Ветер весенний поетПо большим и пустынным дорогам…Солнце, протаявший лед —Это так много, так много!Как мне об этом сказать?Как бы пропеть мне об этом?Надо, чтоб стали глазаБрызгами яркого света.Разве глаза у людейМогут казаться такими?Белое платье надеть?Выдумать новое имя?И закричать, зазвенетьВетру, дороге и полю…Слов человеческих нетЭтому счастью и боли!
«Узенькая дорожка…»
Узенькая дорожкаБежит по груди откоса,И деревце абрикосаПодсматривает в окошко.Деревцу абрикосаТы не сказал: прости!Много ль ему цвести,Прежде чем ты вернёшься?
ПАРУС
Парус, парус! Теперь перестануЧто ни утро тянуться к окну.На заре, в розоватом тумане,Голубеющий парус мелькнул.Распахну я калитку и в беломБелой птицей взметнусь на утес,Чтоб вдали твое сердце запелоИ согрелось от радостных слез.Звонкий ветер смеется: — Встречай-ка!И навстречу плывут облака…Покажусь тебе радостной чайкойНа любимых родных берегах.Наконец-то! Теперь перестанетУводить мои взоры залив…Ведь не зря распустились в стаканеБелоснежные веточки слив!Да и снег на утесе растаял,И ручьи побежали, звеня…Белых чаек веселая стаяПрилетела поздравить меня.Нашим яблоням только и снится,Что надеть подвенечный наряд,И цветы, и деревья, и птицы —Все о встрече с тобой говорят!Я не знаю, как радостней встретить,Что тебе дорогое отдать —Не возьмешь ли ты веточки этиИ помятую эту тетрадь?
«Ждет дорожка, ждет, томясь, калитка…»
Ждет дорожка, ждет, томясь, калитка –Надо выйти — окунуться в темь…Выползает платиновым слиткомЛунный образ в дымчатой фате.Дышит сумрак близостью сирени,Глухо, дремно шепчут тополя…О безумье летних откровенийВидит сны согретая земля.
«Дни, недели… Всё одно и то же…»
Дни, недели… Всё одно и то же —Грелось сердце старых грёз тряпьём…Вдруг, нежданной новью потревожен,День взвился, как звонкое копьё.— Счастье? — Тише…К счастью нужно красться,Зубы сжав и притушив огни…Потому что знает, знает счастье,Что всегда гоняются за ним.
«Простившись нежно с синеглазым маем…»
Простившись нежно с синеглазым маем.На грудь полянки выплакав печаль,Покинутые яблони вздыхают,Обиженно и робко лепеча.Но тишину березовых беседокПьянит жасмин, безумный, как мечты…В глубинах рощ таинственное летоПридумывает новые цветы.Звенит июнь, сереброзвонный ландыш,Вдыхая тишь, роняет дни в траву,И, крадучись, в потемках, от верандыТропинки уползают и зовут…За тонкий рог на синеве повесясь,Что б все сказали: ах, как хорошо!Сквозь облака просеивает месяцМагический лучистый порошок…А
там, где тень узорно вяжет петли,Во тьме аллеи – шорох легких ног,Девичьих рук заломленные стебли,Девичьих губ томящийся цветок.И с чьих-то растревоженных браслетовПесчинки звона сыплются в кусты…В глубинах рощ таинственное летоПридумывает странные цветы.
«В золотистом, зардевшемся августе…»
В золотистом, зардевшемся августе,На нескошенном мятном лугуДень за днем немудреные радостиК вечерам для тебя берегу.И, встречаясь под темными вязами,Там, где мрак напоен тишиной,Забываю о том, что не связаноС тихой ночью, тобою и мной…День за днем на лугу, босоногая,Я медвяные травы топчу,Чтобы вечером темной дорогоюК твоему прижиматься плечу.Не отдам никому этой радости,Не отдам я ее сентябрю, —В обессиленном, тающем августеВместе с летом зеленым сгорю.
«Стерся остывший закат…»
Стерся остывший закат,Поле спокойно и просто.Канул в дымящийся воздухЗябнущий крик кулика.В небе — вороний полетЗыбкой, текучей дорогой…Снова знакомой тревогойСохнущий рот опален.Чем напоите меня,Небо пустое и поле?..Гаснут глухие вопросы…Страшно — горячие слезы,Слезы неистовой болиВ мертвые листья ронять.
«Путь к неизбежному так недолог!..»
Путь к неизбежному так недолог!Страшною ведьмою, ступу креня,Тьма налетает, сметая подоломПоле и небо. Кто спрячет меня?Бледные руки упавшего дняЕле дрожат у подножья престола…В этом беспомощном голом полеКто же укроет, кто спрячет меня?Спуталась в темный клубок дорога,В цепкие клочья сбилась мгла…Вот и вся сказочка про Недотрогу:Просто —Царевна жила да была,Много смеялась… И плакала много…Потом —умерла.
ЗАКЛЯТЬЕ
И прокляла девушка лодку его, и весла, и снасти.
Норвежская сказка.
Парус упруго толкает ветер,Ладная шхуна и смел рыбак.Только беда, — что ни кинет сети —Тина… Трава… Да внизу, под этим,Странно шипя, шевелится мрак.Что за проклятье! И крест на теле.Благословив, проводила мать…Плещутся волны… Вдруг налетели,Ветром забились, в снастях засвистели,Пеной рассыпались… еле-елеВнятные чьи-то слова:— На воде ли,На суше — вспомнишь еще,Как из-за шелка девичьих щекДевичье сердце шутя ломать!
«Я боюсь перестать смеяться…»
Я боюсь перестать смеяться,Чтобы вновь не услышать боль.Но сегодня играю рольОтдыхающего паяца.Так спокойно и просто с вами,Шелестит по шоссе пикард,И заплаканный сонный мартТишину овевает снами.Пересыпанный звездной пылью,Надвигается мрак в глаза…Ветер волосы рвет назадИ пытается нас осилить.Этот вечер и тишь в подарокМне приятно принять от вас.Вы — волшебник. Но этот час,Если можно, отдайте даром.Благодарна я нашей встрече,Смутно слышу, что вы — мой друг,Но на ваши пожатья рукМне, как прежде, ответить нечем.О любви и восторгах разныхЯ не стану судьбу молить,Растянулось вокруг землиОжерелье огней алмазных…Для меня ваша чуткость — плаха.Ваше «детка моя» — как плеть.Не люблю я себя жалетьИ от жалости глупой плакать.Вот опять я должна смеяться,Чтобы сжалась и стихла боль,Перед вами играя рольВеселящегося паяца.