Одна откровенная ночь
Шрифт:
— Отойди, — повторяет она, дергая оружие так, что почти притягивает к себе. Я вскрикиваю от боли, понимая, что наступает страх, а она не собирается отпускать.
— Это ты отойди, Екатерина.
Услышав голос матери, я поднимаю голову. Она стоит в дверном проеме, оценивая ситуацию. Грейси выглядит злой, у нее широко распахнуты глаза и сначала она смотрит на меня, затем на Миллера, а после ее взгляд останавливается на больной суке, которая все еще удерживает меня плетью. На лице матери презрение, а в руках у нее — пистолет.
Спустя несколько секунд кожаное
— Грейси Тейлор, — задумчиво произносит она, улыбаясь, — сделаю вид, что ты не целишься мне в голову.
Ее голос звучит спокойно.
— Конечно, — Грейси шагает вперед, — а теперь звони брату и говори, что Чарли не выполнил условия.
Ее брови изгибаются в удивлении.
— И зачем мне это.
— Сделка, заключенная между Чарли и твоим дорогим братом, недействительна. Миллер больше не принадлежит ему, Екатерина. Он не предмет торговли. Посмотри внимательно. Он похож на добровольно пришедшего к тебе человека? Это сделал Чарли. Я уверена, что ты ожидала получить не такой особый подарок. — Губы моей мамы кривятся, показывая жесткость, которой я прежде не видела. — Уверена, ты не хочешь повесить ярлык «насильник» на свою грозную репутацию, Екатерина.
Русская откидывает плетку и, надув губы, бросает взгляд на Миллера. Затем снова смотрит на мою мать.
— Я не люблю, когда меня молят о пощаде. — Она выглядит оскорблённой и медленно подходит к Грейси, которая опускает пистолет. — Говоришь, дело рук Чарли Андерсона? Он накачал его?
— Ты хочешь его крови?
— Да, — усмехается она, оглядывая мою мать с головы до ног, — мне нужна кровь Чарли. — Она серьезна. — Думаю, я позвоню брату. Он не любит, когда меня расстраивают.
— Никому это не нравится, Екатерина.
— И то верно. — Она почти смеётся, когда бросает на меня грозный взгляд. — Она похожа на тебя, Грейси. Может, тебе стоит обучить ее манерам.
— С ними все в порядке, — парирует мама, заставляя Екатерину холодно улыбнуться. — Чарли в гостиной. Уильям не убивал его, специально оставил для тебя. Считай этот жест благодарностью от моей дочери.
Кивая, она улыбается.
— У тебя храбрая девочка Грейси. Даже слишком. — Я вижу, как ее наполняет удовольствие от предстоящей мести. — Спасибо за подарок. — Несмотря на резкость в голосе, у нее несильный акцент. — До свидания, Грейси.
Она выходит из комнаты, соблазнительно покачивая бедрами.
Грейси облегчено выдыхает, роняя пистолет на пол. Когда русская исчезает из поля зрения, я направляюсь к Миллеру, по пути хватая полотенце с кровати. Сердце разрывается, когда я оборачиваю ткань вокруг его талии и быстро освобождаю руки. Миллер падает на меня, поэтому, чтобы не уронить его, оседаю вместе с ним на пол.
Несмотря на свое состояние, он ухитряется цепляться за меня и бормотать сбивчивые слова.
— Я всегда буду любить тебя, Миллер Харт, — шепчу ему на ухо, нежно целуя. — Все позади.
В таком состоянии я не жду от него ответа. Слова не нужны. Вместо них он использует жесты: кладет руку на
— Моя девочка, — шепчет он.
Мама кладет руку на мое плечо, и это заставляет меня вернуться в реальность. Тепло, исходящее от нее, спускается по коже и проникает в самое сердце. Я знаю, что источник этого ощущения не Миллер, поэтому перевожу внимание на маму. Открыв глаза, вижу, что Грейси стоит на коленях и мягко улыбается.
— Ну что, отвезем его домой, детка? — осведомляется она, успокаивающе поглаживая меня по руке.
Я киваю, но мне очень не хочется беспокоить Миллера, хоть и страстно желаю забрать его отсюда.
— Миллер? — шепчу я, легонько ткнув его локтем, но он не отвечает. Смотрю на Грейси в поисках помощи.
И вдруг замечаю у двери Уильяма. Его потрепанный вид шокирует. Седые волосы взъерошены, костюм помят. Он сгибает руку, все еще пребывая в бешенстве. На его подбородке начинает наливаться синяк, но мне кажется, что Чарли не в лучшей форме.
— Нужно убираться отсюда, — бормочет он, оценивая ситуацию.
— Миллер не в состоянии идти.
От отчаяния у меня перехватывает дыхание.
Уильям спокойно пересекает комнату и подхватывает Миллера. Затем просто кивает Грейси, чтобы та помогла мне. Несмотря на то, что внешне он спокоен, она быстро выполняет его молчаливую просьбу.
— Я в порядке, — хрипло произносит Миллер. Вскидываю голову и вижу, как он высвобождается из объятий Уильяма. — Ради бога, отпусти меня.
От облегчения у меня кружится голова, когда я наблюдаю, как он встает на ноги, а затем несколько раз проводит по слипшимся от пота волосам, стараясь привести их в порядок. Миллер натягивает полотенце и смотрит на нас. У него расширены зрачки, так что голубые глаза стали почти черными. Но они все такие же пронзительные. Я замираю под его пристальным взглядом. Миллер некоторое время просто глазеет на меня, освежая воспоминания, а потом слабо кивает.
— Что случилось?
Он терпеть не может такие ситуации, ведь сейчас он в центре внимания, полуобнаженный и уязвимый.
— Тебя накачали наркотиками. Позже мы все объясним, — говорит Уильям уже не так спокойно. — Нужно выбираться отсюда.
В этом номере и так мало воздуха, но после реплики Уильяма его становится еще меньше. Расширенные зрачки Миллера, кажется, стали еще больше. Он просто стоит молча, но его челюсть сильно сжимается. Я отчаянно хочу узнать, о чем он думает.
— А где Чарли?
По тону я понимаю, что он хочет убить Чарли.
Уильям делает шаг вперед, не сводя с Миллера остекленевших серых глаз.
— Все кончено, Миллер. Просто покинь это место свободным человеком без крови на руках и с чистой совестью.
— Я не буду себя винить, — злится он.
— Сделай это ради Оливии.
Скривив губы, Миллер хмуро смотрит на Уильяма.
— Или потому, что он твой брат?
— Нет, просто мы лучше него.
Уильям склоняет голову набок, а Миллер несколько мгновений задумчиво смотрит на него.