Окутанная тьмой

Имилис

– Закрой рот, глупая девчонка, не тебе нас судить и никому-то из вас, жалкие смертные, запомните это, – скрепя зубами, он указывал на все ближе подходящих к ним всех магов, которые его, будто не боялись и не замечали. Лишь жалостливые взгляды, он ощущал их на себе, не понимая, какого черта они его жалеют. Он настоящий демон-убийца, ему не нужна жалость, но от слишком заботливого взгляда невысокой голубоволосой девушки с заметным животиком становилось, то ли тошно, то ли тепло. Он до сих пор помнил прикосновения своей матери, хотя она уже давно забила на сына, но он-то помнил.

– Заткнись, чертов ублюдок! Раздражаешь! – злостно рыкнул резко очнувшийся Драгнил, держась одной рукой за гудящую голову, а второй опираясь, отталкиваясь от пола, чтобы встать. – Ты выполнил свою часть договора, я выполнил свою, так что сгинь отсюда и не смей больше появляться здесь! – голос Нацу был холоден, груб и до дрожи непривычен. Венди подскочила и тут же бросилась в сторону Рэдфокса, надеясь укрыться там – ей просто было страшно, она его не узнала, не признала – он не тот.

– Упс, – Кин замер и неуклюже отшатнулся назад от такого заледеневшего взгляда, что смотрел на него с омерзением. Читая в серо-зеленых глазах мага все, что было раньше, демон увидел только половину. – Я, похоже, кроме его боли еще кое-что прихватил – сострадание, жалость, забота, счастье, твою мать, из всего хорошего, светлого осталась только любовь. Это ж полная жопа!

Мой семпай меня на ремни пустит! Что ж делать-то, Люси из меня коврик сделает и под дверь постелет! Это просто пиздец! – Кин схватился за голову, быстро расхаживая перед толпой магов и только один взгляд пробуждал в нем страх, который он испытывал только перед Люси – серо-зеленые глаза, жаждущие только вернуть назад то, что так дорого самому Нацу и не более.

– Люси, я зайду, ладно? – но, так и не дождавшись никакого ответа, Адриана все же боязливо заглянула в небольшую комнатку с грязно-серой плиткой, осматриваясь вокруг, пытаясь найти в этой кромешной темноте свою хозяйку. Минутка Люси растянулась уже на десять и все это время она молчала, не проронила ни слова и больше уже не кашляла, потому повод волноваться был, потому как ее прежнее состояние оставляло желать лучшего. – Люси? – Адриана подошла ближе к девушке, сидящей в самом углу около умывальника. Хартфилия тяжело дышала, сильнее прижимая колени к груди, но ее как будто не заметила, так ничего и не сказав. – Ты как? Все хорошо? – Адриана боязливо, но в то же время осторожно коснулась ее руки и та на удивление оказалось просто ледяной.

– Мне холодно… – тихо прошептала блондинка, а глаза Адрианы распахнулись от испуга и страха, который тут же охватил ее сердце и душу, ведь если демону с его горячей кровью холодно, это может значить только одно – его скорую смерть…

====== Предательство, часть 4: Страх... ======

– Люси, вставай, ну же, давай, поднимайся, пожалуйста. Сейчас мы позовем Имизуки, или Акихико, или Таро, и они обязательно помогут тебе, слышишь? – Адриана упорно с короткими перерывами в несколько секунд тянула Люси за рукав куртки, призывая ее подняться и хотя бы выйти отсюда, но та на все ее слова только мычала, склоняя голову все ниже, будто была не в состоянии ее держать, она даже глаза не открывала. – Давай просто выйдем отсюда, и я тут же позову Имизуки, идем, – Хартфилия захрипела, схватившись тонкими побелевшими пальцами за край умывальника, скользя ими, скребя ногтями до противного скрежета. – Давай, вставай, – одобрительно подталкивала ее вверх Адриана, кусая за штанину и аккуратно, боясь, что она опять упадет, направляя вперед. Блондинка кое-как дошла до порога, полностью навалившись на стену, надеясь на поддержку Адрианы. Вскоре, потеряв всякую опору, Люси, запнувшись о небольшой порожек, с грохотом рухнула на пол спальни, беспомощно мыча не в силах подняться, сжимая заледеневшие пальцы. – Люси, – с досадой и легким раздражением повторилась Адриана, торопливо обходя Хартфилию вокруг – плечи девушки еле заметно вздрагивали от коротких чем-то прерываемых вздохов, но ничего больше не происходило. – Эй, Люси, ты в порядке? – Адриана осторожно испуганно приблизилась к лицу девушки, которое было отвернуто в другую сторону. По такому же белоснежному, болезненно белому лицу беспорядочно расползались тонкие темно-синие, почти черные вены, проходя по щекам к глазам и вниз по шее. – Люси! – встревожено воскликнула она, неуклюже тыкнув носом в холодный лоб девушки, но та в этот раз даже не промычала глупого, порядком надоевшего оправдания, что «все в порядке», ответом Адриане служила только тишина и почти неслышное медленное биение сердца с мелкими, короткими вздохами.

