Однажды в Лопушках
Шрифт:
— Кто? — удивился некромант и, как показалось, вполне искренне.
— Ольга Верещагина.
— Впервые слышу, — он пожал плечами, вздохнул и высказался. — Может, мой дед и не отказался бы, но меня спросить забыли.
— А если спросят?
— Скажу, что сам себе невесту выберу.
…из подходящих девушек. И… и почему меня это волнует?
— Но давай-ка к драгоценностям вернемся, — некромант тоже поспешил отойти от неприятной темы. И присел рядом, на пол, правда, пол в палатке был особый, утепленный и со специзоляцией,
Он уткнулся носом в телефон.
А я… я не спешила.
Смотрела. Нет, не на телефон. На некроманта. Он вовсе даже не нескладный. Очень складный. И черты лица правильные. Правда, резковатые немного, но разве это плохо? Худой, даже тощий, но вновь же не сказать, чтобы худоба эта была болезненной.
Светлые волосы.
Светлые брови. И кому-то он может показаться бесцветным, но сейчас на загорелой коже эти, выцветшие почти добела волосы, казались невероятно яркими.
И мне нравится наблюдать за ним. Исподволь. Я понимаю, что… пусть не Верещагина, но ему сыщется другая невеста, тоже хорошей крови. И рода хорошего. Талантливая. Годная, чтобы представить высокому обществу.
А я…
Я просто ведьма из Лопушков, еще и с темным прошлым, как оказалось.
— Вот… похоже? — он развернул экран.
Я покачала головой.
— И близко нет, там камни другие… такие… есть на чем?
Мне подали блокнот и карандаш. И почему я сразу гарнитур не нарисовала?
— Понятно… — очень тихо произнес некромант.
— Что?
Он отвернулся, а спустя минуту — я и расстроиться не успела, сильно, во всяком случае, — протянул мне телефон.
Это не было фотографией.
Точнее, было, но фотографией портрета некой весьма важного вида особы. Мне показались знакомыми, что пухлое это лицо с едва наметившейся линией второго подбородка, что поза, что… с другой стороны, парадные портреты весьма похожи друг на друга.
— На украшения смотри. Они?
Я, наконец, сообразила, чего от меня ждут.
И кивнула.
— Они.
В отличие от женщины, которая казалась донельзя искусственной, камни у неизвестного живописца получились очень даже натуральными.
— И это…
— Рубиновый гарнитур императрицы Екатерины II, — сказал некромант тем тоном, от которого у меня по спине мурашки побежали.
Вот… одно дело знать, что у тебя в сараюшке лежат камни драгоценные, и совсем другое — что это не просто так камни, а рубиновый гарнитур императрицы.
Я сглотнула.
И уставилась на некроманта круглыми глазами. А он уставился на меня. И тоже сглотнул. И… и сказал жалобно так:
— Ты ведь никуда не уйдешь?
— Не уйду.
Куда мне… не на поляну же к богине, требовать подарок обратно.
А если… если теперь у меня потребуют? Гарнитур ведь императорский, а стало быть — собственность короны и… и так обвинить могут в похищении,
— Кажется, мне нужно посоветоваться с одним человеком. В общем, если кто и знает что-то, то он, — Николай осторожно погладил меня по руке. — Переживать не стоит.
Ага.
Не стоит.
Чего уж тут переживать? Поздно уже…
— Я его отдала, — сказала я шепотом.
— Кому? — он тоже шепотом говорил и за руку держал, успокаивая. Но успокаиваться не получалось. А если меня в воровстве обвинят?
И тетку тоже.
И…
— Богине, — я выдохнула. — Мне нужно было спросить, и я… я отнесла. На алтарь. Наверное, камни все еще там, потому что, честно говоря, не очень хорошо все помню. Но забирать… не уверена, что получится. И надо. И… если я их отдала, то что теперь будет?
— Ничего, — некромант улыбнулся. — Надеюсь, богине понравилось.
С этой точки зрения я вопрос не рассматривала. Но вздохнула. И подумала, что должно бы… нет, гарнитур-то императрицы, но богиня-то всяко выше.
— К камню мы сходим. Просто посмотреть. Но сперва я должен позвонить.
И телефон осторожно вытянул. Я его так и стиснула в кулаке.
— Только не уходи.
— Не уйду.
— И если вдруг позовет, то… ты скажешь?
Я кивнула.
Скажу.
Если успею. Но есть подозрения, что не успею, что возьму вот и просто-напросто отключусь. Кажется, что-то такое пришло в голову и некроманту. Он нахмурился и сказал:
— Я маячок повешу. Не возражаешь?
Я покачала головой.
Подозреваю, что, даже если бы я вдруг стала возражать, маячок все одно повесили бы.
— Тогда… мне капля крови нужна.
— Зачем? — вот теперь я удивилась.
— Не уверен, что аномалия просто-напросто не сожрет классический конструкт. А вот на крови привязку разрушить непросто. Погоди.
Он наклонился и вытащил откуда-то из-под стульчика коробку, в которой обнаружились темные камушки, обломки чего-то белого, кажется, костей, и длинные зловещего вида иглы.
— Просто амулет, — сказал некромант и воткнул иглу себе в палец, а потом выдавил кровь на кость. — В степи такие матери детям делают. Или вот муж жене. Или жених невесте. Двойная привязка. Я почувствую, если что-то с тобой неладно. А ты — если вдруг со мной. Мы ведь оба с силой.
Я протянула руку.
Как-то… двусмысленно. Я не ребенок, и не жена, и…
— Мне так спокойнее будет, — извиняющимся тоном произнес некромант. — Я просто шкурой чувствую, что тот, кто разбудил артефакт, попробует его получить. А для этого нужен истинный владелец. На первом этапе хотя бы.
Как-то это прозвучало мрачновато. И руку я подставила добровольно, отвернулась, чтобы не видеть, да и укола не почувствовала. А вот как капля крови в кость проникла, очень даже почувствовала. И не сказать, чтобы чувство было приятным.