Охота в Лагарте. За два часа до темноты

Льюис Норман

Жизнь наглядно демонстрирует силу, действенность принципов мирного сосуществования. Они становятся все более серьезным фактором современных международных отношений. Подавляющее большинство правительств капиталистических государств строят свои отношения с социалистическими государствами на основе признания и учета этих принципов, выдвинутых В. И. Лениным и выдержавших историческую проверку на практике. Признание этих принципов правительством США является важным итогом советско-американских переговоров на высшем уровне в Москве в мае 1972 года.

Народы могут уверенно смотреть вперед. Не снижая

бдительности, они добиваются решения проблемы разоружения, с удовлетворением отмечая, что их усилия не являются напрасными. Что касается противников мира и сотрудничества, то пусть участь Шэдде будет для них символическим уроком: вот что ожидает тех, кто носится с бредовыми планами применения ядерного оружия!

Роман Э. Трю с интересом прочтут широкие круги советских читателей. Изображаемая им картина быта, взаимоотношений, настроений экипажа английской подводной лодки дает живое представление об атмосфере, в какой действует машина НАТО, составной частью которой являются британские вооруженные силы. Это застойная, нездоровая атмосфера, и неудивительно, что ею тяготится каждый попадающий в нее честный человек.

Автор — пусть и скупыми мазками — показывает, что и в составе экипажа данной подводной лодки есть люди, задумывающиеся над тем, что никак не укладывается в рамки официальной пропаганды НАТО. В повествовании Э. Трю встречаются беглые ссылки на движение сторонников мира на Британских островах, на антивоенные выступления в парламенте.

Борьба за укрепление мира и безопасности в Европе стала на континенте силой, с которой не могут не считаться буржуазные деятели правительств капиталистических государств. Такова одна на причин произошедших за последние годы знаменательных перемен в Европе, позволяющая вести еще более наступательными темпами борьбу за самое важное, о чем говорится в воззвании в защиту мира, принятом международным Совещанием коммунистических и рабочих партий в Москве в июне 1969 года, — за будущее человечества.

В. МАТВЕЕВ, политический обозреватель газеты «Известия»

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Было темно и холодно, моросил дождь. Во вмятинах и неровностях штурманского стола вода собиралась в крохотные лужицы и тоненькими ручейками стекала на стальную палубу. В лучах сигнальных огней изморозь висела словно тончайший муслин — зеленый с правого борта и красный с левого.

Младший лейтенант Килли доложил место корабля, и Саймингтон окоченевшими руками нанес его на карту. Несколько капель с его дождевика скатились на карту, оставив темные, расплывающиеся пятна.

— Еще разок, Килли.

Младший лейтенант вновь склонился над пеленгатором. Напряженно всматриваясь в каждое деление, он медленно вращал круг, и в свете репетира его сосредоточенное бледное лицо казалось еще бледнее.

— Грейт Карлсо один-шесть-восемь; Вестергарн ноль-пять-семь, — доложил он не по возрасту глубоким, звучным голосом. — А вообще-то ни к чему все это. Определение места радиопеленгованием… Определение по Лорану… Определение по инерциальной навигационной системе… Осточертело! И зачем только мы занимаемся этой

детской игрой! Словно мало других…

— Заткнитесь! — прервал Саймингтон. — Вы мешаете мне сосредоточиться.

Он перенес данные Килли с карты района Готланда на генеральную карту восточной части Балтийского моря, выключил фонарь и в темноте подошел к переговорной трубке.

Наступил момент, которого так опасался Саймингтон. Предстояло доложить о показавшихся вдали огнях Карлсо. Выслушав доклад, Шэдде мог сам подняться на мостик, а это означало, что неприятностей не избежать.

— Командир! — тихо начал он.

Молчание, потом послышался холодный, язвительный голос:

— В чем дело?

— Сэр, показались огни Грэйт Карлсо. Направление один-шесть-восемь, пять миль.

— Время?

— Ноль один шестнадцать, сэр.

— Видимость?

— Плохая, сэр.

— Погода?

— Моросящий дождь, легкий бриз, слабая зыбь, — ответил Саймингтон и тут же с надеждой добавил: — Очень сыро и холодно, сэр.

— Прекрасно, — после паузы ответил Шэдде. — Сейчас поднимусь.

Саймингтон прошел в переднюю часть мостика и посмотрел в темноту. Через каждые полминуты ночной мрак прокалывали три крохотные проблеска маяка в Грейт Карлсо.

— Сейчас явится, — буркнул он, поворачиваясь к младшему лейтенанту. — Предупредите впередсмотрящих.

Из центрального поста позвонил старшина.

— Командир поднимается, сэр, — торопливо, приглушенным голосом сообщил он.

— Благодарю.

Не в силах сдержаться, Саймингтон вздрогнул.

Рослый и массивный, Шэдде казался в своем дождевике какой-то бесформенной глыбой, не лишенной, однако, способности двигаться решительно и уверенно. Он протиснулся в боевую рубку, через люк вышел на мостик, и сразу же в лицо ему ударили холодные капли дождя. Еще не освоившись с темнотой, он ощупью, двигаясь вдоль рубочной мостика, добрался до защитного козырька и, приподняв, сунул под него голову и плечи. Пробыв в этой позе несколько минут, Шэдде резко выпрямился.

— Саймингтон!

— Да, сэр.

— На карту нанесено только одно определение. Почему? — ледяным тоном спросил он.

— Вообще говоря, сэр… — заговорил было Саймингтон чувствуя, как у него напрягается каждый нерв.

— Без всяких «вообще», Саймингтон, — не дал ему договорить Шэдде. — Я сам в состоянии разобраться с разными там «вообще» и «в частности». Вы заступили на вахту а полночь. Сейчас ноль один час двадцать одна минута. «Возмездие» делает шестнадцать с половиной узлов. Берег уже недалеко. По инструкции вахтенный офицер обязан определять и наносить на карту место корабля через каждые полчаса. Между тем я вижу на карте лишь одно определение. Почему?

Саймингтон откашлялся.

— На карте три определения, сэр, — ответил он.

— По-вашему, я лгу? — повысил голос Шэдде.

— Нет, сэр, но…

— Что «но»?

— Но вы, очевидно, смотрели крупномасштабную карту, — желая избежать скандала, мягко пояснил Саймингтон. — Она как раз лежала передо мной, когда мы впервые заметили свет маяка. Взгляните на генеральную карту — на ней нанесены три определения…

— Где она? — грубо спросил Шэдде.

— На столе, под крупномасштабной, сэр.