Окрашенное портвейном (сборник)
Шрифт:
– Я тоже Вань не пойму, о какой политической подоплеке ты толкуешь? – поддержал своего заместителя Заворуев.
– Вы товарищи проявляете политическую близорукость, – лидер партии власти выпрямился окончательно, и отошел в сторону от товарищей. – Печать – это власть. У кого печать, у того и сила. Все мы прекрасно знаем, что наша партия не против оппозиции. Мы – за оппозицию. Но только за конструктивную. Давайте только на минуту представим, что печать попала в лапы неконструктивной оппозиции. Что может получиться? Власть перейдет в их грязные руки. Вот они пишут всякие там листовки, мол, власть наша
Заворуев от такого словесного напора Семипостола даже растерялся.
– Николай Кузьмич, вы, что говорите? Иван же сказал. Не найдем – новую сделаем.
– Тогда другая картина может сложиться, – к лидеру местного отделения партии власти инициатива перешла окончательно. – Двоевластие может получиться. У них печать, и у нас печать. Встанет вопрос о легитимности. Кто из нас легитимнее? И мне, как народному избраннику, лидеру местного отделения партии придется сделать нелегкий выбор. – Семипостол сделал многозначительную паузу и потом продолжил. – С одной стороны, вы мои товарищи, но с поддельной печатью, с другой, они, неизвестно какая оппозиция, с нашей настоящей печатью. Нелегкий мне выбор придется сделать, товарищи.
Растерянность Заворуева стала постепенно переходить в неподдельный испуг, но он еще пытался хорохорится.
– Кто они? Какое двоевластие? Я – законно избранный глава, у меня мандат на…
– Ты еще скажи «законно избранный президент», – Непряхин снисходительно похлопал по плечу Петра Фомича, – Фомич, ты же не на митинге. Ты про законность мне не рассказывай. Забыл, как бюллетени считали? У Николая, как не странно, здравая мысль прозвучала. Печатью действительно кто-то может воспользоваться. Тот же Шмелев, например. Вполне подходящая кандидатура для неконструктивной оппозиции.
– Ты, Иван Сергеевич, свои подколы брось, – обиделся Семипостол. – Я знаю, что говорю – у нас на лицо кризис власти. Если печать не найдется, будем собирать Совет, вырабатывать коллективное решение. Думать, что делать дальше. С липовой печатью твоя власть Петр Фомич теряет легитимность. Если печать у Шмелева, его надо дезуировать.
– Дезавуировать, грамотей, – поправил его Непряхин.
– Что, что? – переспросил Заворуев. – Обосрать Шмелева, что ли надо? Я правильно тебя понял, Кузьмич?
– Ты, Фомич, прямо в корень зришь, – со смехом похвалил главу Непряхин.
– Не надо иронии Иван Сергеевич, – обиделся Семипостол, – Я не о себе пекусь, а о Петре Фомиче и о порядке в нашем селе. Мы должны лишить Шмелева возможности воспользоваться печатью, не допустить в нашем селе анархии, сохранить политическую стабильность. Только это я имел в виду.
– Мужики, хватит пререкаться, – примиряющее поднял руки Заворуев, – Мы же одна команда. Мы же все из одного морга.
– Не знаю, знаю, – с сомнением в голосе произнес Семипостол. – Морг, может, и один, а работа у нас разная была. Хочу напомнить, что я приемщиком работал, имел дело с бумагами. И трупы не таскал. Руки и совесть у меня чистые. Об этом все знают.
– Особенно покойники, –
Теперь уже Заворуев пытался успокоить Непряхина.
– Что вы горячитесь мужикии? Мы же все в доле. Нам наоборот друг за дружку держаться надо.
– Только доли похоже у нас разные, – недовольно бурчит Непряхин. – Может вспомнишь, куда 15 тысяч дел?
– Честно говорю, не знаю, – ответил Петр Фомич, но после паузы не очень уверенно добавил. – Или не помню.
– Что? Вместе с печатью и деньги пропали. Я не думал, что все так серьезно. Оппозиция на эти деньги знаете, что может сделать…, – закудахтал Семипостол, – Надо вызывать милицию.
– Что, а это мысль, – согласился Непряхин. – Там наверху, сразу поймут, как мы озабочены происходящим. Увидят, что мы ничего не пускаем на самотек. Проявляем бдительность. Звони, Петр Фомич в милицию.
– Да, мы очень бдительные, – говорит Заворуев и одновременно набирает номер телефона. – Але, милиция? Заворуев говорит. Кто у телефона? Неваляев. Здорово, капитан. Ты, что же нам отчетность портишь? Как чем? Нераскрытыми преступлениями. Мне от главного знаешь, какой нагоняй был. По самые помидоры. Старайся, только отчетность нам не порть. Я что звоню капитан. У меня печать и деньги пропали. Надо расследование провести. Протокол составить, и все такое, сам лучше меня знаешь. Где ты ее искать будешь, это не мое дело. Через сколько будешь? Все жду, – Заворуев кладет трубку. – Через полчаса обещал подъехать.
– Там Шмелев пришел, – войдя в кабинет, говорит Алла. – Спрашивает, готово ли разрешение.
– Готово, готово, пусть заходит, – машет рукой Заворуев.
– Не отдавай разрешение, – вмешался Непряхин.
– Как не отдавать, если оно готово? – удивился Заворуев.
В дверях появился Шмелев. Несмотря на жаркую погоду на нем надет костюм. Но чувствуется, что в костюме он ощущает себя очень дискомфортно.
– Здравствуйте, товарищи начальники, – бодро здоровается он со всеми. – Что это вы все в сборе? Что – то случилось?
Непряхин посмотрел на вошедшего с нескрываемой неприязнью. У него давние счеты с предпринимателем. В свое время Шмелев отказал ему в деньгах, сказав, что взаймы готов дать, а так он не собес.
– Это вас господин Шмелев, или как там еще, господин предприниматель не касается.
Шмелев старается держаться спокойно, и колкость Непряхина пропускает мимо ушей.
– Не касается, так не касается. Петр Фомич разрешение отдайте. Мне работать надо.
– Работничек выискался, – мстительно заметил Непряхин. – А здесь, что бездельники по – твоему собрались?
– Мне откуда про это знать. Вы вон где, а я вон где, – Шмелев по – прежнему старался держаться миролюбиво.
– Неправильные разговоры ведете, товарищ Шмелев, оппозиционные, – завел свою шарманку Семипостол.
– Мне по барабану, какие я разговоры веду, – предприниматель уже еле сдерживал себя. – Разрешение давайте.
– Не могу, – потухшим голосом ответил Заворуев. – Неожиданные проблемы возникли.
– Я уже сказал, что меня ваши проблемы не касаются, – Шмелев решил добавить гонора. – Нет оснований, мне отказать в разрешении.