Охота за наследством Роузвудов
Шрифт:
– Да, – отвечает дядя, сунув записку в карман.
До меня не сразу доходит, что он говорит не со мной. Охотник одобрительно кивает, и к нему подходят остальные.
Я, шатаясь, встаю на ноги.
– Что тут происходит?
– Это я должен задать этот вопрос, – говорит дядя Арбор. На его лице отражается разочарование. – Я нашел в твоей комнате письмо от моей матери. Все бы прошло намного легче, если бы ты с самого начала сообщила мне, что она оставила тебе подсказки. Мы могли бы поработать над ними вместе.
Все медленно встает на
– Ты с ними заодно, – понимаю я.
Я предположила, что охотников направила Дэйзи, и, возможно, так оно и было. Но мне никогда не приходило в голову, что в этом замешан и дядя Арбор.
– Скорее, это можно назвать взаимовыгодным партнерством, – говорит охотник.
Дядя Арбор сердито смотрит на него.
– У нас было соглашение, что вы не причините им вреда. Вы должны были только следить за ними.
Охотник с невинным видом вскидывает руки. Это выглядит комично, если учесть, что его лицо скрыто балаклавой и что несколько минут назад он собирался убить меня.
– Мы пытались. – В свете восходящей луны видно, как блестят его глаза, когда он показывает на охотника, которого пырнула ножом Куинн и который прижимает к себе раненую руку. – Они ударили первыми.
Я поворачиваюсь к дяде Арбору, и мое горло сжимает отчаяние.
– Ты же не ездил в Бостон, да? Вместо этого ты вызвал их сюда.
– Я их не вызывал. Я поймал их, когда они явились в город из-за роликов Дэйзи и разгромили оранжерею. Я действительно направлялся в Бостон, но мне… – Он замолкает, и на его лице отображается раздражение. – Мне пришлось задержаться.
– Поймал – не очень-то подходящее слово, – замечает охотник. – Скорее, ты пригрозил, что сдашь нас полиции, а мы в ответ пригрозили тебе. После этого ты весьма охотно договорился с нами.
Губы дяди Арбора сжаты в тонкую линию.
– Лили, ты всегда была сообразительной и амбициозной, эти качества ты унаследовала от отца. Но к чему бы ни привела эта игра, которую моя мать затеяла с тобой, это принадлежит мне. К тому же тебе еще только семнадцать.
Должно быть, он не помнит, какой сегодня день. Я пристально смотрю на него.
– Мне восемнадцать.
– Ты все время талдычишь об этом, – насмешливо говорит охотник. И, неторопливо подойдя к дяде Арбору, который вдруг притих, хлопает его по плечу. – Давай, старина. Мы же заключили сделку. Давай поглядим на эту подсказку.
Дядя Арбор отдает ему записку, но при этом не перестает смотреть мне в глаза.
– Мне жаль, Лили. – Самое худшее то, что он, похоже, произносит это искренне. – Когда это разрешится, все наладится. Я позабочусь о тебе. Садись в мою машину, и я отвезу тебя домой, к Дэйзи.
– Нет.
Я еще никогда не отказывала ему. Он хмурится.
– Лили, сядь в эту чертову машину.
– Нет, – повторяю я.
И пячусь от них прочь, двигаясь вдоль борта «Шипа розы». Не может быть, чтобы все это происходило на самом деле. Может, я уже умерла и очутилась в самом худшем кошмаре, в котором не могу никому доверять?
– Все эти дни я гадала, зачем бабушка спланировала эту
Что-то мелькает в его глазах, какое-то бешеное выражение, которого я никогда не замечала прежде.
– Я? – Его голос становится громоподобным. – Я? Я всегда думал только о благополучии семьи и города. Это состояние должно быть моим. А ну сядь в эту гребаную машину.
Он делает шаг в мою сторону, но я пускаюсь бежать к носу «Шипа розы» и дальше, дальше. За спиной слышатся крики, но я продолжаю бежать, петляя между трейлерами, брошенными гидробайками, ржавеющими буями и лодками, от которых остались одни остовы. Я бегу, пока не убеждаюсь, что никто за мной не гонится, пока шум двигателя не затихает вдалеке и я не понимаю, что они оставили меня.
Части меня хочется повернуть и побежать за ними, хочется вопить, пока я не сорву голос. Хочется снова оказаться с Лео в пустом бальном зале и сказать себе остаться там. Хочется целовать его и ни за что, ни за что не бежать к идущему вдоль гавани дощатому тротуару.
Но в последнее время я редко получаю то, чего хочу.
Глава 21
– Лео! – По моим щекам текут слезы, когда я осматриваю берег гавани и вижу, что он пуст. – Куинн! Калеб!
Мне пришлось бежать обратно дольше, чем я ожидала, – потому что я убежала дальше, чем думала. Но моих друзей здесь нет. Мутные черные волны с грохотом ударяются о скалы, и горло сжимает страх – а что, если Лео не выплыл? Я ищу хоть что-то – блеск золотистой ткани, руку, освещенную луной, но все поглощает чернильная тьма.
– Он не мог умереть. – Как будто, произнеся это вслух, я могу превратить мечту в правду. – Не мог.
В который раз после того, как выбралась из похожего на лабиринт кладбища лодок и яхт, я жалею, что при мне нет телефона, хотя, скорее всего, он уже давно разрядился в фургоне. Я понятия не имею, смогли ли спастись Куинн и Калеб. Возможно, охотники вернулись за ними. Возможно, они все погибли.
– Нет, – рыдаю я, обращаясь к ночи, и, словно в насмешку, слышу в ответ далекую музыку бала.
От дощатого тротуара в ступни вонзаются занозы. Совсем недавно я стояла на этом самом месте и прижималась губами к губам Лео, запускала пальцы в его густые волосы. Целовала его так, что перед моими закрытыми глазами вспыхивали звезды.
Настоящие звезды сияют над головой, мучительно напоминая мне обо всем, что я потеряла. Отца, бабушку, дядю Арбора, заключительную подсказку, наше место в правлении «Роузвуд инкорпорейтед». Деньги тоже так и не нашлись и, возможно, никогда не найдутся.