Одна откровенная ночь
Шрифт:
— Где моя одежда? — спрашивает он, оглядывая комнату. Заметив ее, направляется к кровати. — Дайте мне одеться, пожалуйста.
— Харт, у нас нет на это времени.
— Две минуты! — кричит он, натягивая рубашку на плечи.
Я вздрагиваю, когда Уильям прикусывает язык, чтобы не сказать лишнего.
— У тебя есть одна.
Он хватает Грейси за руку, и они покидают комнату, хлопая дверью.
А я наблюдаю, как Миллер Харт быстро надевает дорогую одежду. Он одергивает рукава, завязывает галстук и поправляет воротник в разы быстрее, чем я когда-либо видела. Он очнулся, но все еще не в форме.
Когда он заканчивает, я замечаю, как дергается его кадык. Миллер поворачивается ко мне.
— Ты в порядке? — беспокоится он, глядя на мой живот. — Скажите мне, что вы оба в порядке.
Я накрываю его руку своей.
— Все хорошо, — уверяю я.
Миллер резко кивает, соглашаясь.
— Замечательно, — выдыхает он.
Видно, что он успокоился. Но голос сквозит официальностью. Я понимаю, что он делает. Отгораживается. Миллер выйдет из этого дома, излучая уверенность и силу, чтобы никто из ублюдков внизу не заметил его слабости. Ладно, если ему так проще, то я не против.
Он подходит ко мне и кладет руку на затылок, массируя напряженные мышцы. А потом вздрагивает, когда видит порез на моей щеке.
— Я сильно тебя люблю, Оливия Тейлор, — хрипло шепчет он, прислонясь к моему лбу. — Когда покину это место, я буду только твоим.
Обхватив мой затылок, он целует меня в лоб.
Я знаю, что он имеет в виду, но не хочу делать с ним все, что захочу. Я просто желаю быть рядом. Никогда не стану навязать ему что-либо, ведь он и так пострадал в этой жизни. Я не отберу свободу у Миллера. Мы можем делать что угодно вместе. Отстраняясь, я улыбаюсь, когда вижу, как своенравно он себя ведёт. А потом говорю ему то, что думаю:
— Тебе не нужно стараться мне угодить. Я и без того твоя.
— Очень хорошо, мисс Тейлор, — произносит Миллер, кивая и целуя меня в губы. — Не то, чтобы у тебя был выбор.
Я улыбаюсь, и он подмигивает. Миллер прекрасен, даже несмотря на то, что его глаза очень темные.
— Пойдем, — зову я, подталкивая его.
Его губы слегка приподнимаются, когда он делает несколько шагов назад. Поправляет пиджак, а после поворачивается и выходит из комнаты, открывая дверь. Грейси и Уильям смотрят на Миллера так, словно он воскрес. Я слегка улыбаюсь, когда вижу, как Уильям следует за ним по галерейной площадке. Уилл качает головой и смеётся, а затем догоняет Миллера, когда тот уже поднимается по лестнице.
Я тоже иду за ними, но вдруг чувствую, что меня кто-то обнимает за плечи. Это Грейси.
— С ним все будет хорошо, Оливия.
— Конечно, — улыбаюсь я, и она подводит меня к лестнице. Но когда мы добираемся до холла, я начинаю колебаться. Замечаю Чарли, облокотившегося на стену в своем кабинете. Он избит до полусмерти, и когда один из его людей поворачивается к нам с ухмылкой на лице, мне становится страшно.
Выиграна всего лишь одна битва, а не вся война.
Я бросаю взгляд на Уильяма и Миллера, но они не выглядят смущенными.
— Вечер.
Этот хриплый голос не принадлежит ни Уильяму, ни Миллеру, ни тем мерзким слизнякам, которые окружают Чарли.
Все взгляды в комнате устремляются к двери, а атмосфера сгущается еще больше. В дверном проеме стоит просто огромный мужчина. У него седые волосы, а кожа
— Ты нарушил условия сделки, Чарли.
Русский.
Я поворачиваюсь к Грейси, и она кладет дрожащую руку мне на плечо. Ее глаза сосредоточены на этом великане, который привлёк к себе всеобщее внимание.
Заметно, что Чарли и его люди начинают беспокоиться. Это видно невооруженным глазом.
— Я уверен, что мы можем пересмотреть условия, Владимир.
Чарли пытается засмеяться, но его смех больше похож на хрип.
— Сделка есть сделка, — улыбается тот.
Вдруг комната заполняется его людьми в костюмах, такими же крупными, как и Владимир.
Все взгляды устремлены на Чарли. В комнате повисает тишина.
Люди Чарли отступают, оставляя босса незащищенным. Уильям не успевает схватить Миллера, который рванулся к Чарли, желая его убить. Никто не останавливает его. Люди Чарли лишь отступают дальше, давай дорогу.
Я абсолютно спокойна. Даже когда Миллер хватает Чарли за горло и швыряет в стену так, что еще немного и посыплется штукатурка. Чарли все также невозмутим, выражение лица спокойное, но злость исчезла. Он ожидал этого.
— Видишь? — спрашивает Миллер тихим, полным ярости голосом, проводя пальцем по шраму на щеке Чарли до самого уголка рта. — Я хочу создать улыбку Глазго [19] на твоем лице, прежде чем они убьют тебя. — Он рывком прижимает Чарли к стене, с силой вдавливая его. Со стены падает картина, разнося громкое эхо по всему помещению. Я все так же стою, а Чарли невозмутим, несмотря на то, что делает Миллер. Он не сопротивляется, сдался. — Ножом я буду медленно оставлять след на твоем лице, — шепчет Миллер.
19
Улыбка Глазго, или улыбка Челси (англ. Glasgow smile, Chelsea grin, Chelsea smile), — раны на лице, наносимые ножом или другим острым предметом от уголков рта и почти до ушей.
— Встретимся в аду, Харт, — усмехается Чарли.
— Я уже был там.
Миллер бьет его о стену еще раз, прежде чем ослабить хватку. Ублюдок сползает вниз, выглядя слабым и жалким. Миллер же медленно и аккуратно приводит в порядок свой костюм.
— Я хотел бы сам убить тебя, но у нас есть один хороший русский друг. Он эксперт. — Миллер делает шаг вперед, возвышаясь над обмякшим телом Чарли, и отхаркивается. Он пристально смотрит, а потом плюет прямо в лицо Чарли. — Уверен, он позаботится, чтобы тебя не смогли опознать. Прощай, Чарли. — Миллер поворачивается и отходит, не сводя глаз с неподвижных наблюдателей, включая меня.
— Ему должно быть очень больно, — говорит он, проходя мимо Владимира.
Русский мрачно улыбается.
— С удовольствием.
Наблюдая, как Чарли пытается встать, Грейси толкает меня вперед. А я ничего не чувствую, даже когда вижу Уильяма. Он и Чарли молча смотрят друг на друга. Несколько мгновений спустя Уильям переводит взгляд на Владимира и мягко кивает головой. А после следует за нами.
Я не нахожу причин оставаться здесь.
Водитель Уильяма приветствует меня, приподнимая шляпу и, тепло улыбнувшись, открывает дверь.