Одна на двоих жизнь

Гай Юлия

– Откуда знаешь?

– Шику сказал. Так правда?

– Правда, - признался я, ничуть не покривив душой.

– Вики хорошая, жалко, что ее муж умер, - надувшись, выпалила девочка, - но ты-то ее, правда, любишь? Или только жалеешь?

– Люблю, Танечка, очень люблю.

– Эх, мужчины… - она с огорчением махнула рукой и выбежала из спальни.

Министерство обороны с невероятной щедростью оплатило нам пятизвездочный отель на берегу моря. То ли в качестве признания твоих заслуг перед Империей, то ли с целью гарантированно держать меня

подальше от значимых событий. Второй раз в жизни я оказался на Пансилийском курорте, первый был в те далекие времена, когда еще были живы наши с тобой родители. Со стыдом понимаю, что ни разу не проводил со своей семьей настоящий полноценный отпуск.

– О чем задумался? – Вики с тревогой заглядывает мне в глаза. Над нами колышется красно-бело-голубой пляжный зонт, море шумит так, что ей приходится чуть ли не кричать, чтобы я ее расслышал. А я смотрю в любимые глаза и думаю: бедная моя, как же она терпела меня столько лет? Ждала, справлялась со всем сама, прощала мои отлучки, отъезды. Ночные звонки, пистолет на прикроватной тумбочке, похороны…

– Хорошо тут.

– Ну вот, а ты не хотел ехать! – и тут же заботливо, - пить хочешь? У меня в термосумке есть прохладная вода.

– Хочу.

Как это странно – снова чувствовать. Как ветер сухим жаром касается кожи, как холодная вода льется в горло и стекает тонкой струйкой по подбородку. Как Вики украдкой касается губами моего плеча – аккурат там, где остался шрам от выковырянной ножом в Нарланде пули. Краденое счастье.

Она боится спрашивать о будущем. Только смотрит с надеждой, не зная, что Рагварн решил вернуть меня на службу. В штаб. Никакой полевой работы, лишь попытки разгрести горы ошибок, которые совершили те, кто закончил свою жизнь при атаке на Ориму. Паркетный офицер. В спецотряде это словосочетание считалось оскорблением.

Но Вики надеется на другое. Если бы только не война. Если бы только это был не я, а ты, заслуживший передышку размером в оставшуюся жизнь.

– Что будет дальше? – спрашивает она, когда мы лежим без сна в первую долгую и душную тропическую ночь.

– Что-нибудь будет.

– Снова пойдешь воевать?

– Ты же у меня умница, все понимаешь, - я забираюсь пальцами в густые волосы, удивляясь их мягкости. У нас с тобой волос жесткий, прямой, как на холке волкодава. А у тебя еще и стоит торчком на макушке.

Вики прижимается всем телом, обвивает мою шею, отвлекая от тяжелых мыслей.

– Хотела бы я соперничать с другой женщиной, может, тогда у меня хотя бы был шанс. А война – всегда побеждает.

– Я вернусь к тебе с любой войны, ты же знаешь!

– Знаю, - шепчет она, приподнимаясь и целуя в губы, - знаю, Дан.

Внутри болит что-то, чему я не могу подобрать названия.

– Корд не осудил бы нас, правда?
– спрашивает она.

– Ну что ты! Конечно, нет, - уж это я могу обещать со всей определенностью.

Вики целует настойчивее, перекидывает ногу через мои бедра, а я до сих пор, как раньше, могу обхватить ее

талию в кольцо из соединенных ладоней, такая она тонкая. С Ви мне хочется забыть обо всем.

Но кое о чем забыть просто невозможно.

– Дядя Дан! – Анж заговорщически берет меня за руку и тянет за собой. – А ты знаешь, что Таня завалила тесты по математике и истории?

Вики краснеет, Таня яростно сжимает кулаки и топает ногами по песку, Ким и Шику непонимающе переглядываются, очевидно, они не в курсе Таниной неприятности.

– Предательница! – Таня показывает Анж кулак, а та ей , прячась за меня, высунутый язык.

– Как тебе не стыдно, Анжелика, - с укором качает головой Вики, - зачем ты ябедничаешь? Это нехорошо. К тому же, ты расстроила Дана.

Вся семья смотрит на меня, ожидая какого-то решения. Таня выглядит ужасно расстроенной и сконфуженной. Да и Ви не в своей тарелке, ведь Танюшка была оставлена на ее попечении. Впрочем, винить обеих в сложившейся ситуации сложно. В конце концов, Таня до шестнадцати лет даже грамоты толком не знала. Доморощенные учителя в лесных землянках едва вбили ей в голову основы счета и письма. Так что бедняжке пришлось за два года пройти ускоренный курс обучения. А тут еще война.

Однако проблему нужно решать. Насколько я понимаю, у Татьяны остался еще один шанс сдать тест в этом году. В противном случае, выпускной экзамен будет отложен до следующего лета.

– Ничего, - говорю я, - всего-то два предмета. У нас впереди целый месяц, я сам подтяну тебя, так что свой тест расщелкаешь, как орешки.

Помню, как занимался с тобой ненавистной тебе историей. Твоя память будто устроена была так, чтобы не запомнить ни одной даты. Ты засыпал от скуки уже на втором параграфе, и добиться твоей сознательности было практически невозможно. Да и математика тебе не давалась. Зато ты легко усваивал языки.

– Миссис Локвой просто стерва! Она говорит, что я тупая, раз не понимаю, как составить уравнение, - жалуется расстроенная Таня, когда я заставляю ее принести учебник. – А я отлично считаю. Когда иду в супермаркет, все цены считаю без всякого калькулятора, и меня еще ни разу не обсчитали.

– То есть с практическим применением математики у тебя порядок? – примирительно спрашиваю я.

– Ну да, - Таня хлопается задом на песок и неохотно открывает учебник, - только вот эти функции… для чего они нужны?

– Функции? Давай разберемся. Допустим, парабола – на что она похожа?

– На купол нашего отеля, - предлагает вариант подсевшая к нам Анж. Все оглядываются – и точно, сверкающая стеклянная крыша сделана в форме купола.

– На мост, - Ким прижимается ко мне с другого бока, я обнимаю сынишку и ловлю внимательный и одобрительный взгляд Вики.

– Ни на что не похожа, - надувает губы Таня, - просто дурацкая кривая линия.

– На траекторию полета пули, - выдаю более понятную для дочери командира версию. Таня поднимает заинтересованный взгляд. – Или шаттла, да?