Одиссея капитана Балка. Дилогия
Шрифт:
монашеством. Но, в итоге, свыкся, наконец, с неизбежностью упорной и кропотливой
работы на пути, предложенном ему Вадиком и его друзьями. Тугодумом Николай не был.
10
А если отринуть мистику, то разум так же был за то, что предложенный иновремянами
путь выживания и России, и его семьи, был вполне реализуем. Теоретически.
Их логика, их знания беспощадно убеждали, что трехвековой догмат о незыблемости
самодержавных порядков, рассыпается
промышленного подъема державы при малограмотном народе. Без роста образованного
городского люда, двигать вперед страну немыслимо, а правление грамотными людьми по
лекалам средневековья, - путь революций и бунтов. Из эволюционного тупика выход один:
власть, по форме и методам соответствующая состоянию общества.
С огромным трудом примирившись с необходимостью «революции сверху», Николай
вполне осознавал, какое бешеное сопротивление ему предстоит преодолеть со стороны
российских элит: Двора, дворянства служилого и поместного, собственного семейства. И в
первую очередь, со стороны многочисленных дядюшек.
Отдельная песня – Сенат. А еще Победоносцев, Синод и прочие церковные иерархи.
С кем-то он предполагал управиться быстро, но кто-то вполне может встать и на путь
составления заговоров с покушением на цареубийство. И не в 18-м году, а гораздо раньше.
Но серьезное преимущество - фора первого хода - было у него.
***
Дик внезапно вырвался из снежной пелены откуда-то сбоку. Он мчался на Николая
неотвратимо как торпеда, от которой кораблю уже не увернуться, и всем на мостике
остается только отрешенно следить за тем, как ее стремительный, пенный след
приближается к борту.
«Все. Быть мне сейчас в сугробе. Подловил-таки, хитрый волчище, - пронеслось в
голове Николая, - Ух, а ты откуда, шельма!» Каська темной молнией взвилась из-за
ближайшего белого бархана, сшибла на лету Дика, уводя в сторону от хозяина. И тут же
псы с притворным рычанием и клацаньем, играя, укатились куда-то в снежную пыль…
«Да… А вот японскую мину от «Николая» в Токийском заливе никто не отвел…
Сколько жизней потеряно! И это в самый последний день войны. Какое горе! И какое же
счастье, что все это кровавое безумие на Дальнем Востоке наконец-то закончилось. Но
сколь многозначительным стало это грозное предупреждение о том, что прав Руднев был в
выводах своей записки: в будущем роль подводных миноносцев возрастет не просто
многократно, но и приведет к революции во всем военно-морском деле…
Только бы наши на обратном пути во Владивосток
доложил, что там у них сейчас штормит преизрядно.
И, пожалуй, телеграмму в Потсдам нужно будет послать еще сегодня. Как обещал.
Так что, пора нам готовиться к приему гостей. Вильгельм собирался чем-то удивить.
Только я, наверное, знаю чем, - Николай улыбнулся, вспоминая доклад Фредерикса об
очевидном сердечном влечении некой юной особы к отважному Принцу на белом коне,
поражающему толпы азиатских варваров… из германского Маузера.
Вот она вам во всей красе - оборотная сторона нашей с Банщиковым затеи с фото- и
кинорепортажами из Маньчжурии и с Квантуна. Благодаря которым, весь мир смаковал
отъезд Михаила на передовую из артурского госпиталя вопреки охам-ахам Стесселя и
эскулапов. Похоже, что доскачется братец. Ох, доскачется! Но, судя по всему, Мишкин и
сам не против.
Худого в этом ничего не вижу. С немцами у нас пока все складывается правильно.
Главное, чтобы мамА раньше времени не прознала. Вильгельм, слава Богу, умудряется о
наших общих делах крепко держать язык за зубами. Понимает, сколь высоко подняты
ставки. А как он вытаращивал на меня свои гневные глазищи тогда, у Готланда! Когда я
ему про «эпическую битву с сарматами» напомнил, о которой он распинался в
Мариенбурге перед толстобрюхими братьями-меченосцами.
Так, поди, и не дознался до сих пор, кто об этих его пассажах проболтался. На графа
Остен-Сакена думает, естественно. Но наш старик посол мне его как раз и не выдал, а в
том, что тогда, в августе, у Готланда все без сучка, без задоринки прошло, огромная его
11
заслуга была. Ну, и Михаила, конечно. Да и Дубасов, надо отдать должное бывалому
морскому волку, тоже был великолепен…»
И вновь нахлынули воспоминания. Летняя Балтика, могучие корабли, трепещущие на
ветру флаги и ленточки бескозырок. Дымные шапки и грохот салютов. Вильгельм в
русской адмиральской форме, идущий вдоль строя наших моряков…
Глава 1. За кулисами победы: землетрясение в Сферах.
Царское село, Санкт-Петербург. 28 февраля – 02 марта 1905-го года
В тот памятный день произошли два события, вызвавшие нешуточный переполох в
царском семействе. Все началось утром, когда во время умывания внезапно упала в
обморок, до крови разбив при этом затылок об ручку шкафа, камер-фрейлина царицы