Огненная кровь. Том 2
Шрифт:
Он указал на кресло рукой, но она покачала головой, отказываясь от предложения и от чая. Прошла в глубину комнаты и остановилась у окна, глядя на утренний сад. Гасьярд следил за ней внимательным взглядом, пытаясь уловить на её лице ответ, с которым она пришла.
Где-то внутри появилось тянущее чувство тревоги.
Почему она пришла так поспешно? Неужели решилась?
Он вглядывался в её лицо, такое непривычно серьёзное. С ней что-то было не так. Не так, как всегда.
Сегодня она не казалась скромной или смущённой. Не прятала взгляд, как обычно. Губы были чуть ярче, и глаза, а вокруг неё он заметил сияние. Она словно светилась вся изнутри.
А ещё она была в красном платье, наверное, впервые за всё время её пребывания в доме Драго, не считая дня помолвки. Карминный шёлк обтягивал фигуру, делая её соблазнительной и желанной настолько, что Гасьярд старался сам прятать взгляд, чтобы не смотреть так откровенно на изгибы её тела.
И, помня её скромные наряды светлых оттенков, в которых она появлялась по утрам, он очень удивился такому выбору. Всё это вместе привело его в замешательство.
Неужели всё это ради него? А иначе зачем? Зачем приходить ранним утром такой нестерпимо желанной?
Он ощутил силу, идущую от неё, как, стоя у горной реки, ощущаешь ветер, рождённый несущейся водой. Это Поток. И сегодня он был особенно ярким. Он манил, заставляя голову кружиться, а ноздри трепетать, вызывая внутри странную жажду. Гасьярд знал, что такое прикоснуться к Потоку, и сейчас он очень этого хотел. Особенно когда она стояла так близко, даже не догадываясь, как сильно притягивает к себе.
— Ты приняла какое-то решение? — спросил он, чувствуя, что не может совладать с волнением.
— Нет, — она развернулась, — но я долго думала над этим и у меня есть вопросы. Поэтому я пришла. Я могу задать их тебе?
— Конечно! Спрашивай всё, что хочешь!
— Поклянись, что ты ответишь честно. Что не обманешь меня! — она стиснула пальцы, как будто нервничала, вот только взгляд был пронзительный и упрямый, и смотрела она ему в глаза слишком уж пристально.
Он поклялся вполне искренне. Заворожённый её сиянием, он поклялся бы в чём угодно.
— Твоё предложение… то, что ты говорил вчера. Я хочу знать, как всё будет. У нас будет такой же ритуал, как с Себастьяном? — спросила она серьёзно.
— Да, — он кивнул.
— И кто нас соединит? Заклинатель — ты, но, как я читала в книгах, нужно, чтобы это делал кто-то другой. Почему так?
— Могу и я. Но лучше, чтобы это сделал кто-то беспристрастный.
— Почему?
Гасьярд задумался на мгновенье, посмотрел на заваленный книгами стол и ему даже неудобно стало за этот беспорядок в кабинете. Знал бы, что она придёт сегодня, встретил бы её в гостиной. Надел бы другой жилет…
Он сдвинул книги к краю и ответил, осторожно подбирая слова, чтобы она поняла и чтобы не сказать лишнего:
— Во время ритуала мы лишь приоткрываемся друг другу, а дальше это происходит уже по обоюдному желанию. Если ты захочешь, ты пустишь меня дальше и глубже, и так же сделаю я. Это как открыть дверь между комнатами. Или окно. Ты можешь увидеть лишь то, что за окном, и войти, если тебя пригласят. Но если ритуал проводит кто-то… очень заинтересованный в другой стороне, то он может не устоять, отдать слишком много или слишком много забрать сразу. И это будет уже не дверь, это как взять и полностью разрушить стену между комнатами.
— И что в этом плохого? — она смотрела внимательно. — Разве не в этом смысл ритуала?
— Это опасно…
— Чем?
Наверное, не стоило ей это рассказывать, но ему захотелось, чтобы между ними возникло что-то общее, какое-то доверие, чтобы она стояла ближе и смотрела немного не так, как сейчас. Не как
— К этому нужно прийти, к такому слиянию друг с другом, чтобы открыть кому-то постороннему все уголки своей души, — ответил он мягко, шагнув навстречу и остановившись, чтобы не спугнуть её, — и если сделать это сразу, то погружение в чужую душу может быть губительно. Может оттолкнуть. Испугать. Особенно если жених и невеста слишком разные, если слишком много им нужно будет понять и принять друг в друге. Может даже возникнуть ненависть. Или, наоборот, это погружение может связать их очень сильно, заставить нуждаться в этой связи, в этой близости, как в воздухе. Породить зависимость, если они слишком похожи, если подходят и дополняют друг друга. Тот, кто отдаст больше, будет хотеть того же взамен, получить всё без остатка и, не получая, станет страдать. Сломав эту стену, можно нырнуть в бездну, а можно попасть на небо и опьянеть, растворившись друг в друге. К этому нужно приходить постепенно, иногда годами. Вот почему такой ритуал всегда проводит Заклинатель, который лишь поворачивает ключ в замке, предоставляя обеим сторонам равные возможности и время на познание друг друга. Он ни у кого не берёт и никому ничего не отдаёт — он просто посредник.
Она стояла в задумчивости, пытаясь осмыслить услышанное, а потом спросила, снова глядя Гасьярду в глаза:
— И кто соединит нас, если такое будет возможно?
— Я бы попросил Эверинн. Она хоть и не Заклинатель, но достаточно сильна и умна для этого. Я научу её, и она беспристрастна.
Иррис прошлась по комнате, по-прежнему стискивая пальцы, и Гасьярд наблюдал. За каждым движением, за её дыханием, и раздумьями. Она решала в уме какую-то задачу, и это было слишком очевидно, вот только в какую сторону склонялась чаша её весов, он понять не мог. И это его беспокоило. Что-то было в ней такое, чего он не видел раньше и от чего теперь не мог оторвать глаз. Словно огонь горел у неё внутри, заставляя снова и снова вглядываться в него как в сияние маяка в бурном море.
— А если я захочу свободы раньше? — она остановилась напротив, и их разделил стол с книгами. — Не через три года? Если я пойму, что не хочу больше этих… отношений, можно ли будет разорвать эту связь? Обратить ритуал?
— Можно.
— Я смогу это сделать сама? — она посмотрела ему прямо в глаза и добавила. — Это важно. От этого очень во многом будет зависеть моё решение.
— Можешь, — ответил Гасьярд, не задумываясь, — эта связь добровольная. Нельзя заставить открывать свою душу, если ты не хочешь. Вернее, можно, но это уже ашуманская магия. Айяаррская магия основана на свободе воли.
— И как я могу это сделать? Объясни мне. Я должна знать, что смогу уйти в любой момент, если решу, что мне это не нужно, — произнесла Иррис горячо.
— Ты сможешь уйти, Иррис. С помощью связи нельзя удержать, если нет чувств. А связь… её разорвать просто, — он развёл руки в стороны, — ты должна представить меня, представить, к примеру, дверь между нами, и просто закрыть её. Или ленту, которую разрываешь. Что угодно подойдёт. Ты сама должна захотеть этого и перестать пускать меня в свою душу. Это… не сложно, нужно только искреннее желание от этого отказаться. Обычно во время ритуала жених и невеста представляют то, что их связывает. Это же потом нужно и разорвать. Ты помнишь ленту, которой я соединял ваши с Себастьяном руки? Она для этого и нужна, чтобы легче было представлять. А иногда достаточно слов: «Я отпускаю тебя». И если чувств нет, то это довольно легко.