Однажды рабби уйдёт
Шрифт:
– Вот как? Понятно. Ну, я привёл сравнение с церквями в качестве примера, представляющего второстепенный интерес. Что меня действительно беспокоит, так это разница между синагогами. Во-первых, похоже, что существуют принципиальные различия между тремя группами: реформистами, консерваторами и ортодоксальными.
– Естественно, потому что это зависит от размера и достатка общины. Многие ортодоксальные общины невелики. Иногда это всё, что остаётся в городе, когда происходит общий переезд населения в пригород [64] .
64
Частая практика: жить в пригороде (где обычно меньшие цены), а работать
– Да, я знал об этом, но всё равно удивляюсь. Заработная плата учителей в религиозных школах – принимая во внимание различия между крупными и маленькими городами – удивительно похожи. Однако зарплаты канторов существенно различаются.
– Голоса тоже существенно различаются, – парировал Гальперин.
– Безусловно. Так вот, зарплаты раввинов, если учитывать размер, социальный статус общины и тому подобное, выглядят примерно одинаковыми.
– Правда?
– Вот почему мне интересно, какую зарплату мы платим рабби Смоллу. Она значительно меньше, чем получают другие рабби в сопоставимых ситуациях.
– Может быть, это потому, что он никогда не просил повышения.
– А другие просят?
– Или они сами, или их партия, – ответил Гальперин.
– Что вы подразумеваете под их партией? Что за партия?
Гальперин откинулся на спинку стула и начал:
– Позвольте мне рассказать вам кое-что о раввинах, мистер Магнусон. Рабби находится в уязвимом положении, как любой государственный служащий, допустим, мэр или директор школы. В конгрегации всегда найдутся люди, которые не ладят с ним, потому что были друзьями его предшественника, или потому, что их жёны считают его жену слишком высокомерной, или потому, что им не нравится, как он укладывает волосы, или по любой другой причине, по которой одним людям не нравятся другие. У него есть контракт, но это, по сути дела, контракт на обслуживание, и он не так уж много значит. Если члены общины захотят избавиться от рабби, они могут, вне зависимости от наличия контракта, устроить ему неприятности. И поскольку рабби приходится ввязываться в споры только из-за того, что он сказал в какой-то проповеди, всегда существуют те, кто хотел бы от него избавиться. Поэтому умный человек, появившись в общине, немедленно начинает организовывать группу друзей, единомышленников — по сути дела, партию — желательно из числа важных членов конгрегации.
– Понимаю.
– Эта партия поддерживает вас и стоит за вас в сражениях. В таких вопросах, как зарплата, они будут на вашей стороне. Если рабби стесняется просить о повышении, или о том, чтобы провести субботний год [65] в Израиле, или о чём-то другом, именно они поднимают этот вопрос перед руководством.
– Я понял. А кто в партии рабби Смолла?
– В том-то и дело. У него нет партии. О, есть люди, которым он нравится, но это не мешает рабби Смоллу не соглашаться с ними или противиться им по определённому вопросу, к которому он серьёзно относится. Другой раввин смягчил бы свою позицию, пошёл бы на небольшой компромисс ради дружбы и для того, чтобы не настроить против себя своих сторонников, но только не рабби Смолл. Вы можете сказать, что у него нет ни малейшего политического здравого смысла. Или можете решить, что ему плевать.
65
Субботний год (Шмита) – в еврейской культуре седьмой год семилетнего сельскохозяйственного цикла, предусмотренного Торой, в течение которого по библейскому закону земля оставалась под паром (пар в земледелии — вспаханное поле, оставляемое на одно лето незасеянным) и погашались всякие денежные обязательства. В Библии этот год называется «годом отпущения». В переносном смысле – год отдыха, своеобразный аналог шаббата.
Магнусон кивнул. Затем улыбнулся:
– Знаете, я вот как считаю: первое, что мне следует сделать – проследить, чтобы рабби Смоллу повысили
Гальперин посмотрел на него с удивлением.
