковать к кровати, как она поступала с ним? Он только сейчас в полной мере осознал, что понятия не имеет, как себя вести в подобных ситуациях, когда ты не знаешь, чего ожидать от человека, который больше не может здраво мыслить.
Странное, непередаваемое словами наслаждение пропитывает тело, растекаясь теплотой, затрагивая каждую клетку организма. Эви чувствует это, прикрывая глаза, всё так же сидя с закинутой головой, боль кольнула в животе, заставив девушку сильнее выгнуться, начав ерзать ногами по кровати. Дилан наблюдает как завороженный. Не шевелится, боясь сделать что-то лишнее, но всё равно касается пальцами шеи Эви, потянув на себя. Приподнимается на коленях, пытаясь вернуть голову девушки в нормальное положение, Эви мычит, дергаясь, и вовсе опускает лицо, ударяясь подбородком о колено согнутой ноги. Вытирает рукавом кофты слюни с губ, качаясь взад-вперед. О’Брайен аккуратно давит ей на подбородок, заставляя повернуть голову в свою сторону: