Огненный крест. Книги 1 и 2
Шрифт:
— Ты выглядишь усталой, ма.
Бри сама выглядела очень усталой — они с Роджером не спали всю ночь, и слабый запах камфары струился от ее одежды.
— Не представляю почему, — ответила я, подавляя зевок. — Как Джемми?
— У него насморк, но жара нет, — ответила она. — Он съел овсянку на завтрак, и он…
Я машинально кивнула и отправилась с ней посмотреть Джемми, который, несмотря на хлюпающий нос, чувствовал себя довольно бодро, хотя все еще был немного не в себе. Его состояние напомнило мне ощущения, которые я испытывала, летая время от времени из Америки в Англию.
Девочка Гасси, которая нянчилась с Джемми, выглядела такой же бледной и имела такие же покрасневшие глаза, как и все в этом доме. Однако я полагала, что ее вид унылого страдания вызван эмоциональным стрессом, а не усталостью. Все рабы были потрясены смертью Бетти и к послепраздничной уборке приступили с хмурыми лицами.
— С тобой все в порядке? — спросила я девочку, когда закончила осматривать уши и горло Джемми.
Она удивилась и пришла в замешательство от моего вопроса, и я подумала, что вряд ли кто-нибудь интересовался ее самочувствием прежде. — О, да, мадам, конечно, — она пригладила передник обеими руками, явно нервничая от моего внимания.
— Хорошо. Тогда я пойду и взгляну на Федру.
Я возвратилась в дом с доктором Фентманом и оставила его на попечение Улисса, чтобы тот покормил его и привел в порядок. Сама же я отправилась в Федре, задержавшись только для того, чтобы сменить одежду — я не хотела явиться к ней в крови ее матери.
Я обнаружила ее в кладовой Улисса, где она оцепенело сидела на табурете, на котором дворецкий обычно располагался, полируя серебро. На столе перед ней стоял большой стакан с бренди. Нетронутый. Одна из рабынь, Тереза, сидела рядом. Увидев меня, она испустила вздох облегчения и встала, приветствуя.
— С ней что-то не так, — прошептала мне Тереза, покачивая головой и кидая осторожный взгляд на свою подопечную. — Она ни слова не сказала и не пролила ни слезинки.
Красивое лицо Федры было словно вырезано из дерева. Обычно цвета нежной корицы, сейчас оно выцвело и посерело, а глаза неподвижно уставились на глухую стену напротив открытой двери кладовой.
Я положила руку на ее плечо; оно было теплое, но такое неподвижное, что могло быть просто камнем, нагретым солнцем.
— Мне жаль, — сказала я ей мягко. — Очень жаль. Доктор Фентман сделал все, что мог.
Это было верно; не было никакого смысла выражать мое мнение относительно познаний Фентмана в медицине. Сейчас это не имело никакого значения.
Никакого ответа. Она дышала — я видела, как поднималась и опускалась ее грудь — но больше ничего.
Я прикусила нижнюю губу, пытаясь найти что-нибудь или кого-нибудь, кто может дать ей утешение. Джокаста? Знала ли вообще Джокаста о смерти Бетти? Дункан, разумеется, знал, но, возможно, не стал говорить ей, пока гости не разъехались.
— Священник, — произнесла я, внезапно осененная идеей. — Хочешь, чтобы отец Леклерк благословил тело матери?
Я подумала, что уже слишком поздно для соборования — если Федра вообще знала, что это такое — но я была уверена, что священник не откажется
Легкая дрожь пробежала по ее плечу под моей рукой. Красивое лицо с темными тусклыми глазами повернулось ко мне.
— Чем это поможет? — прошептала она.
— А… ну… — я взволновано искала ответ, но она уже отвернулась, уставившись на пятно в углу стола.
В конце концов, я дала ей маленькую дозу лауданума — ирония, которую я решительно проигнорировала — и приказала Терезе уложить девушку спать на ее обычное место в гардеробной Джокасты.
Сейчас я толкнула дверь гардеробной, чтобы взглянуть на нее. В маленькой комнатке было темно — в ней не было окон — и пахло крахмалом, жжеными волосами и цветочной туалетной водой Джокасты. Огромный изукрашенный шкаф и такой же огромный комод стояли возле одной стены, туалетный столик возле другой. За ширмой, отделяющий дальний угол, стояла раскладушка Федры.
Я услышала ее равномерное дыхание и почувствовала облегчение, но все же, слегка сдвинув ширму, заглянула за нее. Девушка лежала на боку лицом к стене, свернувшись калачиком.
Бри вошла следом за мной и заглянула через мое плечо, обдав ухо теплым дыханием. Я показала жестом, что все хорошо, и пододвинула ширму на место.
В дверях гардеробной Бри остановилась. Она внезапно повернулась ко мне и сильно обняла. В будуаре завопил Джемми, потерявший мать.
— Мама! Мама! Мама!
Я подумала, что мне нужно что-нибудь съесть, но запахи чердака и аромат туалетной воды, все еще сохраняющиеся в моих пазухах, лишили меня аппетита. В столовой находились несколько гостей; являясь близкими друзьями Джокасты, они остались в Речном потоке на день или два. Я кивнула им с улыбкой, но прошла мимо, проигнорировав приглашение присоединиться к ним, и поднялась по лестнице на второй этаж.
Спальня была пуста, матрацы оголены, окна открыты для проветривания. Камин не горел, в комнате было холодно, но спокойно.
Мой плащ все еще висел в шкафу. Я легла на голый матрац, натянула на себя плащ и сразу же уснула.
Я проснулась перед закатом голодная, чувствуя странную смесь комфорта и беспокойства. Происхождение чувства комфорта я поняла сразу; запах крови и цветов сменился запахом мыла для бритья и нагретого телом полотна, а бледно-золотистый свет, падающий из окна на подушку возле меня, высветил длинный рыжий волос в ямке, оставленной чьей-то головой. Джейми пришел и спал рядом со мной.
Как если бы вызванный моей мыслью, он открыл дверь и улыбнулся мне. Выбритый, причесанный, в свежей одежде и с ясными глазами; казалось, в нем не осталось и следа от прошедшей ночи, кроме как в выражении лица, когда он глядел на меня. Несмотря на мой грязный и неопрятный по сравнению с ним вид, я почувствовала тепло в прохладной комнате от нежности в его глазах.
— Проснулась наконец-то. Хорошо спала, сассенах?
— Как убитая, — ответила я машинально и ощутила толчок тревоги, как только произнесла эти слова.