Огненный крест. Книги 1 и 2
Шрифт:
— Рада? — удивилась Джокаста. — О, ты имеешь в виду свадьбу.
К облегчению Брианны ее тетя рассмеялась искренним смехом.
— О, да, конечно, — сказала она. — Я ведь выхожу замуж первый раз за последние пятьдесят лет!
С веселым смешком старая леди повернулась к окну и приложила ладонь к стеклу.
— Сегодня прекрасный день, дорогая, — сказала она. — Почему бы тебе не надеть плащ и не пойти проветриться и развлечься?
Она была права; река мерцала серебром сквозь кружево зелени, и воздух
— Да, я пойду, — Брианна повернулась к импровизированной колыбели. — Наверное, нужно позвать Федру.
Джокаста махнула рукой.
— О, не беспокойся. Я не против присмотреть за ребенком. Некоторое время я буду здесь.
— Спасибо, тетушка, — она поцеловала пожилую женщину в щеку и повернулась уйти, но поглядев на тетю, подошла к колыбели и отодвинула ее подальше от огня.
Воздух снаружи был свеж и пах новой травой и барбекю. От этого кровь бурлила в ее венах, и ей хотелось скакать по кирпичным дорожкам. Она слышала музыку и голос Роджера из дома. Немного прогулки, и она вернется в дом; может быть, у Роджера будет свободное время, и они могли бы…
— Брианна! — услышала она громкое шипение из-за забора, окружавшего огород, и остановилась, увидев голову своего отца, осторожно высовывающуюся из-за угла. Он дернул подбородком, подзывая ее, и исчез.
Она бросила торопливый взгляд через плечо, чтобы убедиться, что никто за ней не наблюдает, и быстро завернула за угол, где обнаружила отца, присевшего на корточки рядом с телом черной женщины, лежащей на груде прошлогоднего навоза.
— Что, ради Бога… — начала Брианна, но уловила запах алкоголя, перекрывающий даже запах навоза. — О, — она присела на корточки рядом с отцом, и ее юбки вздулись, как воздушный шар.
— Это моя вина, — объяснил он. — По крайней мере, частично. Я оставил недопитый стакан под ивами, — он кивнул головой в направлении кирпичной дорожке, где стоял один из стаканов Джокасты для пунша. — Она, должно быть, нашла его.
Брианна наклонилась и понюхала дыхание тяжело храпевшей рабыни. Запах рома был самым сильным, но она также обнаружила кислый запашок пива и глубокий аромат бренди. Очевидно, рабыня заботливо опустошала все оставленные недопитыми емкости, которые она собирала для мытья.
Брианна осторожно приподняла край чепца. Это была Бетти, одна из старших служанок; она спала в алкогольном ступоре с открытым ртом и отпавшей челюстью.
— Да, это не первый стакан, который она допила, — сказал Джейми, увидев это. — Я удивлен, как она смогла уйти так далеко от дома в таком состоянии.
Брианна огляделась. Обнесенный кирпичной стеной, огород был недалеко от кухни, но более чем в трехстах ярдах от главного дома и, кроме того, отделялся от него кустами родендрона и цветниками.
— Не
— Что? — он оторвал взгляд от рабыни и вопросительно посмотрел на нее.
— Зачем она пришла сюда? Похоже, она пила весь день; не бегала же она сюда с каждой кружкой. Да и зачем? Если бы я была на ее месте, я спокойно пила бы на месте.
Отец удивленно взглянул на нее, потом усмехнулся.
— Да? Это мысль. Но, возможно, в стакане было много вина, и она захотела выпить его, не торопясь.
— Возможно. Но потайные места есть и поближе к дому, — она потянулась и взяла пустой стакан. — Ты пил ромовый пунш?
— Нет, бренди.
— Тогда это не твой стакан.
Она протянула к нему емкость, наклонив так, чтобы был виден осадок на дне. Ромовый пунш у Джокасты делали не только из рома, сахара и масла, но также добавляли туда сушеную смородину, и всю смесь перемешивали горячей кочергой. В результате он не только имел темно-коричневый цвет, но и оставлял в стаканах тяжелый осадок, состоящий из частиц сажи и смородины.
Джейми, нахмурясь, взял стакан. Он сунул в него нос, посопел, потом провел по остаткам жидкости пальцем и затолкал его в рот.
— Что? — спросила она, увидев, как изменилось его лицо.
— Пунш, — сказал он, проводя кончиком языка по зубам, словно хотел очистить их. — Похоже, он с лауданумом.
— Лауданум! Ты уверен?
— Нет, — ответил он честно. — Но здесь есть что-то еще, кроме смородины, или я ничего не понимаю.
Он протянул ей кружку, она взяла ее и стала принюхиваться. Она могла мало что различить, кроме сладкого запаха жженого сахара. Возможно, здесь присутствовал какой-то острый маслянистый запах… а возможно, нет.
— Я поверю тебе на слово, — сказала она, потирая кончик носа. Она посмотрела на лежащую служанку. — Мне поискать маму?
Джейми снова присел на карточки и внимательно осмотрел женщину. Он взял ее безвольную руку, послушал ее дыхание, потом покачал головой.
— Я не знаю, опоена ли она опием или просто напилась, но думаю, она не умирает.
— Что нам с ней делать? Мы не можем оставить ее здесь лежать.
Он, раздумывая, посмотрел на рабыню.
— Нет, разумеется, нет.
Он наклонился и очень аккуратно взял женщину на руки. Один поношенный башмак свалился с ее ноги, и Брианна подобрала его.
— Ты знаешь, где она спит? — спросил Джейми, осторожно обходя парник с тяжелой ношей на руках.
— Она домашняя рабыня и должна спать в доме на чердачном этаже.
Он кивнул, мотнув головой, чтобы отбросить прядь красных волос с лица.
— Хорошо, мы пройдем вокруг конюшни, чтобы войти в дом через черный вход. Иди вперед и дай знать, если все чисто.