Око Озириса
Шрифт:
Но здесь меня ждало разочарование. Гнездо было пусто. Только Поультон появился в дверях лаборатории в белом переднике и с парой каких-то плосконосых форм в руках.
— Доктору нужно было поехать в Бристоль по важному делу, — объяснил он мне, — и д-р Джервис поехал с ним. Они проездят день или два, я думаю. А вам доктор оставил записку.
Он достал письмо с этажерки, где оно было выставлено на видном месте, и передал мне. Это была коротенькая записка, в которой Торндайк извинялся за свой внезапный отъезд и просил меня отдать Поультону мои заметки со всеми комментариями, какие я должен был сделать.
«Вам
Это было очень лестно, и я с благодарным чувством за оказанное Торндайком доверие положил письмо в карман, передал свои заметки Поультону, попрощался с ним и отправился в Феттер-Лейн.
В суде
Когда мы вошли с мистером и мисс Беллингэм в отделение по рассмотрению завещаний в суде, какой-то пожилой джентльмен с приятным лицом поднялся нам навстречу, сердечно пожав руку м-ру Беллингэму и приветствовав мисс Беллингэм почтительным поклоном.
— Это м-р Марчмонт, доктор, — сказал м-р Беллингэм, представляя нас друг другу.
Поверенный проводил нас к скамье, на дальнем конце которой сидел господин. Я узнал в нем м-ра Хёрста. М-р Беллингэм тоже узнал его и в ту же минуту метнул на него гневный взгляд.
— Я вижу, что этот негодяй здесь! — воскликнул он довольно громко. — Делает вид, что не видит меня, потому что ему стыдно смотреть мне в глаза, но…
— Тише, тише, дорогой сэр! — воскликнул испуганно поверенный. — Нельзя так говорить, особенно здесь. Прошу, умоляю: сдерживайте ваши чувства!..
— Простите, Марчмонт, — отвечал виновато м-р Беллингэм. — Я буду следить за собой. Я буду совсем скромен. Не стану даже смотреть в его сторону, а то не выдержу и схвачу его за нос!..
Такая форма скромности заставила Марчмонта посадить меня и мисс Беллингэм между ее отцом и его врагом.
— Кто этот длинноносый малый, что разговаривает с Джеллико? — спросил м-р Беллингэм.
— Это м-р Лорам, юрисконсульт м-ра Хёрста, а веселого вида господин рядом с ним — наш юрисконсульт, м-р Хиз, очень способный человек и, — прибавил он шепотом, прикрывшись рукой, — великолепно подготовленный д-ром Торндайком.
В это время вошел судья и занял свое место.
Он был немного странного вида и напоминал лягушку своим коротким лицом с выпуклыми глазами. У него была также совершенно лягушачья манера прихлопывать веки, точно он проглатывал крупного жука, — единственное внешнее проявление его волнения.
М-р Лорам встал и ознакомил суд с делом. После этого судья откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, точно готовясь перенести болезненную операцию.
— Настоящий процесс, — объявил м-р Лорам, — вызван необъяснимым исчезновением м-ра Джона Беллингэма 23 ноября 1902 года. После этого числа ничего не было слышно о нем, и так как по известным основательным причинам надо считать его умершим, то главный наследник по его завещанию, м-р Джордж Хёрст, обращается в настоящее время к
Тут судья ровным и тихим голосом заметил, что было бы, пожалуй, еще более замечательно, если бы завещатель исчез постепенно и не вполне.
— Без сомнения, милорд, — согласился м-р Лорам, — но важно то, что завещатель, будучи человеком порядка и регулярной жизни, исчез упомянутого числа, не оставив никаких обычных распоряжений по ведению своих дел, и с тех пор о нем не было ни слуху, ни духу.
После этого предисловия м-р Лорам сообщил историю событий, связанных с исчезновением Джона Беллингэма. Это было все то, что я прочитал в газетах. Изложив факты перед присяжными, он стал обсуждать их значение.
— Предположение, что он умер, — настаивал м-р Лорам, — единственное возможное объяснение его исчезновения. Предположение это к тому же недавно получило убедительное и ужасное подтверждение. В Сидкепе нашли в июле месяце кости левой человеческой руки без третьего пальца. Другие части того же тела нашлись в разных местах близ Эльтама и Удфорда — в местности, где завещателя видели последний раз в живых.
Врач, осматривавший останки, говорит о костях человека около шестидесяти лет от роду, пяти футов и восьми дюймов роста, крепкого сложения. Другой свидетель утверждает, что исчезнувший человек был приблизительно лет шестидесяти, ростом пять футов восемь дюймов, хорошо сохранившийся, очень крепкого сложения. Поражает тот факт, что завещатель носил на безымянном пальце кольцо, которое сидело так крепко, что не снималось, а среди найденных останков нет безымянного пальца. Кольцо, джентльмены, было совершенно особенное и, будь оно найдено, послужило бы явной уликой. Одним словом, найденные кости представляют останки человека, совершенно схожего с завещателем, и все они были подброшены в разные места, приблизительно в одно и то же время, как исчез завещатель. Согласно с этим, когда вы выслушаете свидетельство компетентных людей о найденных костях и о фактах, относящихся к исчезновению завещателя, я надеюсь, что вы вынесете приговор согласно с этими свидетельствами.
М-р Лорам сел, надел пенсне и стал просматривать бумаги.
Пристав ввел первого свидетеля. Это был м-р Джеллико, который, заняв место, устремил неподвижный взгляд на (по-видимому) не замечавшего этого судью. М-р Лорам обратился с вопросом:
— Вы были поверенным и доверенным лицом завещателя?
— Был и остался.
— Давно ли вы были знакомы с ним?
— Двадцать семь лет.
— Как по-вашему, способен ли он был скрыться неожиданно и прекратить сношения с друзьями?
— Нет.
— Будьте добры объяснить, почему вы так думаете?
— Это совершенно не согласовывалось бы с его привычками и характером. Он был необыкновенно точен и аккуратен в деловом отношении. Уезжая за границу, он всегда сообщал мне свои адреса или, если отправлялся в места, лишенные сообщений, то заранее совещался со мной.
— Были ли у него причины скрываться?
— Нет.
— Когда и где видели вы его последний раз?
— В шесть часов вечера четырнадцатого октября тысяча девятьсот второго года.