Однажды рабби уйдёт
Шрифт:
– Можешь голосовать, как тебе вздумается.
– Я не понимаю.
– Чего не понимаешь?
– Я объясню тебе. Почему глава фракции – да, я знаю, ты убеждаешь, что ему всё равно, но мы оба знаем лучше, не так ли? – почему он должен быть настолько заинтересован в моей победе на выборах, чтобы принять в ней участие, если это даже не его партия? И он знает, что я в большинстве случаев буду голосовать против него. И более того, именно я возглавил борьбу против Закона о гавани и почти добился успеха. И ещё ему известно, что я поддерживаю пересмотр, и у меня есть хорошие шансы его осуществить. Неужели он поссорился с «Атлантик Дреджинг» и хочет показать им, что в его силах принять их паршивый Закон о гавани или отклонить его – как ему заблагорассудится? Верно?
– То, что он поддержал Закон о гавани, не означает, что он получает приказы от «Атлантик Дреджинг», – холодно бросил Д’Анджело. – Не в большей степени, чем ты выполняешь приказы «Нортист Фишериз» [67] , против которой выступаешь.
– У меня нет связи с «Нортист Фишериз», – ледяным тоном отрезал Кэш.
– Ну да, об этом и речь, – учтиво подтвердил Д’Анджело. – Точно так же, как у тебя нет связи с «Нортист Фишериз», у Большой шишки нет связи с «Атлантик Дреджинг».
67
«Нортист Фишериз» — «Северо-Восточное рыболовство».
– Тогда почему он хочет сделать мне одолжение? – Внезапно Кэша осенило: – Он хочет разделаться с Баджо?
– Я не говорил, что это будет даром, – заметил Д'Анджело. – Придётся раскошелиться.
– Во сколько это мне обойдётся?
– Ничего особенного. Всего несколько тысяч долларов – на расходы.
– Сколько это – несколько тысяч?
Д’Анджело пожал плечами.
– Три, четыре, пять тысяч самое большее. Что бы ни случилось.
– Так, кажется, туман рассеялся. По какой-то причине вы, ребята, не хотите Баджо. Хотя и не представляю, что вы имеете против него. Он никто. Если только вы не думаете о его зяте в Избирательной комиссии, возможно, из-за того, что он контролирует paisanos [68] . Итак, вы пришли ко мне, чтобы я помог вам угробить Баджо. Почему? Потому что ни в коем случае не должно создаваться впечатление, что партийный организатор большинства вмешивается в выбор оппозицией своего представителя. Значит, ты пришёл ко мне не как его агент, а по собственной инициативе, предлагая прямолинейное, честное мошенничество. – Он потёр руки. – Хорошо, что у тебя имеется?
68
Paisanos – крестьяне, земляки, соотечественники (исп.). Не могу с уверенностью сказать, о ком идёт речь и почему Кэш использовал испанское слово. Насколько можно судить по романам недельной серии, в этом округе испаноязычных жителей практически нет.
– Фотография.
16
Несколько раз Лора уже собиралась умыть руки. Но продолжала из чистого упрямства. Она слишком тщательно всё продумала и не желала признать, что могла ошибаться. По её мнению, Скофилд был подходящим кандидатом и вполне мог победить в тех условиях, которые она ему создала. За исключением того, что, кажется, он сам ничего не хотел. А на это она не рассчитывала.
Кроме того, Лорой двигало любопытство. Почему он ничем не интересуется? Не только кампанией, но и ей самой? Правда, она держала его на расстоянии, намереваясь во время кампании поддерживать исключительно деловые отношения. Тем не менее её задевало то, что он не предпринимал ни малейших усилий, чтобы узнать её получше. При этом она была совершенно уверена в отсутствии другой женщины. А он вообще нормальный? Может быть, он гей? Сегодня так много говорят о подобных вещах. Конечно, в таком случае он бесполезен с точки зрения её долгосрочных планов. Однако, несмотря на то, что сама Лора понемногу начала терять энтузиазм
И вот однажды, за несколько недель до первичных выборов, это случилось. Рано утром Джон пришёл в их штаб-квартиру и объявил:
– Я могу победить на этих выборах, Лора. Просто скажите мне, что я должен сделать, и я сделаю это.