Именно в этот момент, видя перед собой это болезненное белое лицо, Адриана впервые ощутила такой сильный страх потерять кого-то – даже когда она увидела Райто в той комнате среды крыс истерзанного, измученного с выпирающими из-под кожи костями, было не так страшно. Она уже давно не отрицала, что Люси в какой-то степени стала для нее намного важнее брата, да, она переживала за Райто, защищала его, выгораживала, оправдывала перед Люси неоднократно, но ради своей хозяйки она была готова на все – возможное и невозможное. И это уже не было той программой, заложенной в ней с самого рождения – защищать своего хозяина, оберегать его, умереть ради него – это уже было состояние души, ведь Люси стала не просто хозяйкой для нее, но и лучшим другом, который принимал ее со всеми недостатками и не требовал ничего взамен, только послушание и ничего более. Все и всегда должно было быть по плану, без происшествий, самодеятельности, глупых уступков и слабостей – для Люси всегда была важна дисциплина и полное подчинение тех, кто был рядом с ней, ей было важно не раздавать приказы, управлять всеми как хочется, а контролировать их всех, знать, где они, что они – это было ее защитой в какой-то степени. Адриана помнила и сама видела как сильно злилась Люси, когда ее малышки в очередной раз без спроса сбегали, опять лезли и попадали в какие-то неприятности, вновь пытаясь что-то доказать – Хартфилия и без того понимала, что они уже выросли. Она держала их рядом с собой не потому, что пыталась ограничить, что-то скрыть от них – она защищала их так таким образом, ведь по-другому и не умела. А теперь она сама умирает, хотя все было, как и всегда, по плану, но что пошло не так? Теперь лишний вздох Люси для Адрианы значит многое и ей уже ничего не остается кроме как просить, молиться кому-то из демонов, ведь Хартфилии легче не становится. Вдруг это что-то серьезное, а Адриана и не знает, вдруг?

Что делать, как поступить Адриана уже решила, но вот к кому обратиться, у кого просить помощи – нет. Имизуки сейчас явно не до этого и если вызывать ее, то Адриана попросту потеряет столь драгоценное для них сейчас время. Акихико – он неизвестно где, уже больше полугода от него не было ни слуха, ни духа, хотя Люси несколько раз пыталась разузнать, куда он делся, но Имизуки молчала, хотя явно что-то знала. Единственным верным вариантом, который и вправду мог бы им помочь, спасти от неминуемой гибели, был – Таро. Адриана с тяжелым, глубоким вздохом прикрыла глаза, представляя перед собой лицо молодого демона, на которого в такой момент возлагала большие надежды. Первые несколько секунд тянулись подобно вечности, разволновавшись, Адриана все никак не могла собрать свои мысли воедино, постоянно теряя то глаза демона, после чего оставалась только легкая многозначная ухмылка, то наоборот, и тогда оставались только темно-синие глаза с какой-то неизвестной грустью и печалью.

– Здесь я уже, прекращай мучиться, что случилось? – Адриана испуганно вздрогнула, осторожно открыв зажмуренные ранее глаза, но, увидев на краю кровати синеволосого демона с той же легкой полуухмылкой, расслабилась, ровно до того момента, как ее глаза вновь переместились на лицо Люси – на нем появилось еще больше вен, которые расходились уже и по рукам.

