Оковы прошлого. Книга 2
Шрифт:
Мои родители умерли, когда я училась в колледже. После этого рядом со мной никогда не было близкого мне человека, мне просто он не был нужен. Единственный человек, на кого я могла положиться, была я сама. До Куинна.
Я не могу смотреть на него. Держа глаза закрытыми, я отказываюсь видеть разочарование и боль, которые, как я знаю, отразились на его лице. Боль, которую я причинила ему. Он тяжело вздыхает, наполняя напряженный воздух между нами сердечной болью, и это звучит как поражение и потеря, теперь мои страдания дошли до самого пика.
– Я отведу тебя в постель.
Я
Куинн глубоко вдыхает, прижимаясь лбом к моему лбу. Я чувствую, как внутри него разразилась война: борьба между преданностью его героической стороне, где он действительно обнимает меня и защищает от моих собственных грехов, и тем, что он считает, в конечном счете, правильным.
Как и татуировка на его груди, Куинн живет по кодексу. И этот кодекс не оставляет места для сломленной женщины, чья слабая мораль создала весь этот беспорядок, с которым мы столкнулись.
– Посмотри на меня, - приказывает Куинн, отстраняясь.
Секунду я наслаждаюсь его горячим дыханием на своих губах, прежде чем поднять взгляд.
– Мы не станем выяснять это сегодня ночью, - он смахивает дорожку слез, стекающей по моей щеке.
– Тебе нужно отдохнуть, - он отпускает мое лицо и обнимает, прижимая к груди одним сильным движением.
Я в отчаянии прижимаюсь к нему лицом, не желая даже думать о том, что меня оттолкнут. Слишком быстро, однако, я оказываюсь в его постели, где он откидывает одеяло и укладывает меня на прохладные простыни.
Я хватаюсь за его руку, когда он собирается уходить.
– Останься.
Он не оборачивается, только сжимает мои пальцы в ответ, прежде чем отодвинуться. Внутри меня вспыхивает отчаяние, сдавливая грудь.
– Ты сказал...
Он останавливается у тускло горящей лампы и ждет.
– Ты сказал, что даже мои шрамы прекрасны. Но мои шрамы не только на поверхности, Куинн.
– Может, шрамы, омрачающие мою душу, слишком отвратительны, чтобы он мог цепляться за прошлое до всего произошедшего.
Он выключает свет. И я просто смотрю, как он выходит из комнаты, оставляя меня в угнетающей тишине.
Глава 11
Идентификация
Альфа
Подумай о том, чего ты хочешь больше всего, – единственном, что тебя удовлетворит. Не машина мечты, супруг, дом или дети... К черту обыденность. Чего жаждет твое жадное маленькое черное сердце?
А теперь разберись с этим. Что нужно сделать, чтобы заполучить желанное? Велика вероятность, что есть один общий знаменатель для всего - деньги. Если ты мечтаешь о достаточно больших деньгах, то мы говорим об определенном виде денег. Особый эталон зелени.
Богатство.
На планете живут семь миллиардов людей. Рекордное число. И только горстка людей могут по-настоящему называть себя богатыми.
Так почему это богатство распределено
Потому что, сталкиваясь с поставленными перед ними задачами, большинство из них не в состоянии преодолеть препятствия на своем пути. Вы должны снести все барьеры, искоренить конкуренцию, не останавливаться ни перед чем, чтобы достичь своей цели.
Очень немногие обладают этим качеством.
Хотите знать секрет?
Это ид1. Ид жаден по своей природе. Ид хочет того, чего хочет, и не имеет никаких моральных ограничений. Ид - это самый основной, плотский аспект нашей личности, которая требует, чтобы ее удовлетворили. Предоставьте возможность Фрейду указать на этого эгоистичного зверя, придавая значение нашему принципу удовольствия.
Мы все укрываем этого демона внутри себя, но лишь немногие избранные будут кормить его, лелеять и извлекать из него пользу.
Я часто задумываюсь об ид, когда сталкиваюсь с новыми вызовами. Как некий прожорливый лич, питающийся на моей территории. Присосавшийся к моей империи. Медленно истощая мои доходы.
Мое эго заставило бы меня проигнорировать это; он раздражает, но в итоге является не более чем мелким триггером. Это недостойно моего внимания. Но мой ид знает лучше. Он чует возможную угрозу экосистеме, которая его питает. И это требует удовлетворения.
– Наши семеро новеньких как раз вовремя, - я касаюсь экрана и увеличиваю изображение. Камеры на пристани не самого лучшего качества, но я могу разглядеть прожорливого лича, поднимающегося на борт судна. Гладко зачесанные назад волосы. Сшитый на заказ костюм. Слишком много украшений. Классический гетто-шик. Я усмехаюсь. Он смотрит слишком много фильмов.
– И наш друг тоже.
Донован заряжает пистолет.
– Может, мне его немного встряхнуть?
Неплохая идея - сделать погрузку более интересной. Пусть думает, что на самом деле оставил свой след на моей территории.
– Пусть парни передадут ему привет, - говорю я, направляя камеру на лодку.
– Но проследи, чтобы он прибыл на склад вовремя. Я хочу придерживаться графика.
Донован сгребает больше патронов и отправляется в путь.
Когда первую девушку увозят с лодки, я чувствую укол сожаления. Обычно я всегда рядом, чтобы встречать своих девочек. Я самостоятельно проверяю товар и лично контролирую фирменную маркировку. Однако порой следует делать исключения. Мои нынешние обстоятельства препятствуют моему прямому участию.
Я увеличиваю изображение, чтобы рассмотреть свое клеймо на бедре девушки. Мои руки сжимаются на устройстве. Не люблю следовать графику вразнобой. Нарушать свой распорядок дня. Но я готов принять отклонение от моей первоначальной цели для достижения конечного результата.
Сзади раздается панический крик. Конечно, и здесь у меня все еще много работы, требующей практического подхода.
Я провожу пальцем по экрану, скользя вдоль каждого молодого лица, прощаясь со своими красавицами, прежде чем отключить связь с камерой. Я кладу планшет экраном вниз, делаю глоток бурбона и направляюсь в заднюю комнату.