Охота за наследством Роузвудов
Шрифт:
Но ничто из этого не может сравниться с люстрой.
Я пялюсь на нее, будто вижу в первый раз. Я бывала здесь и раньше, но тогда не обращала на нее внимания. Никогда прежде она не была центром интерьера, в котором соединялись лозы плюща, вьющиеся по стенам и потолку, так что свет ламп, расположенных рядом, казался нежно-зеленым. Никогда еще позолоченные розовые бутоны не казались мне такими прекрасными и сияющими, как солнце. Кристаллы горного хрусталя находятся выше и преломляют свет, так что он становится разноцветным, омывая море гостей. Я никогда прежде
И мы должны отыскать в этой люстре записку с подсказкой.
– Нам надо разделиться, чтобы нас не узнали, – шепчет Куинн, обводя толпу взглядом. – И, черт возьми, здесь только что появился твой дядя.
Она показывает на двери, через которые мы только что вошли, и действительно, в них входит дядя Арбор, но он, к счастью, смотрит в другую сторону. Лео берет меня за руку.
– Тогда мы с Изабеллой потанцуем, – говорит он.
Я бросаю беспомощный взгляд через плечо – только это я и могу сделать, когда он вытаскивает меня в центр зала, на танцпол, над которым медленно вертится зеркальный шар. Пока что танцующих немного, поскольку вечер еще только начался, но их все-таки достаточно, чтобы мы слились с ними, пока дядя по-прежнему стоит у дверей.
– Я не хочу танцевать, – шепчу я Лео, глядя туда, где мы оставили Калеба и Куинн.
Они уже растворились в толпе. Если они и перехватили мой беспомощный взгляд, то у них явно нет намерений спасать меня.
– Мы не просто танцуем. Это маскировка, – отвечает Лео. – К тому же именно так поступили бы Жан-Луи и Изабелла.
Я закатываю глаза и вздрагиваю, когда его рука обвивает мою талию и его теплая ладонь ложится на мою поясницу.
– Что ты делаешь?
– Танцую, – с невинным видом отвечает он. – Я уверен, ты слышала об этом.
Струнный квартет, располагающийся в углу, играет какой-то вальс. Как ни странно, Лео, похоже, отлично знает, какие па нужно выполнять, чтобы ничем не выделяться среди других пар.
– Откуда ты знаешь, что надо делать? – шепчу я, находясь так близко к нему, что между нашими масками остается всего лишь несколько дюймов.
– Ты помнишь, что все мои сестры недавно вышли замуж?
– Ммм.
– Ну так вот, мать заставила всех членов нашей семьи брать уроки бальных танцев. Думаю, теперь эти уроки наконец окупились.
– Приятно знать, что деньги, отложенные на твое высшее образование, были потрачены не впустую.
Он смеется, и мне кажется, будто мы здесь только вдвоем.
– Восемнадцатилетие сделало тебя бойкой, да?
Я изображаю итальянский акцент:
– Я не понимаю, о чем ты. Изабелле уже двадцать два.
Его глаза загораются, как у ребенка на Рождество. У него такое радостное выражение лица, что мне хотелось бы сфоткать его на «Полароид», чтобы хранить этот снимок в чехле телефона.
Но это выражение слишком быстро уходит, и он достает из кармана телефон. Свой я оставила в фургоне вместе с сумкой, поскольку он все равно уже почти разрядился.
– Что там? – спрашиваю
– Куинн спрашивает, не заметили ли мы чего-нибудь, – отвечает он и кладет телефон обратно в карман.
Да, конечно. Записка с подсказкой. Мы должны искать ее.
Я задираю голову, но так трудно не привлекать к себе внимание. Когда я, взглянув на люстру, закрываю глаза, перед ними мелькают яркие пятна. Я пытаюсь снова, приблизившись к Лео, так что его руки обвивают мою талию, а мои – его шею, кладу голову на его плечо и опять гляжу на люстру. Она висит не прямо над нашими головами, и когда он немного поворачивает нас, мне представляется отличная возможность всмотреться в кристаллы. Куинн права – до нее высоко. Не знаю, хватит ли стремянки.
– Что-нибудь видишь? – шепчет Лео мне на ухо.
– Нет. – Я вздыхаю и опускаю голову. – Это безнадежно.
Он снова смотрит на телефон и быстро отправляет сообщение.
– Куинн и Калеб сейчас на втором этаже, – говорит он.
Не отрывая ладоней от его шеи, я отстраняюсь и поднимаю взгляд на антресольный этаж. И сразу замечаю двоих, стоящих в напряженных позах и пьющих шампанское. Мужчина в вересково-сером блейзере кривится, проглотив его, и ставит бокал на стол.
– Они выделяются, – замечаю я, и у меня падает сердце.
Я еще не видела Лиз Чжао, но наверняка она сможет узнать Куинн, если они окажутся достаточно близко, и маска этому не помешает. И скоро рядом с нами окажется дядя Арбор – это только вопрос времени. Я опять поворачиваюсь к Лео:
– Может быть, нам все-таки лучше уйти и вернуться в середине ночи. Или же Куинн ошиблась, и подсказка находится вообще не здесь.
– Если она не здесь, то где?
Меня охватывает раздражение от собственного бессилия.
– Не знаю. Может быть, это вообще конец пути.
К моему удивлению, он обнимает меня еще крепче.
– Нет, – бормочет он, покачиваясь в такт новой песне, гораздо более современной. – Мы уже здесь, на балу. Так почему бы просто не провести хорошо время? – Он отстраняется и берет две креветки с подноса проходящего мимо официанта. Они крупные, наверное, выловленные в Кейп-Коде, откуда к нам поступает большая часть морепродуктов. Он кладет одну креветку себе в рот, а вторую протягивает мне. Уголки его губ лукаво приподнимаются. – Тебе надо научиться просто жить.
– А я что делаю? – отвечаю я, но, возможно, он прав.
Я была так зациклена на том, чтобы все время держать себя в руках, чтобы быть безупречной в глазах бабушки. Но здесь и сейчас никто не знает, кто я, никто не ожидает от меня безупречности. Если я хочу полакомиться креветкой на вечеринке, на которую меня никто не приглашал, и танцевать до упаду, то кто меня остановит?
Я беру креветку и вонзаю зубы в сочное мясо. Он смотрит, как я жую и проглатываю и как мои глаза почти закрываются от удовольствия. После того как двадцать четыре часа я ела только всякую дрянь, вкус этой креветки кажется мне просто божественным.