– Помоги, – все, что смогла выдавить из себя плаксивым голоском Адриана, указывая на свою хозяйку – та в той же позе, уткнувшись лицом в пол, безжизненно лежала, и только плечи вздрагивали как и раньше, убеждая, что она все еще жива. Глаза демона на мгновение расширились то ли от испуга, то ли от удивления такой картины, но вскоре его взгляд стал таким же безразличным.

– Что это с ней? Опять куда-то вляпалась? –

Таро нехотя оторвался от кровати и, сделав несколько неторопливых шагов, присел на корточки, проводя рукой по шее Хартфилии, пока не нашел пульсирующую вену. Тогда он на несколько секунд замер, вслушиваясь, запоминая что-то, подмечая для себя. – Дело дрянь, я тебе скажу. Что с ней стряслось? – демон поднял глаза на испуганную, растерянную Адриану, ведь она не знала, хотя должна была, в ответ ему лишь отрицательно помотала головой. – Ладно, сейчас, как и всегда, печать начерчу, и все нормально с ней будет. Будем надеяться, что ничего серьезного с ней не происходило, – с такими словами Таро не торопясь, даже в какой-то степени бережно, будто боясь, что девушка рассыплется, перевернул ее на спину, кончиками пальцев убирая с бледного с темными венами лица мокрые пряди волос, которые беспорядочно прилипли. Таро никогда не понимал, да и сейчас не мог понять, что в ней такого, в этой Люси? Обычный демон – ни хуже, ни лучше их всех, но чем-то она смогла зацепить, покорить, привлечь Акихико, его сестру, угодить которой в разы сложнее. Он никогда не понимал, почему, с какой целью Имизуки так нянчится с ней, объясняет, разжевывает все, что только может пригодиться, обращается с ней не так, как с другими, с ней она обходится нежнее, заботливее, бережнее. Люси уже давно, почти с самого начала, стала ее любимой игрушкой, той, которой можно управлять, вертеть, как хочется, наблюдать за ней, но только эта кукла, в отличие от других, могла показать клыки и выпустить когти – это Имизуки нравилось еще больше. Характер вроде бы и жестокий, кровожадный, безжалостный, как и должно быть у демонов, но в тоже время он мягкий, покладистый, сострадающий. Все это прекрасно сочеталось в Хартфилии, все это влекло к ней, привлекало, пробуждало интерес разобраться в ней, в ее душе и сердце, проникнуть в ее душу, покопаться там, как следует, но только эта кукла вновь скалит клыки, никого не подпуская к себе. За это ее и боялись – непредсказуема. Только-только она спокойна, хладнокровна, но через минуту сражения ее глаза уже горят тем же кровожадным огнем, на лице ухмылка, сменяемая оскалом и наоборот, и полная уверенность, беспорядочность в движениях и атаках. Вот только Таро все равно толком не понимал, что в ней особенного, кроме ее силы его в ней не привлекало ничего. Только эта неудержимость, черный огонь и алые глаза служили поводами для зависти демонов, и он не был исключением. Такой цвет был небывалой редкостью, но этой девчонке, как ни странно, повезло получить его и сколько раз ей везло и после обращения. Раз за разом, будто кто-то шел впереди нее, принимая все на себя, ей же доставались только остатки, она шла по протоптанным кем-то ранее следам, лишь иногда попадая в опасность, из которой опять же выбиралась сама. И вот сейчас она вновь попалась на чью-то удочку – лежит так беспомощна, не может ни слова вымолвить, только хрипло мычит, открывая рот, ловя воздух, который постоянно ускользает от нее, которого ей так не хватает, эти темные вены, явно выделяющиеся на белой коже, придают еще более болезненный вид – она вновь почти мертвец, но ей опять повезло. Таро смог услышать, почувствовать просьбу, молитву Адрианы и вот он здесь, рядом с этой беспомощной, но все еще не сломанной, не сломленной демонессой. – Вот ведь, и выбора нет, – цокнув, Таро поднял глаза, озираясь по сторонам – Адриана смотрела на него, но как будто и не видела, вставала, проходила несколько коротких шагов, останавливалась, мотала головой, садилась, устало опускала голову на вытянутые лапы, фыркала, опять вставала – волнуется, беспокоится, переживает, вот только Таро не спешит спасать Хартфилию, так как пока просто не видит в этом никакого смысла. Кто она такая чтобы спасть ее? Она очередная, но, к сожалению, любимая новообращенная Имизуки, и если он не поможет ей, то познает гнев своей жены, а она уж надерет ему зад за Люси как следует – в гневе она страшна, но какой бы бездушной стервой Имизуки не казалась, есть в ней что-то человеческое – в первую очередь ее привязанность к этой девчонке.

