Одного раза недостаточно
Шрифт:
– Хорошо... до вечера, Дэвид.
Утром она встала рано. Рода позвонила ей и сказала, что она должна прибыть на прослушивание к продюсеру в одиннадцать часов. Дженюари не на шутку разволновалась. Рода сообщила, что, по мнению мистера Коупленда, Дженюари создана для этой роли. Возможно, сегодня действительно ее день. Она запасется оптимизмом. Она получит роль. В конце концов, кому-то же она достанется. Почему бы не ей? И сегодня ее ждет встреча с Дэвидом.
Одеваясь, Дженюари думала о вечере. Дэвид уже видел ее в цыганском наряде. Что надеть сегодня? Длинную замшевую юбку с сапогами? Или черные брюки и пиджак, которые она видела в "Моде"?
Хорошее настроение не покидало Дженюари, когда она ждала продюсера в многолюдной приемной. Но Кит был прав. Вакансий мало, а актеров - много. Актеров с опытом. Сидя, она слушала их беседы. Они говорили о пособиях, о страховке по безработице. Некоторые веселили соседей рассказами о том, как они работали натурщиками в студиях, где расписывают человеческие тела. Никакое занятие не унизительно, если оно позволяет актеру платить за квартиру, искать работу и учиться. Их мужество восхищало Дженюари. Никто не впадал в отчаяние из-за отказов. Все неудачи и разочарования воспринимались ими как естественная часть актерской профессии. Они могли порой голодать, но ходили на занятия. Все имели при себе фотографии с перечнем сыгранных ролей на обороте, а также еженедельники с датами и временами встреч, прослушиваний и уроков.
Спустя два часа Дженюари наконец впустили к утомленному человеку, который посмотрел на нее и вздохнул:
– Кто направил вас сюда?
– Мистер Коупленд. Снова вздох.
– Зачем Шелдон это делает? Я сказал ему вчера - мне нужна блондинка лет тридцати с усталым лицом. Он только отнял время у вас и у меня. О'кей, милая, желаю удачи в следующем месте.
Он повернулся к секретарше.
– Сколько еще ожидающих?
Выходя из кабинета, Дженюари столкнулась в дверях с высокой рыжей девушкой. "Наверно, ее тоже послал сюда Шелдон", - подумала Дженюари. Он, вероятно, думал, что знакомство с продюсером пригодится в будущем. Она вышла на улицу. Порыв ветра занес соринку ей в глаз. Она стала тереть его и размазала тушь. Дженюари подняла руку, пытаясь остановить такси, но машина проехала мимо. Похоже, на всех такси висела табличка "Работа окончена". Она пошла пешком в сторону "Пьера". Майк был прав. Этот мир непохож на тот, сверкающий, который она видела во время уик-эндов, учась в школе мисс Хэддон. Она шагала по Бродвею. Приближался вечер. Проститутки в пышных париках занимали позиции на панели. Собака-поводырь вела слепого. Молодые японцы фотографировали улицу. Дженюари хотелось закричать: "Так было не всегда". Но, возможно, просто мир казался ей иным, когда она сидела в лимузине рядом с Майком. Сейчас, после двухдневных поисков работы, она вдруг осознала, что ей безразличен театр, если рядом нет Майка.
В половине пятого Дженюари добралась до "Пьера". Она ляжет в ванну, смоет с себя все дневные разочарования и грязь. Она обретет свежесть и хорошее настроение для обеда с Дэвидом. Дженюари почувствовала себя лучше, вспомнив о предстоящей встрече. Она хотела побеседовать с Дэвидом в каком-нибудь тихом уютном месте, при свечах. Узнать побольше о Дэвиде. Ей казалось, что он способен понять ее смятение. Майк бы лишь сказал: "Я тебя предупреждал". Он оказался прав.
Ее ждало сообщение. Она удивленно уставилась на него. Оно было от Дэвида. Он заедет за ней в пять тридцать. Почему в пять тридцать? Возможно, он собрался на коктейль. Да, скорее всего. Она поспешила в квартиру, быстро приняла душ
– Поднимайся, - сказала она.
– Я не умею готовить мартини. Но здесь есть Марио. И Майк вернется с минуты на минуту.
– Нет. Нам надо торопиться. Спускайся. Она схватила платок и спустилась к Дэвиду. Посмотрев на нее, он нахмурился.
– Я дурак. Я должен был сказать тебе, чтобы ты надела джинсы.
Она заметила, что на Дэвиде были старые вельветовые брюки, куртка и спортивная рубашка. Он взял ее за руку.
– В "Баронете" идет отличный боевик. Мне редко удается посмотреть то, что я хочу. За билетами на эту картину всегда очередь. Я подумал, что мы попадем на шестичасовой сеанс. Перекусим позже.
Вечер прошел неудачно. Она думала об этом, лежа в ванне. Дэвид был в восторге от фильма. Когда картина закончилась, они отправились в "Максвелл". Там было многолюдно, но Дэвид знал метрдотеля, и их тотчас усадили за маленький столик у стены. Дэвид также знал посетителей, сидевших за соседним столом. Он представил Дженюари, заказал гамбургеры и весь вечер проболтал со своими друзьями. В десять Дэвид и Дженюари покинули ресторан.
– Ты поедешь ко мне домой?
– спросил он.
– Что?
– Поехали ко мне.
Он взял девушку за руку и проголосовал.
– Почему тебе не зайти в "Пьер"?
– сказала она.
– Там могут быть Майк и Ди. Я бы чувствовал себя неловко, занимаясь с тобой любовью и зная, что они находятся в квартире.
Такси остановилось, прежде чем она успела открыть рот, и Дэвид помог ей сесть. Подавшись вперед, он сообщил водителю свой адрес - Дэвид жил в районе Восточных Семидесятых улиц.
– Дэвид, я не буду спать с тобой!
– возмущенно сказала Дженюари и тихо добавила:
– Пожалуйста, отвези меня домой.
– Наши планы меняются, - обратился Дэвид к таксисту.
– Едем в отель "Пьер".
Он повернулся к Дженюари с натянутой улыбкой:
– О'кей. Поговорим о более важных вещах. Как обстоят дела с рекламой? Ты получила эту работу?
– Это станет известно завтра. Дэвид, не сердись. Но я... я не могу лечь в постель с человеком, которого почти не знаю.
– Забудь, - тихо сказал он.
– Я просто предложил тебе это, и все.
– Ты мне нравишься.
(Почему она извиняется? В конце концов, речь идет не о приглашении на танец.)
– Хорошо, Дженюари. Я понимаю, - сухо произнес он.
– Ты приехала.
Когда он, проводив Дженюари до двери, поцеловал девушку в лоб, ей показалось, что ее ударили по лицу.
Она легла в постель, включила приемник и настроила его на волну музыкальной станции. Дэвид ей нравился. То есть мог бы понравиться, если бы дал Дженюари шанс узнать его. Она хотела испытывать к нему симпатию, потому что вдруг испытала чувство одиночества. Когда зазвонил телефон, Дженюари показалось, что она только что заснула.
– Я тебя разбудила?
– бодро произнесла Линда.
– Который час?
– Половина восьмого... на улице двадцать градусов... уровень загазованности в пределах нормы... Я уже позанималась йогой в течение часа и сижу за столом.
Дженюари включила лампу.
– У меня зашторены окна. Здесь темно, как в полночь.
– Дженюари, мне надо тебя увидеть. Это важно. Голос Линды по-прежнему звучал бодро, но в нем появились тревожные ноты.
– Можешь надеть слаксы и прийти на завтрак ко мне? Я пошлю за едой.