Однажды в Америке (др. перевод)
Шрифт:
— Понимаешь, Макс, — пробормотал Дятел, — мы выпили того чертова голландского пива.
— Крепкая штука, — заметил другой охранник.
— Переходите на отечественные напитки, — сухо ответил Макси.
Я наблюдал за Херрингом, вина которого становилась все более очевидной. Он знал, что Макси уже все решил и этот суд не более чем фарс. Он жалко съежился на стуле. Правая часть его лица все время дергалась. Взгляд испуганно метался по комнате в поисках выхода. Он напоминал мне загнанную в угол крысу. Да, этот парень знал, что обречен. Он понял, зачем мы сюда приехали. Я испытывал к нему жалость, но какого
Макси попытался привлечь мое внимание:
— Эй, Лапша, ты спишь? Я с тобой разговариваю.
Мне не понравился его тон.
— Да, Макс, — ответил я хмуро.
— Позови сюда Косого и свидетелей.
Он наслаждался своей ролью судьи и обвинителя.
Я взял фонарик Херринга и вышел из офиса. Я прошел через склад, открыл дверь и позвал Косого. Он пришел вместе с двумя молодыми парнями. Я проводил их обратно в офис.
Когда Херринг увидел, кто вошел в дверь, я подумал, что он умрет прямо на месте. Он уставился на них, остолбенев от ужаса. Он закашлялся, сплюнул и едва не подавился. Голос Макса стал едким, как серная кислота.
— Ну что, ребята, это тот самый парень, который подкинул вам работу?
— Да, тот самый.
Услышав этот ответ, Херринг вздрогнул, как от удара хлыста.
Он закрылся руками, крича в истерике:
— Не делал? Да они узнали тебя, ты, вонючий ублюдок! — заорал на него Макс.
— Это не я, не я, — стонал Херринг.
Глава 43
В этот момент на складе громко и требовательно зазвонил колокольчик. Он прозвучал так неожиданно, что несколько мгновений мы сидели открыв рты. Своим резким тоном колокольчик напомнил мне удар гонга в шестом раунде поединка между Демпси и Уиллардом, который мы видели несколько лет назад в Огайо. На лице Херринга появилось то же самое выражение благодарности, которое я увидел у Уилларда в этот жаркий день Четвертого июля.
— Что еще такое? — спросил Макс, не обращаясь ни к кому в особенности.
— Звонок с боковой улицы, где находится разгрузочная платформа, — ответил Дятел.
— Патси, сходи с Дятлом и посмотри, кого там черти принесли.
Патси взял фонарик. Они ушли.
Я сказал:
— Я тоже пойду, может быть, им пригодится мой «свинцовый душ».
Я присоединился к Патси и Дятлу, когда они уже открывали боковую дверь. Снаружи на платформе стоял незнакомый водитель. Он подкатил к двери большой грузовик.
Патси спросил:
— В чем дело, приятель?
— Где мистер Херринг?
— А зачем он тебе?
— Он сказал, что я должен отвезти десять бочек спиртного в Балтимор.
— Десять бочек в Балтимор? — переспросил Дятел. — Мы не работаем с Балтимором, у нас там проблемы.
— Входите, входите, — сказал я. — А кому вы должны доставить груз в Балтиморе?
Шофер показал мне карточку.
Если что-то могло окончательно утопить Херринга, то именно это. Он
Мы вернулись в офис вместе с водителем.
— Значит, этот тупой ублюдок даже не успел избавиться от зелья. Оно лежит где-то на складе, — прошептал Патси.
— Он полный олух, этот Херринг, — сказал я.
— Когда он увидит шофера, то сразу отдаст концы, — усмехнулся Патси.
Примерно так и случилось, когда мы вошли в комнату.
Макс спросил:
— Кто этот парень?
Патси зашептал ему на ухо. Макси мрачно кивнул.
— Парень, ты знаешь, кому ты должен был доставить груз в Балтиморе?
— Да, разумеется, мистер Херринг дал мне имя и адрес.
Шофер с невинным видом бросил свою «бомбу». Он назвал конкурирующую банду.
— Что?! — взорвался Макси. Он вскочил с места. Его кулак пришелся Херрингу по челюсти. — Ладно, — сказал Макс, раздраженно указав пальцем на водителя. — Можешь проваливать. Мы не собираемся ничего отправлять в Балтимор.
Патси проводил парня наружу. Макси выкрикивал свои приказы, как разъяренный сержант:
— Дятел и прочие ребята — вон из здания! — Он повернулся к охранникам: — Сегодня ночью вы здесь не нужны. Лапша, покажи дорогу этим соплякам. — Макс ткнул пальцем в двух парней. У него было странное выражение лица. Мне это не нравилось, но я сделал, как он сказал.
Когда я вернулся в офис, Пат, Косой и Макси стояли над Херрингом. Он в безмолвном ужасе раскачивался взад-вперед. Макси ударил его. Он упал. Херринг начал жалобно хныкать и стонать. Он молил о пощаде. Макси выругался и ударил его снова.
Наконец Херринг пробормотал:
— Я… спрятал десять… бочек… под мешками… с сахаром… на южной стороне… склада.
Макс и Патси потащили полумертвого от страха и боли Херринга в помещение склада.
Косой шел впереди с фонариком, бросавшим в темноту тонкий, слабый, дрожащий луч света. Я слышал, как крысы шуршали посреди огромных ящиков и коробов. Штабеля безмолвных грузов громоздились вокруг нас черной массой. Все кругом было нереально, словно мы шли в каком-то смутном и зловещем сне.
Это была странная и мрачная процессия. Я спрашивал себя, что Макси собирается сделать с Херрингом, узнав, что тот спрятал виски. Согласно принятой в Синдикате процедуре, он не имел права поступать по собственному разумению. Он должен был следовать установленному «кодексу». В данном случае надлежало передать Херринга и все собранные свидетельства в более высокую инстанцию. У меня было смутное и неприятное чувство, что Макс ведет себя как-то странно и что с ним что-то не так.
Макси прервал мои размышления отрывистым замечанием:
— Вот сахар, начнем поиски.
Нам пришлось убрать пятьдесят два стофунтовых мешка с сахаром, прежде чем мы нашли бочки. Тяжелая работа еще больше разозлила Макса.
— Эй, ты, ублюдок. Откупоривай эту бочку, — обратился он к Херрингу.
— Мне нужны молоток и лом, — промямлил тот еле слышно.
— Где ты держишь свои чертовы инструменты? — злобно спросил Макси.
— Там, под навесом. — Херринг указал дрожащей рукой.
— Косой, — крикнул Макси, — притащи их сюда!
Херринг с трудом держался на ногах. Мне пришлось его поддерживать. Он сильно дрожал. У него были ледяные руки.