Охотники на героев
Шрифт:
С облегчением Имва заметил, что они движутся в правильном направлении, ровно так он все и помнил. А запах стал даже хуже. Приходилось двигаться, прячась в тени, потому что не все из людей спали. В одном доме ярко горели огни и слышались взрывы зверского хохота.
В голове продолжали стучать тревожные мысли. Кто-то решил уничтожить его родину и этот кто-то был внутри леса. Его не волновали ни заветы предков, ни даже священные законы жизни. Кто-то разворовывал лес, покушался на саму суть их жизни. Ни в одной истории из тех, что они рассказывали друг другу, не было ничего похожего. Никто за
Без направляющих камней силы жизни, что пронизывали лес, оказались бы подчинены хаосу. Форма леса станет такой же, как в мире людей. От них нельзя будет защититься. Порядок пошатнется, и ничто не сможет сдержать вырвавшуюся на свободу силу. Имва невольно обернулся и глянул на башню. Он продолжал ощущать жар и рев пламени от холодных камней.
«Я не должен был уходить, если бы я остался, я бы… я…» В груди засвербело. Остался бы, и что? Презрительные взгляды, кислые усмешки. Шепот за спиной. И пустота, съедающая изнутри. Пустота, от которой нужно бежать, потому что, если остановишься, – она тебя поглотит.
Имва вздрогнул и покачал головой. Нет, именно поэтому он и ушел. Зато сможет вернуться теперь. Когда в руках окажется сок жизни и он станет тем, кто его вернет, никто больше не будет так на него смотреть. Никто не станет смеяться.
Цветок возник перед внутренним взором, небесные лепестки мерцали тайным огнем – светом, который обещал надежду на новую жизнь.
От резкого вскрика Имва чуть не упал. Навнат прокричал, вырывая его из задумчивого оцепенения. Имва прижал птицу к себе, хотя та сопротивлялась, царапая его лапами. Похоже, петух устал сидеть за пазухой. Или просто выражал неодобрение.
В темноте было видно, как сверкнули глаза охотника. Парой легких шагов он оказался рядом. Имва прижал петуха к себе.
– Птица шумит, мешает.
Имва поймал себя на мысли, что не ощущает и тени чувств охотника. Ни сейчас, ни даже тогда, когда тот выбрался из клетки. Лишь по незначительной интонации или блеску глаз можно было догадаться о том, что тот испытывает. Ночной воздух стал заметно прохладнее.
– Он всегда со мной, мы связаны одним корнем. Он будет вести себя хорошо.
Последнюю фразу Имва сказал громче, чем собирался. Навнат должен был его услышать. Возможно, это действительно сработало или подействовала аура охотника, но петух перестал брыкаться и замолчал. Имва выдохнул, наблюдая за тем, как жилистая фигура охотника уносится дальше. Мышц на нем почти не осталось, а бледную кожу украшали многочисленные рубцы и синяки. Возможно, он провел в заточении не один месяц. Оставалось только восхищаться его выносливостью. Имва закусил губу и помчался следом, но на этот раз не так резво: он все время придерживал Навната, чтобы тот не подумал кричать.
Тошнотворный запах бил в нос все чаще и, посмотрев вниз, Имва заметил знакомый мост. Сердце застучало в груди сильнее. Имва прыгнул к охотнику, который устроился на самом краю дома, ухватившись будто птица за ветку.
– Это здесь, брат. Под тем мостом человеческий торговец держит сок жизни. Возможно, и не только его.
Охотник
Охотник испытующе глядел на него из темноты – ждать больше было нельзя. Имва сглотнул, сделал шаг назад, а потом прыгнул вперед, хватаясь за уступ. Получилось! Но радость мгновенно сменилась резкой болью. Он слишком неловко спрыгнул, ударившись ногой. Боль понемногу отступила, хотя Имва заметил, что начал слегка хромать, а охотник только покачал головой. Так часто делали в деревне, глядя на него. Но так ли это важно? Цель была уже в двух шагах от них.
Дверь оказалась куда массивнее, чем Имва помнил. И, конечно, была плотно закрыта. Даже вдвоем они не смогли бы вышибить ее. Охотник провел ладонью по древу.
– Я чувствовал, что пару солнечных кругов назад кто-то в городе менял форму мира. Это был ты?
– Эм-м, наверное.
Имва поежился, вспоминая, как здание складывается на глазах в несколько раз. Разливающаяся мощь потеряла форму и начала уносить его вместе с собой. Даже от воспоминания захватывало дух.
– Открой дверь. Клетка выпила из меня слишком много жизни.
Имва посмотрел на охотника, потом на Навната, а следом на дверь. Какую форму придать двери? Было много способов. Например, можно было разделить древесину на части, а потом еще, пока дверь не опала бы, подобно коре. Можно было создать поток, достаточно сильный, чтобы просто снести ее…
– Ну?
Потребовалось несколько глубоких вдохов, чтобы сердце начало биться чуть слабее. Охотнику не стоило знать, как плохо у Имвы получаются такие вещи. Не хватало, чтобы сок жизни остался под завалами из-за его ошибки.
Навната пришлось опустить. Наконец, Имва стал шевелить занемевшими пальцами, чтобы сосредоточиться. Дверь обретала форму дерева, каким была когда-то. Он видел корни, видел листья – и тогда начал все менять. Корни должны были разойтись в разные стороны, сломав дерево, и те послушно принялись разрушать форму все быстрее и быстрее. Имва двигал пальцами, направляя их, но тут они превратились в непослушные реки. Бешеный поток смывал всю форму на своем пути. Имва ощутил, что его самого начинает поднимать в воздух, он пытался уцепиться за что-то, остановить это, но мощное течение вышло на свободу. С оглушительным треском дверь разлетелась на куски, круша все внутри.
Усилием воли Имва разорвал связь. Хотя жаждал продолжить, отдаться волне и смотреть, куда она его принесет.
Охотник первым зашел внутрь, за ним Имва, оглядываясь во мраке. Если там были люди, они наверняка проснулись. Возможно, даже соседи в домах неподалеку. Мешкать было нельзя.
Имва помнил, где находится цветок, увидел его прежде охотника. Небесные лепестки мерцали уже меньше, но были столь же прекрасны. Вот оно, осталось снять этот прозрачный колпак…
Охотник отпихнул его в сторону, и нога тут же отозвалась болью. Имва лишь смотрел, как тот разбивает преграду и шепчет над лепестками какие-то слова. Охотник нежно взял стебель и прислонил к своему лбу. Имва лишь ждал.