Огненный крест. Книги 1 и 2
Шрифт:
— Что вы будете играть? — спросил Роджер, остановившись возле скрипача, и улыбнулся ему. — «Овечка с изогнутыми рогами» или «Шон Би»?
— О, ради Бога, ничего столь причудливого, — руководитель маленького ансамбля, ирландец, напоминающий сверчка, с согнутой спиной, противоречащей ярким ясным глазам, снисходительно махнул рукой на своих музыкантов. — Они могут играть только рилы и джиги. А что еще нужно народу, — добавил он. — Здесь не бальные залы Дублина и даже не Эдентон, достаточно одного хорошего скрипача.
— И это вы, как я понимаю, — сказал Роджер
— Это я, — согласился джентльмен с изящным поклоном. — Шеймус Ханлон, сэр, ваш слуга.
— Очень приятно, сэр. Роджер МакКензи из Фрейзерс-Риджа, — он вернул поклон, ощущая своеобразное удовольствие от старомодной учтивости, и осторожно пожал руку Ханлона с искривленными узловатыми пальцами. Музыкант заметил и оценил его заботу о своей подагрической руке.
— А, немного мази и с ними все будет в порядке, — Ханлон пошевелил пальцами и уставился на Роджера яркими глазами. — Я почувствовал у вас мозоли на кончиках пальцах. Вы не скрипач, но вы все-таки играете на каком-то струнном инструменте?
— О только чтобы занимать вечера, не так как вы, господа, — Роджер кивнул на ансамбль, который состоял из одной потертой виолончели, двух виол, трубы, флейты и чего-то, что прежде было охотничьим рожком, к которому теперь были приделаны несколько изогнутых трубок.
Ханлон оценил ширину его грудной клетки.
— Только послушайте его голос! Несомненно, мистер МакКензи, вы еще и певец?
Ответ Роджера утонул в звуках громкого удара и протяжного стона сзади него. Он развернулся и увидел, что виолончелист закрыл своим телом инструмент, как наседка большого цыпленка, защищая его от джентльмена, который, очевидно, пнул его, проходя мимо.
— Смотрите по сторонам! — рявкнул музыкант. — Неуклюжий пьяница!
— О? — злоумышленник, коренастый мужчина в военно-морской форме, с негодованием уставился на виолончелиста. — Вы смеете… так говорить со мной…
Его лицо было покрыто нездоровой краснотой, и он стоял, пошатываясь. Роджер мог чувствовать запах алкоголя даже на расстоянии шести футов от него.
Офицер поднял палец и собрался произнести речь. Он открыл рот, показав кончик языка, но не произнес ни слова. Открыв и закрыв рот несколько раз, он отказался от попытки заговорить, развернулся и направился к двери, едва не налетев на лакея с подносом и стукнувшись о дверной косяк на выходе.
— Осторожно с ним, мистер О'Рейли, — сухо произнес Шеймус, обращаясь к виолончелисту. — Могу поклясться — если бы мы находились возле моря, то сейчас снаружи вас бы ждал отряд вербовщиков. А в данном случае, я не удивлюсь, если он подстережет вас со свайкой. [134]
134
Свайка — такелажный инструмент в виде прямого или слегка согнутого деревянного или железного стержня со шляпкой на одном конце и заостренного
О'Рейли выразительно сплюнул.
— Я знаю его, — сказал он презрительно. — Его имя Вольф. Больше похож на собаку, и притом очень паршивую собаку. Он так пьян, что через час даже не вспомнит обо мне.
Ханлон, прищурившись, посмотрел на дверь, в которой исчез лейтенант.
— Ну что ж хорошо, коли так, — согласился он. — Но я тоже знаю этого господина, и он может быть более трезвым, чем кажется по внешнему виду.
Он мгновение стоял, постукивая завитком скрипки по ладони, потом повернулся к Роджеру.
— Фрейзерс-Ридж, вы сказали? Вы приходитесь родственником миссис Камерон или мистеру Инессу?
— Я женат на дочери Джейми Фрейзера, — сказал Роджер, зная, что это самый эффективный ответ, поскольку большая часть графства знала о Джейми Фрейзере, и дальнейших вопросов о семейных связях Роджера не возникало.
— Хо-хо, — сказал Шеймус, выглядя явно впечатленным. — Ладно. Хм!
— И вообще, что тут делает этот надутый пузырь? — спросил виолончелист, все еще сердито глядя на дверь вслед вышедшему офицеру. — Все знают, что он сам имел виды на миссис Камерон и на Речной поток. Удивительно, что ему хватило наглости заявиться сюда!
— Возможно, он приехал, чтобы показать, что не питает никаких плохих чувств, — предположил Роджер. — Благородный жест — победил достойнейший, да?
Музыканты рассмеялись, а кое-кто и просто заржал в ответ на такое предположение.
— Возможно, — сказал флейтист, — но если вы друг Дункана Иннеса, будьте осторожны.
— Да, — согласился Шеймус Харлон и поманил пальцем лакея с напитками. Взяв чашку с подноса, он поднял ее в приветствии и усмехнулся Роджеру. — Подойдите к нам позже, может быть, вы знаете мелодию или две, которые мне не знакомы.
Глава 42
Солнечный амулет
Брианна сидела возле очага в кожаном кресле с подголовником и кормила Джемми, наблюдая за своей двоюродной бабкой, которая готовилась к свадьбе.
— Что вы решили? — спросила Федра, обмакивая серебряный гребешок в баночку с помадой. — Зачесать их вверх с кудрями наверху?
В ее голосе прозвучала скрытая надежда. Она не одобряла отказ хозяйки надеть парик и пыталась сделать все возможное, чтобы создать такой же эффект, используя собственные волосы Джокасты. Если, конечно, ей будет позволено.
— Глупости, — произнесла Джокаста. — Это не Эдинбург, дитя мое, не говоря уже о Лондоне.
Она откинулась назад, подняла голову и прикрыла глаза, греясь в ярком весеннем свете, который лился из окон. Серебряная гребенка мерцала в солнечных лучах, а руки рабыни казались еще более черными на фоне белоснежных волос женщины.
— Может быть и так, мэм, но это не дикие Карибы или какая-нибудь глушь, — возразила Федра. — Вы здесь хозяйка, и это ваша свадьба. Все будут глазеть на вас. Вы хотите опозорить меня с распущенными волосами, как у какой-то скво, чтобы все подумали, что я не знаю своих обязанностей?