В полном непонимании стоит ли вообще вмешиваться и что-то делать Таро на мгновение задержался, застыл, несколько секунд вглядываясь в лицо девушки – неподвижна, еле жива, еле дышит, но вот только чувства сострадания и жалости все равно нет. Ей больно, она медленно, мучительно умирает, если судить по ее состоянию, то сколько ей осталось? Час, десять минут, минута? Может еще меньше, но ему нет никакого дела до нее, до ее состояния и скорой гибели. Она обычный демон, еще одна падшая душа, постоянно омывающая руки чужой кровью – невинных или не таких уж и невинных. – Я бы и не хотел вмешиваться, спасать тебя и возвращать с того света, но, увы, это не мой выбор, не мое решение. Потому живи порождение тьмы и продолжай нести хаос и боль в этом мире, – неторопливо расстегнув несколько нижних пуговиц на рубашке Хартфилии, Таро нехотя провел ногтями по руке, оставляя тонкие кровоточащие полосы. Так же медленно он начал вычерчивать знак на ее животе, который каждый демон должен, просто обязан знать – даже падший, даже потерявшийся среди этого мрака и крови – без исключения. Адриана продолжает мельтешить перед глазами демона, как назойливая муха, раздражая его – то присаживается, то встает, то бросает такие взгляды, что демон стискивает зубы – противно видеть дьявольского пса с такими глазами. Сколько надежды, теплоты и заботы читается в ее взгляде, когда она смотрит на Люси – дьявольские псы должны быть кровожадными, их голод неутолим, а здесь – Люси превратила Адриану в верную, преданную собачонку с таким тошнотворным взглядом. – Прекрати уже на меня так смотреть, будь добра, раздражаешь, – прошипел Таро, Адриана тут же послушно отвела взгляд в стену, а он коснулся окровавленными пальцами символов в углах печати. Все, как обычно, вспыхнуло ярко-красным и тут же растворилось, исчезая с бледной кожи, оставляя на показ только выпирающие ребра.

– Теперь все хорошо? Она в порядке? – демона так же злобно, раздраженно фыркнув, опять чувствуя на себе этот взгляд, но в этот раз он промолчал. Будучи уверенным в полном исцелении Люси, Таро демонстративно коснулся пульсирующей вены на шее – его глаза в ту же секунду расширились непонятно от чего – то ли от ужаса перед чем-то, то ли от удивления, которое даже он не смог скрыть.

– Ничего и не изменилось, – проговорил он, не отпуская пальцев, будто все еще наивно надеясь, что вот-вот и все придет в норму, вот только сердце девушки так же медленно билось, еле-еле подавая знак, что она жива. – Как такое вообще возможно? Что с ней случилось, мать твою, Адриана? Твоя обязанность была следить за ней, знать все, так почему, скажи мне, ты ни черта не знаешь? Почему она все так же умирает, почему печать исцеления на нее не действует? Почему? – резко поднявшись, демон смотрел злыми, негодующими, ненавистными глазами на Адриану, которая лишь беспомощно сжалась в комок, прижав уши к голове и уставившись на что-то на полу, чтобы только не видеть всей той злости и негодования, которые разом обрушились на нее и только росли. – Какого черта, я тебя спрашиваю?! Отвечай! – Адриана еще сильнее сжалась, боясь пошевелиться, сказать что-то в ответ, поднять глаза на него и даже вздохнуть в присутствии злого Таро, которого ранее таким она не видела ни разу. А вот сейчас она стоит прямо перед ним и ждать помощи ей неоткуда и потому остается только терпеть, боятся и ждать, когда он хоть немного успокоится. – Чертова девчонка! – демон обреченно сел на край кровати, опустив голову, устало закрывая глаза руками, думая, размышляя, анализируя. Он понимал, что ее нужно спасти, вот только он не знал, стоит ли это такого…