Одного раза недостаточно
Шрифт:
– Так уйди оттуда.
– Отец возражает.
– Слушай, если ты будешь пытаться угодить всем, то в конце концов разочаруешь всех. Дженюари погасила сигарету.
– Проблема заключается в том, что я сама не знаю, чего я хочу. Наверно, это потому, что всю жизнь мечтала лишь об одном - всегда быть рядом с папой. И теперь, отправляясь на свидание, не знаю, что делать, как себя вести.
Линда свистнула.
– О, тебе срочно требуется психоаналитик.
– Я устала от них в клинике.
– Где?
– О, Линда... это долгая история. Понимаешь,
– Я с тобой согласна, - сказала Линда.
– Твой отец очень красив. Но Дэвид Милфорд тоже весьма привлекателен. Ронни Вулф сообщил в своей колонке, что ты была с Дэвидом в "Лотерее". Я не люблю эту среду. Но если ты принадлежишь к ней, Дэвид Милфорд - неплохой вариант.
– Ди познакомила нас на обеде. Вчера мы еще раз встретились. Он пригласил меня к себе, но я отказалась. Расставаясь со мной у отеля, он даже не попытался поцеловать меня в губы на прощание.
Линда встала.
– Идем в "Луизу". Нам обеим не помешает выпить.
Ресторан понравился Дженюари. Луиза оказалась приветливой, "домашней" женщиной, которая принесла им блюдо с куриной печенкой. Она поздравила Дженюари с возвращением в Нью-Йорк и сказала девушке, что она похожа на кинозвезду. Здесь царила семейная атмосфера, и Дженюари расслабилась. Она заказала себе бокал белого вина, а Линда попросила подать ей двойной мартини со льдом. Несколько секунд они посидели молча.
Отпив мартини, Линда спросила:
– Какое впечатление произвел на тебя Кит?
– Он очень славный.
– Ты видела его с тех пор?
– Я? С чего ради?
– Я - тоже, - выпалила Линда и сделала еще один глоток.
– Пожалуйста, скажи мне правду. Он к тебе приставал?
– Что?
– Ну, предлагал тебе переспать с ним?
– Конечно, нет! Мы смотрели спектакль и...
– И что?
– Мы расстались после первого действия. Они помолчали.
– Слушай, Линда, может быть, я отстала от жизни. Но я была шокирована и...
– Я ничего не имею против наготы, - заявила Линда.
– Но...
Она сделала паузу.
– Что за чушь я несу? Похоже, мне уже успели промыть мозги, как Киту. Конечно, мы - раскрепощенное поколение. Тело прекрасно - так покажи его. Я была там вчера вечером. Кит сидел в зрительном зале. Он меня не видел. Но скажи мне - что красивого в том, что несколько безобразных людей трутся друг о друга на давно не мытой сцене? У актеров ноги черные от грязи. Отвратительное зрелище. И не думай, что господа в лимузинах приезжают туда ради встречи с искусством! Они хотят видеть голодных, унижающих себя актеров. Господи, актер за свою жизнь получает достаточно пинков... оставьте ему хоть что-то личное. Нет же, человеческое достоинство больше не существует. Разве что для провинциалов и мещан. Мы - новое поколение. Мы свободны... Семья - отживший институт, внебрачные дети в моде...
– Но вчера ты сказала, что не веришь в брак. Линда покачала головой.
– Я не знаю, во что я теперь верю. Слушай, у моей матери было четыре мужа, сейчас
– Кто?
– Люди, с которыми мы общаемся. Наши близкие.
– Линда, ты же хочешь выйти замуж за Кита, да?
– Вероятно. Но если бы он об этом узнал, я бы его потеряла. Боюсь, это уже произошло.
– Но что случилось?
– Он не вернулся домой в тот вечер. Позвонил и сказал, что хочет какое-то время пожить в этой грязной ночлежке и все обдумать. Ему известно, что я против его участия в этом спектакле. Находясь здесь, он не сказал мне, что это за пьеса. Если нагота важна для сюжета, если она дает ощущение реальности происходящего - черт с ней. Но то, что происходит в этом спектакле...
Она покачала головой.
– Я знаю, что действительно мучает Кита. То, что я зарабатываю тридцать пять тысяч в год, не считая рождественской премии, а он получает три с половиной тысячи, включая пособие по безработице. Для него я - олицетворение истеблишмента. Я запуталась. Я пыталась подлаживаться под него. Сидела с друзьями Кита. Пила пиво вместо мартини. Носила вместо слаксов брюки из дангери. Но нет закона, обязывающего меня жить, как свинья. Я плачу четыре сотни в месяц за мою квартиру. Она находится в приличном доме со швейцаром и лифтерами, который расположен в хорошем районе. Я прихожу каждое утро в мой офис до восьми часов и покидаю его иногда не раньше полуночи. Я заслужила право жить в комфортабельной квартире. Почему я должна все бросить и работать в какой-то андеграундной газете, где платят пятьдесят долларов за статью?
– Он этого от тебя хочет?
– Скажу одно - он постоянно высмеивает меня, "Блеск" и все статьи, темы которых я придумываю. Но восхищается своим знакомым, продающим порнографические стихи газетам с изображением члена на первой полосе. Кит утверждает, что его приятелю есть что сказать и он не ищет дешевой славы. Я устала от всех этих споров. Но я люблю его, он мне нужен. Я вовсе не заставляю Кита делать все по-моему... если бы мы могли найти компромисс! Я знаю, мы бы были счастливы. Я хочу этого. Боже, как я этого хочу!
– Это, наверно, здорово - знать, чего ты хочешь, - сказала Дженюари.
– А ты этого не знаешь? Разве тебе не дали четких ориентиров в этом швейцарском институте? Кстати, как он точно называется? Сара захочет хотя бы увидеть твой диплом.
– Линда, я расскажу об этом... после обеда.
Они пили кофе. Линда молча слушала рассказ Дженюари о клинике и о себе. Когда Дженюари закончила, Линда отхлебнула виски, на глазах у нее появились слезы.
– Господи, - тихо произнесла она.
– Ну и досталось же тебе. Три года жизни... три года ожидания того момента, когда ты вернешься к своему папе мужчине из мечты. И узнать, что он женился...