Одна дамочка с пистолетом
Шрифт:
В отдалении зазвучали сирены, жильцы высыпали из дома, встали позади меня и уставились на горящий «чероки». Клубы черного дыма поднимались в утреннее небо, а сухой жар опалил лицо.
Не было никакой возможности спасти Морти Байерса. Даже если бы я мгновенно среагировала, все равно не успела бы вытащить его из машины. Он, вероятно, погиб от взрыва, а не в огне. Да уж, шансы, что это несчастный случай, были ничтожны. А вот шансы, что это предназначалось мне, были просто огромны.
В этом была и хорошая сторона: мне не придется потеть от страха, что Морелли
Я отвернулась от огня и стала расчищать себе путь через небольшую образовавшуюся толпу. В два счета я одолела лестницу и закрылась в квартире. Поскольку я беззаботно оставила входную дверь открытой, когда рванула вслед за Байерсом, то пришлось проверить квартиру с пистолетом в вытянутых руках. Если я набреду на парня, поджарившего Морти Байерса, то не собираюсь забавляться с его нейротрансмиттерами, а просто всажу пулю в живот. Живот – это прекрасная крупная мишень.
Убедившись, что квартира в безопасности, я, наконец, надела шорты и блузку, быстренько умылась и проверила свой внешний вид в зеркале. На скуле у меня красовался фиолетовый синяк, а на верхней губе – небольшая рана. Большая часть опухоли спала. В результате утреннего пожара цвет лица у меня стал, будто его обожгло солнце, и в дополнение физиономию обработали пескоструйным аппаратом. Брови и волосы вокруг лица были опалены и торчали дыбом на восьмую часть дюйма. Весьма привлекательно. Не о чем было хныкать. Я могла бы стать трупом и распасться на части тела, которые угодили бы в кусты азалии. Я натянула кеды и пошла вниз еще раз взглянуть.
Парковка и соседние улицы были заполнены пожарными машинами, полицейскими и медиками. Установили барьеры, чтобы отгородить любопытных от тлеющих останков джипа Морелли. Маслянистые, черные от копоти ручейки струились по асфальту, в воздухе пахло подгоревшим тушеным мясом. Мне не хотелось продолжать эту логическую цепочку мыслей. Я увидела Дорси, который стоял по периметру и беседовал с полицейским в форме. Он посмотрел, поймал мой взгляд и двинулся навстречу.
– Что-то у меня плохое предчувствие, - поделился он.
– Знаешь Морти Байерса?
– Да.
– Он был в джипе.
– Серьезно? Ты уверена?
– Я разговаривала с ним, когда бабахнуло.
– Полагаю, это объясняет отсутствие бровей. О чем был разговор?
– Винни дал мне только неделю притащить Морелли. Моя неделя истекла, и Морти продолжил охоту. Мы некоторым образом говорили о Морелли.
– Ты не могла разговаривать близко, иначе стала бы гамбургером.
– На самом деле, я была справа от того места, где сейчас стоим, и мы орали друг на друга. У нас в некотором роде были … разногласия.
Полицейский подошел с покореженным номерным знаком в руках.
– Мы нашли это на мусорном баке, - сообщил он.
– Хотите, чтобы я отбил номер?
Я взяла знак.
– Не беспокойтесь. Эта машина принадлежит Морелли.
– Черт возьми, - удивился Дорси.
– Даже не ожидал услышать такое.
Я поняла, что должна слегка приукрасить правду, поскольку полиция может и не вникнуть в деликатные
– Так вот, - пояснила я.
– Я видела матушку Морелли, и она была очень расстроена, что никто не водит машину Джо. Ты знаешь, как вредно для аккумулятора, что машина простаивает. Слово за слово, и вот я уже согласилась поводить машину по округе ради нее.
– То есть ты водила машину в знак одолжения его матери?
– Да. Он попросил ее позаботиться об этом, но у нее не было времени.
– Очень великодушно с твоей стороны.
– Я вообще великодушный человек.
– Продолжай.
Я так и сделала. Я объяснила, что жена Байерса бросила его, и как он решил стянуть машину, и что он совершил ошибку, высказавшись в отношении Господа «да пошел он», а затем машина взлетела на воздух.
– Думаешь, боженька обозлился и сжег Байерса?
– Это было бы логично.
– Когда придешь в участок заполнить заявление на Рамиреза, мы могли бы подробнее побеседовать об этом.
Несколько минут я еще осматривалась, а затем вернулась в квартиру. Мне не особенно хотелось болтаться поблизости, когда они соскребали остатки того, что было когда-то Морти Байерсом.
Я посидела перед телевизором до полудня, закрыв окна и задернув занавески, чтобы не видеть место преступления. Время от времени я прогуливалась в ванную и рассматривала себя в зеркало, не отрасли ли уже мои брови.
В двенадцать часов я раздвинула занавески и мужественно бросила взгляд на парковку. «Чероки» убрали, и остались только двое патрульных. Из окна было видно, что они просто заполняют формы по нанесенному ущербу для кучки автомобилей, которых забросало обломками от взрыва.
Утренний просмотр телевизионных передач в достаточной мере снял напряжение так, что я почувствовала себя способной к новым свершениям, потому приняла душ и оделась, старательно избегая мыслей о смерти и бомбежках.
Мне нужно было добраться до полицейского участка, но у меня не было машины. Несколько долларов в кармане. Пустой банковский счет. Кредитные карты через инкассо. Мне необходимо было еще одно задержание.
Я позвонила Конни и рассказала о Морти Байерсе.
– Это проделает серьезную дыру в ватерклозете Винни, - заметила Конни.
– Рейнжер поправляется от раны, а сейчас Морти Байерс снят со счетов. Они были двумя лучшими агентами.
– Да. Точно безобразие. Полагаю, у Винни осталась только я.
На другом конце провода воцарилась пауза.
– Это ведь не ты сделала Морти, верно?
– Морти, некоторым образом, сделал сам себя. У тебя есть какие-нибудь легкие вновь поступившие дела? Я могла бы ими воспользоваться, чтобы сделать быстрые деньги.
– Есть тут один НЯС – эксгибиционист на залог в $2,000. Его выкинули из трех домов престарелых. Он теперь снимает где-то квартиру.
Я услышала, как она шуршит бумагами.
– Ага, вот, - сказала Конни.
– Обожежмой, он живет в твоем доме.