Одна откровенная ночь
Шрифт:
Проскакиваю сквозь неразбериху, слыша повторяющиеся удары — Уильям бьет Чарли по лицу — сопровождаемые потоками выкрикиваемых проклятий. Сами разберутся. Я больше не собираюсь терять время, слушая об ужасном прошлом, которое испортило жизни всем.
Мне итак пришлось вынести слишком многое, и единственное, чего я желаю — вырвать Миллера из порочных лап Чарли. Выбегаю из кабинета, оставляя за собой суматоху эпических масштабов, и мчусь навстречу звукам болтовни и смеха. Я думала, мне все известно, считала, что в курсе всей своей жизни. Зря я так решила. Правда стала явью, и я ненавижу эту действительность
Следую в огромную гостиную и сразу же теряюсь среди моря шикарных платьев и смокингов, держащих бокалы с шампанским женщин и мужчин, потягивающих напитки. Здесь много состоятельных людей, и мой мозг взорвался бы от осознания данного факта, не будь он сосредоточен на поиске Миллера. Мои глаза мечутся, изучая лица людей, отчаянно ища. Но я не вижу его. Продвигаюсь дальше сквозь толпу, ловлю на себе несколько задумчивых взглядов, но большая часть людей не замечают меня, уделяя внимание шампанскому и компании. Мимо меня проходит официант с подносом, полным бокалов и, хотя я ясно вижу, что он приподнимает бровь, все же предлагает мне.
— Нет, — грубо отказываюсь я.
Продолжаю осматривать огромное пространство, рыча от отчаяния. Миллера нигде нет.
— Оливия?
Теплая ладонь накрывает мою руку, я вздрагиваю, резко разворачиваясь. Мама бросает на меня встревоженный взгляд.
— Где он? — кричу, привлекая к себе миллионы глаз. — Я должна найти его!
Паника затопляет мою решимость, а эмоции берут верх, заставляя меня дрожать, а глаза наполняться горячими слезами. Я слишком долго была в ловушке. Возможно, я опоздала.
— Тихо, — успокаивает она меня, как ребенка, и притягивает мое неподвижное тело к себе, поглаживая волосы. Лишь крошечная часть меня ощущает это тепло. Это запутанно и странно, но необходимо. Противовес всему правильному. Чувствую, как она поворачивает голову и тоже ищет Миллера.
— Помоги мне, — шепчу я, — пожалуйста, мам.
Она перестает гладить меня, а ее сердце начинает биться сильнее. Грейси высвобождается из объятий и несколько мгновений впитывает каждую черту моего лица, останавливаясь на глазах. Я тоже смотрю на нее. У нас одинаковый цвет глаз. Я вытираю стекающие по щекам слезы.
— Мы найдем его, малышка, — обещает она, закрывая слезящиеся глаза и прижимаясь губами к моему лбу. — Мы найдем твоего возлюбленного.
Она протаскивает меня сквозь толпу, не заботясь о том, чтобы быть вежливой или внимательной.
— Давай, — приказывает она, заставляя десятки людей настороженно отпрыгнуть назад. Чтобы не отстать от нее, я бегу, прислушиваясь к приглушенному шепоту гостей, которых мы оставляем позади. От нескольких человек замечаю шокированное упоминание имени моей матери. Видимо, не только я воспринимаю ее как ожившего мертвеца. Мы входим в огромный вестибюль, Грейси останавливается, обводя взглядом помещение. Я понимаю, что она не знает, куда идти дальше.
— Он в номере «Долби», — слышу голос Тони.
Поворачиваюсь, и он протягивает мне ключ. Мое сердце замирает, а в легких резко исчезает воздух. Миллер в спальне.
Я хватаю ключ и пулей несусь вверх по лестнице. Не успев толком отдышаться, уже выкрикиваю его имя.
— Миллер! — зову я, огибая лестничную
И вот я стою перед золотой табличкой с надписью «Люкс Долби». Вставляю ключ в замок, толкая деревянную дверь так, что она врезается в стену с громким звуком, который эхом разносится по всему коридору. Лихорадочно осматриваю огромный номер. Стоя на пороге, меня охватывает такая паника, что мозг отказывается выполнять дальнейшие инструкции.
А потом я вижу его. И мое сердце разбивается на куски.
Миллер висит, прикованный за руки к золотым кольцам, которые торчат из стены. Глаза завязаны, и на нем нет одежды. Подбородок опущен на грудь, и он не двигается. Вздрагивая, так и стою на месте, пытаясь заставить себя подойти к нему. Когда осознаю, что опоздала, то разочарованно кричу, но после замечаю блондинку с плеткой в руке, которая приближается ко мне.
— Как ты посмела прервать меня! — орет она, взмахивая кнутом. Острая часть орудия задевает мою щеку, и я ощущаю, как стекает кровь. Рука взлетает к щеке, я делаю шаг назад. Хочу проверить Миллера, но внимание сосредоточено на злобной женщине. От нее волнами исходит мощный гнев.
— Ты мне мешаешь, — рычит она с легким русским акцентом. — Убирайся отсюда.
Я его здесь не оставлю! Кровь застилает мои глаза.
— Ты не получишь его! — обезумев, кричу я и отскакиваю, когда она снова замахивается плеткой. Ярость поглощает каждую клеточку моего существа, страх и горечь растворяются во всепоглощающем гневе.
Я осматриваю комнату в поисках чего-нибудь хоть отдаленно опасного, и вот на кровати блестит что-то металлическое. Ремень Миллера. Вырывая из брюк, беспорядочно размахиваю им, готовясь нанести удар.
— Ах ты, маленькая дрянь. И что ты хочешь сделать?
Она приближается, плетка подрагивает в руках. На мое оружие она совсем не обращает внимания.
— Он принадлежит мне, — сквозь зубы произношу, отчаянно ища самообладание. Я не успокоюсь, пока не выберусь отсюда целой и вместе с Миллером.
Ее губы кривятся от злости, но мне все равно. Я отвечаю ей тем же, вынуждая начать бой первой. Кошусь на Миллера. Он все еще неподвижно висит на стене. Эта картина лишь сильнее меня злит. Кожу покалывает от безудержной ярости, кипящей в венах. Не успев обдумать свои действия, взмахиваю ремнем в ее сторону. Знаю, что он попадет в цель, а крик боли лишь подтверждает мою правоту. Я подбегаю к Миллеру и прикасаюсь к его щеке, мягко проводя по щетине. Он бормочет какие-то бессвязные слова и сонно утыкается носом в мою ладонь. И это подстегивает меня. Я начинаю спокойно освобождать его руки от пут.
— Отойди от него!
Она вдруг оказывается рядом со мной, хватает Миллера за руку, заявляя права. Он вздрагивает и душераздирающе стонет. Это оказывается за гранью моего терпения.
Злая, я двигаюсь вперед, размахивая ремнем и стараясь прицелиться.
— Не трогай его! — кричу я, тыльной стороной ладони давай ей пощечину. Сбитая с толку женщина отшатывается, а я, воспользовавшись моментом, упираюсь ладонями ей в грудь, отталкивая подальше от Миллера. — Он мой.
Мне не страшно. Я поворачиваюсь к Миллеру, но задыхаюсь от боли, когда меня внезапно хватают. Плетка удерживает мою руку.