Охотники на героев
Шрифт:
– Имва тут ни при чем.
– Но это он залез тебе в голову! Ты не видела выползающие корни из земли, цепляющие твой лоб, а я видел. Боги запретили обращаться к магии, и неспроста.
– До того, как он залез в мою голову, было хуже, – Виктория сделала еще один глоток, вспоминая, как могла очутиться в самом неподходящем месте. – Ты когда-нибудь просыпался в церкви с горой трупов и даже не знал, когда ты очнулся в прошлый раз? После помощи Имвы ко мне вернулась часть памяти и способность контролировать свое тело.
– Как знать, что он засунул тебе туда.
– Думаю, он пытался помочь. Он хороший, просто неуверенный. Я не знаю амеванов, но он
Виктория не была уверена, что Гуго поймет. Его там не было, а людской страх перед амеванами был слишком силен. Она и сама боялась, но ее испуг всегда был смешан с любопытством. Кто они? Как живут? Как творят магию? Любопытство жило в каждой частичке ее тела и если покидало, то ненадолго.
Антар и Имва уверяли, что она и сама способна управляться с магией, но это не было правдой. В Виктории ничего не изменилось, она была все той же. Каждый раз магией управлял кто-то другой. Наверное, тот, с бледными руками. Виктория снова увидела перед собой мертвых детей и закрыла глаза.
– И где парнишка теперь?
– Сбежал. Он был в шоке. Убил сородича. Не намеренно, я думаю. Мы искали всю ночь, но так и не нашли его.
Гуго помолчал и тоже выпил вина, потом налил себе еще.
– Очень мило, что ты переживаешь за него. Я не издеваюсь. Все эти годы мы все были так злы друг на друга, на судьбу, что, кажется, разучились сопереживать. Один мой близкий человек говорил, что сопереживание – это то, что делает нас людьми.
– Звучит разумно.
– Да, наверное. Только иногда сопереживания становится слишком много. Сердце растет, пытается все охватить, обо всех подумать. Когда все время думаешь о других, сил на себя уже не остается, а потом пуф – и все.
Гуго изобразил нечто вроде взрыва рукой и откинулся на спинку кресла, глядя перед собой бледными глазами. Кажется, эта история многое значила для него.
– С этим человеком случилось что-то плохое?
– Случилась королева-мать. Она у всех забрала что-то или кого-то.
Гуго смотрел в одну точку, мешки под его глазами стали куда заметнее, чем раньше. Виктория хотела еще задать вопрос, но внизу скрипнула дверь и на лестнице застучали тяжелые шаги.
«Что ж, по крайней мере, он жив».
Когда Антар показался на пороге, она уже не была в этом так уверена, испустив вздох. Одежда была рассечена в нескольких местах, плащ превратился в обрывки лоскутов, а из прорезей ткани сочилась кровь. Съехавшая набок шляпа не могла прикрыть огромный синяк на щеке. Белое перо стало красным. А еще ей показалось, что из плеча у Антара торчит осколок стрелы.
Чуть пошатываясь, он сделал пару шагов вперед, откусил кусок яблока со стола и отбросил его в сторону.
Немного отойдя от шока, Виктория поспешила подняться с места.
– Тебе нужна помощь?
– Нет, – это был весь его ответ.
Нет! Будто ничего и не произошло! Так же медленно Антар поднялся на следующий этаж, не думая поделиться с ней какими-нибудь подробностями.
– Не обращай внимания, Виктория, я видел его таким много раз. Скоро придет в норму.
Она поджала губы. Антар не считал нужным советоваться
– Если хочет решать проблемы один – пусть будет один.
«С меня хватит. Лучше справляться одной, чем с таким помощником. Кем он вообще себя возомнил? Я никому не позволю с собой так обращаться».
– Ты куда?
– Он занимается своими делами, а я буду заниматься своими.
– Постой, возьми хотя бы накидку. На улице холодно.
Гуго протянул знакомую красную ткань, и Виктория с благодарностью кивнула. Хоть кто-то в этом доме умел думать о других, а не только о себе.
Оказавшись на улице, она сразу ощутила пронизывающий ветер. Изо рта пошел пар, и она плотнее закуталась. По правде сказать, у нее не было никаких дел. Она с трудом представляла, куда может пойти и что делать. Она бывала несколько раз в Фанрайте, но не могла вспомнить никаких знакомых, к кому могла обратиться. Все воспоминания были в тумане. В голову ничего не приходило. Возможно, она просто погуляет, попробует найти Имву. А этот чурбан потом спустится и увидит, что ее нет. Поймет, что у нее, оказывается, есть собственные воля и чувства. И что теперь он один, без ее поддержки.
Виктория довольно улыбнулась, пытаясь представить лицо Антара и что он будет чувствовать. Досаду? Испуг? Равнодушие? Виктория искренне надеялась, что не последнее, что она успела занять какое-то место в его жизни, пусть и символическое, как и он – в ее. Она по-прежнему не могла оценить свою жизнь просто потому, что части воспоминаний не было, но оставались ощущения. Идя по скользкой мостовой, она была уверена, что в ее жизни не было никого близкого. Она занималась чем-то важным, значительным, но со времен смерти деда в мире не осталось тех, кого она могла назвать близкими людьми. Были какие-то знакомые, но с ними она не чувствовала себя собой. Не могла довериться, не могла поделиться сокровенным, даже не чувствовала, что у них есть что-то общее.
Виктория кем-то трудилась, неустанно, даже фанатично. Хотела помогать другим, приносить пользу окружающим, хотя самым близким помочь так и не смогла. Сначала ушла мать, затем отец, который и без того был слишком строг и не подпускал к себе. Лишь дед старался о ней заботиться как мог. Защищал от опасностей, в которые она иногда вляпывалась, наставлял и, самое главное, дарил теплоту, которой так не хватало. Виктория плотнее закуталась в накидку.
Ни Антар, ни Имва, ни Гуго не были похожи на тех, кто мог о ней заботиться и поддерживать, но они были теми, кто был рядом, кто давал ей понимание, кто она и зачем что-то делает, и она пыталась ответить им тем же. Имва нуждался в поддержке, растерянный и ослабленный, напоминая ее саму. Антар делал вид, что ему никто не нужен, но за этой мрачной стеной она ощущала хрупкость, будто ему пришлось закрыться в панцирь после того, как ему навредили. Временами Виктории казалось, что этот панцирь можно разрушить. Что к стене можно прикоснуться и она рассыпется. Возможно, Антар тоже это чувствовал, поэтому и держал со всеми дистанцию. Видимо, считает Викторию глупой девчонкой. Но она не глупая и уж точно не девочка. Вот если сейчас она найдет Имву и вернет его, то Антар совсем по-другому посмотрит на нее. Не как на равную, не все сразу, но с большим уважением. Он поймет, что не единственный, у кого в их компании есть сила.