– Великолепно! Слушайте, вы должны стать известным. Ваше имя известно в городе, а вы сами – нет. Значит, вам следует посещать мероприятия, где будет много людей – встречи, слушания, форумы, лекции, групповые дискуссии. Когда по завершении начинают задавать вопросы, вы встаёте и что-нибудь говорите. Обычно вначале просят назвать себя, и вот что вы отвечаете: «Я Джон Скофилд. Я кандидат на должность сенатора штата. Я хотел бы отметить…» или: «Я хотел бы спросить спикера…» Я могу организовать вам приглашение в различные частные дома для неформальной беседы с небольшими группами. У нас много предложений. Позже вам придётся ходить в торговые центры и раздавать предвыборные карточки. Вам это даже может понравиться. – Она оценивающе посмотрела на него. – Есть одна вещь, которую мы должны оговорить заранее. Вы Джон или Джек?
– Какая разница?
– Джек отличается от Джона. Он и одевается по-другому, и говорит по-другому. Давайте попробуем оба варианта. – Она взяла на себя роль председателя собрания и прошла в другой конец комнаты. – Спикер готов ответить на вопросы из зала. Да, джентльмен в углу. У вас есть вопрос? Пожалуйста, назовите своё имя.
Он ухмыльнулся при виде этой выдумки.
– Меня зовут Джон Скофилд, и мой вопрос…
– М-м, нет. Давайте попробуем по-другому. Джентльмен в углу. Пожалуйста, назовите своё имя.
Все ещё улыбаясь, он начал:
– Я – Джек Скофилд, кандидат в Сенат от округа Эссекс…
– Вот и всё, – прервала она. – Теперь вы будете Джеком Скофилдом. Джон несколько скучен и старомоден. – Лора смерила Скофилда критическим взглядом. – Этот галстук и этот костюм…
– Что с ними не так?
– Неплохо, если вы собираетесь на похороны, но…
– Я выступал сегодня в суде перед судьёй Левиттом, весьма консервативным типом.
– Ладно. В суде вы можете быть Джоном Скофилдом, а в другом месте будете Джеком, и одевайтесь соответственно. Более неформально.
– Джинсы?
– Ни в коем случае. Вы занимаете консервативную позицию, не забыли? «Давайте оставим всё так, как есть». Я предлагаю серые фланелевые брюки и твидовый пиджак. И рубашка с воротником на пуговицах.
– Я понял, – отозвался он с энтузиазмом.
– Тогда давайте попробуем сегодня вечером. В ратуше проходят слушания по регистрации избирателей. Они хотят перенести срок регистрации на пару недель. Я думаю, что мы должны выступить против. Там, вероятно, будет немного людей – максимум двадцать-тридцать, но это хороший опыт. Почему бы вам не пойти домой и не переодеться, а я встречу вас там.
– Когда начало?
– В восемь часов.
– Тогда как насчёт того, чтобы до этого где-нибудь поужинать?
– Я ужинаю с другим, – быстро ответила она. Это не соответствовало реальности, но Лоре было важно показать Скофилду, что она не отличается лёгкой доступностью. Но она смягчилась, увидев расстроенное выражение на его лице. – Мы могли бы пойти куда-то после слушаний – выпить кофе или чего-либо покрепче…
Они пошли на слушание, и в какой-то момент он действительно получил возможность сказать:
– Я – Джек Скофилд, кандидат в Сенат от этого округа, поэтому весьма заинтересован в этом слушании. Я хотел бы отметить, что...
Лоре показалось, что он произвёл впечатление. К сожалению, среди присутствующих были и другие кандидаты, вступившие с ним в спор, да и в ходе дискуссии он выступил не очень-то удачно.
Позже, за чашкой кофе, Джон пробурчал:
– Кажется, я не слишком хорошо справился сегодня вечером, согласны?
– Ну, они подготовились, а вы – нет.
– Вы имеете в виду, что я глупец, – с горечью выплюнул он.