Охотники на героев
Шрифт:
Имва бежал без разбору, пытаясь не упасть, темные пятна перед глазами смешивались с образом мертвого охотника, и Имва несколько раз натыкался на стены, не обращая внимания на боль. Мрачные человеческие проходы обступили лабиринтом, а он лишь тяжело дышал, ощущая, как холодом обжигает горло.
«Дурная кровь».
«Занятия? Может быть, потом, иди собери древесину».
«Наставник сказал, что у тебя нет права голоса».
«Сюда разрешено входить только амеванам».
После целой вечности бега Имва упал на колени, пытаясь отдышаться.
Когда Имва решился открыть глаза, то увидел лишь собственное лицо. Растрепанные волосы, дрожащие губы. Да, вот он – тот, кто не мог постоять за себя, от кого отвернулся народ. Он так же сидел долгие часы, наблюдая за собственным отражением. Прятался в зарослях, когда шли занятия, будто шпион. Избегал чужих взглядов. Слабый. Глупый. Неудачник. Ничего не поменялось с тех пор, как он сбежал из леса. Он только все портит!
– Ну почему? Почему ничего не получается? Почему ты всегда все делаешь хуже? – отражение молчало, глупо хлопая глазами. Жалкий полукровка даже разобраться в себе не мог.
– Почему? Почему?! Почему?! – орал он, ударяя кулаками по воде, желая разбить ненавистное лицо. Потом запустил пыльцы в волосы, выдирая их. Он должен был заплатить за свою слабость.
Наконец устав, он сжался на земле, обхватив себя руками, и завыл. Злобно, отчаянно. Что-то в животе противилось, рвалось наружу, царапалось, и только тут он заметил, что Навнат все это время был рядом. Отшвырнув от себя птицу, он злобно прошипел:
– Чего тебе еще надо?! Если бы ты молчал, они бы не нашли нас… Да… Мерзкая птица! Это ты во всем виноват! Слышишь? Не приближайся ко мне! Ты все испортил!
Имва отбросил петуха ногой в сторону, не обращая внимания на недовольное кудахтанье, и прижался к ледяным камням. Только их холод мог приглушить боль.
Время шло, вокруг становилось все светлее, где-то рядом послышался людской шум, и это вывело его из оцепенения. Имва приподнялся, оглядываясь по сторонам. Тело ломило, начиная потряхивать. Петуха нигде не было видно. Наверное, он обиделся.
«Я же не сильно его ударил?»
Имва с трудом поднялся, оглядываясь вокруг. Пора было уходить вон из страшного города, но сперва надо было извиниться. В конце концов, Навнат вел себя лишь как птица. Не его вина, что Имва повсюду решил таскать его с собой.
– Навнат? – позвал он чуть громче, но никто не отзывался.
Сердце неприятно сжалось. И он пошел дальше.
«Я не мог сильно его ударить. Не мог же?»
Улица была заполнена мусором, река медленно текла вдоль канала, выбираясь из черного чрева с решеткой, но нигде не было и следа петуха. Имва зашел в другой проход, третий. Вернулся на прежнее место. Петуха нигде не было. Имва побежал, хромая, туда, откуда он вроде бы пришел. И там ничего. Теперь он точно остался один. Внутри все похолодело. Где его
– Навнат, вернись! Прости меня!
Но человеческие стены лишь глухо возвышались над ним. Им было все равно, а он навредил единственному существу, которое все это время поддерживало его. Кого он мог назвать своим другом.
– Навна-а-а-ат!
Глава 19
Три корня
Когда они вернулись домой, Гуго издал что-то вроде булькающего звука и чуть не упал со стула, пытаясь встать. Что не помешало ему ухватиться за изукрашенный, несуразный бокал.
– Вы как?
Виктория не знала, что вообще можно ответить. Как можно описать кошмар, в который превратилась ее жизнь? Потайные ходы, беготня, постоянное нервное напряжение. Постоянное ощущение, что она может умереть в любой момент. Даже сейчас, в яркой комнате, темнело в глазах. О том, что за ночь она несколько раз впадала в забытье, и вспоминать не стоило.
Возможно, Антар тоже не хотел все это вспоминать, потому что вместо ответа глухо спросил:
– Ты надрался?
– Фу, как грубо. Я нашел чем занять вечер. Или ночь. Который час? Ты же не думал, что я буду ждать тут, как заботливая женушка? У меня свои дела найдутся! Между прочим, я встретил графиню Соро с дочкой. Боги, какая же на них была безвкусица! Меня просто стошнило. Буквально. На платья. Но так им даже лучше. Кстати, а где амеван?
Антар засопел и развернулся к выходу.
– Гуго, присмотри за ней.
– Да? А кто присмотрит за мной?
– Вот уж нет! – Виктория наполнилась жаром от кончиков пальцев до корней волос, голос чуть не срывался. – Кто за кем еще должен присматривать! Это была худшая ночь в моей жизни! Ну… кроме той, в тюрьме. А ты вот так просто разворачиваешься и куда-то уходишь? Посмотри на себя, ты же весь в крови! И наверняка ранен.
– Этот гад Бартес хотел обхитрить меня. В тоннелях были его люди.
– И что? Ты просто придешь туда? Мы всю ночь искали Имву, Бартес уже точно все знает. Он будет ждать тебя!
– Надеюсь, – ей совсем не понравилось, с каким выражением Антар это сказал. – С проблемами надо разбираться сразу. Будьте здесь на случай, если амеван вернется.
Больше он ничего не сказал, затопав по лестнице. Виктория сжала до дрожи кулаки да бросила вслед несколько воображаемых молний. Несносные мужчины, вечно думают, что понимают все лучше тебя.
– Лаетесь как кошка с собакой.
– А тебя никто не спрашивал! Думаешь, самый умный?
– Нет-нет-нет, вы все время напоминаете мне, что я пустое место, – Гуго вперил в нее свой длинный палец.
Виктория только закатила глаза, еще не хватало тратить время на препирательство с пьяным портным. Почему она не может сделать какую-нибудь глупость? Почему вечно ей приходится думать о том, как сделать что-то аккуратнее или правильнее? Почему нельзя просто взять и сделать что-то и ни о чем не думать, как будто вместо головы у нее ночной горшок?!