– И не просто символически, – продолжил Магнусон, – а достаточно солидно, что поставит рабби Смолла в один ряд с другими рабби из конгрегаций, сходных с нашей. Я имею в виду увеличение в размере около шести тысяч в год.
– Но… но… я не понимаю…
Магнусон широко улыбнулся и откинулся на спинку стула:
– Позвольте мне рассказать вам кое-что об управлении бизнесом, мистер Гальперин. Когда вы вступаете во владение компанией, важно получить полный контроль над всей управленческой командой. Руководитель обычно избавляется от любого, кто, по его мнению, не предан ему и его интересам. Проблема в том, что при этом можно потерять талантливого сотрудника. Следовательно, целесообразнее попытаться изменить его отношение. Иногда оказываешь небольшое давление. Если сработает – хорошо, но я обнаружил, что лучшие результаты получаешь, давая человеку повышение. Если он джентльмен, то всегда будет помнить, что обязан вам.
– Вы думаете, что правление вас поддержит?
– О, полагаю, да. Я могу рассчитывать на ваш голос и вашу поддержку, не так ли?
– Да, конечно.
– Превосходно. – Он потянулся к телефону. – А теперь я позвоню рабби.
– Вы собираетесь рассказать ему до голосования?
– Конечно, нет. Я просто позвоню, чтобы сказать ему: я бы предпочёл, чтобы он не приходил на следующее заседание правления.
15
Тони Д’Анджело наблюдал, как секретарь Ала Кэша, достойная шестидесятилетняя женщина, работавшая у него много лет, покидала Прескотт-билдинг, здание на центральной площади Линна. Затем поднялся по лестнице и вошёл в офис Кэша по недвижимости и страхованию.
Не дожидаясь приглашения, Д’Анджело уселся в кресло посетителя.
– Привет, Ал, – дружелюбно произнёс он.
– Э-э-э, привет, – ответил Кэш в замешательстве. – Что привело тебя сюда?
– Ходил с подружкой за покупками. Тебе когда-нибудь приходилось болтаться по магазинам со своей хозяйкой? Они не просто идут и покупают то, что им нужно, даже когда твёрдо знают, что именно. Им ещё требуется обойти все другие магазины и посмотреть, не найдётся ли там чего-нибудь получше. Так что я сказал, что встретимся, когда она закончит. Что даёт мне немного времени, его надо убить – ну, раз уж я прямо по соседству, то подумал, что зайду и поболтаю с тобой.
– В последнее время я не видел тебя в Палате представителей, – заметил Кэш.
Д’Анджело кивнул.
– Это факт. Я решил отдохнуть.
– Тебя послал Мориарти?
– Большая шишка? Ну, скажем так, я здесь совсем один. – Д’Анджело одарил Кэша заговорщической улыбкой.
– Понимаю. Он не хочет быть причастным. Ладно, что у тебя?
Улыбка Д’Анджело исчезла; он наклонился вперёд и пристально посмотрел на человека за столом.
– В гонках участвуют трое. Поможет ли тебе, если останется только два?
– Кто именно?
– Ты и Скофилд.
– Ты имеешь в виду, что Баджо может уйти? У тебя что-нибудь есть на него?
Д’Анджело молчал, скрестив руки на груди.
– Почему глава фракции большинства хочет вмешаться в политику республиканцев? – с подозрением поинтересовался Кэш.
– Он не хочет вмешиваться, но ты должен понимать, что он может быть заинтересован.
– Понимаю. Вот почему ты здесь, – улыбнулся Кэш, – совсем один.
– Ага.
– Хорошо. Так почему же Мориарти хочет, чтобы я победил? Я голосовал против Закона о гавани, и… он хочет, чтобы я проголосовал против пересмотра. Quid pro quo [66] , не так ли?
66
Quid pro quo — «нечто за нечто» (лат.), фразеологизм, обычно используемый в английском языке в значении «услуга за услугу».