Олимпия

Тихомиров Артем Юрьевич

– Ты ничего не знаешь?
– Лима не могла оставить это без ответа, хотя и признавала, что Клеон тысячу раз прав.

А она просто идиотка, не способная совладать со своими чувствами. Отца вчера ей было мало, Клеон показался хорошей мишенью для того, чтобы на нем отыграться.

– Прости.
– Лима отвернулась. Раньше она куда лучше справлялась с подступающими слезами, теперь для нее это было почти непосильной задачей.

Клеон успел кое-что заметить.

– Я знаю, что ты чувствуешь, - сказал он

тихим голосом.

– Откуда?

– Неважно. Я, по-твоему, машина? Робот? Ты чувствуешь бессилие. Внутри себя ты остаешься свободным человеком, поэтому не можешь спокойно смотреть на то, что творится.

Лима пнула основание стены, вместе с тем возникло и другое желание: попробовать на ней свой кулак. Может, физическая боль помогла бы приглушить это тяжелое нескончаемое жжение внутри?

Импульс погас. Лима угрюмо посмотрела на Клеона.

– Я не знаю, для чего ты мне это говоришь. И не хочу знать, пойми. Скажи, зачем пришел и больше не появляйся. Я очень тебя прошу.

Илот прищурился, улыбаясь левой частью рта.

– Женщины всегда любопытны. Неужели тебе не хочется узнать больше?

– Нет.

– Нет?

– Нет. Оглох?

– Хорошо. Я пришел сделать тебе предложение.
– Клеон прислонился к стене, скрестив руки на груди. Он не упустил случая насладиться ее реакцией.
– Хочешь присоединиться к нам?

– К бродягам?
– Почему она так разочарована, что услышала не то, чего ожидала? Конечно, ждала повода дать болвану хорошую отповедь, но откуда это чувство? Лима напряглась, не понимая, шутка это или нет.

– Да. Жить с нами. Знаю, тебе у нас понравилось.

– Нет. Я не могу жить под землей, я не крыса, - ответила Лима.

– А здесь можешь? Завтра гоплиты могут прийти к вам!

– Пускай! Я? я не буду спокойно ждать, когда меня прикончат.

– Хм?
– Клеон пристально смотрел на нее.
– Продолжай.

– Сделаю что-нибудь. Может быть, убью хотя бы одного кухонным ножом. Их-то еще у нас не отобрали.

Илот щелкнул пальцами и засмеялся. Эхо его голоса заметалось в ущелье между зданиями.

– Именно! Именно!

– Ты о чем?
– спросила Лима, краснея. Ее бесило. Разве он над ней не смеется?

– Ты боец. Ты не покорный скот, как все они, все эти серые призраки, бродящие по улицам Блока.

– Не мели чушь, - фыркнула Лима.
– По-твоему, я могу убить олимпийца?

– Важно не это. А то, что ты допускаешь саму возможность, что ты готова сопротивляться и продать свою жизнь подороже.

– Ты совсем рехнулся, Клеон. Я не то имела в виду.

– Ошибаешься. Я с первой минуты разглядеть в тебе самое важное. Ну вот скажи, кто из здешних илотов мог бы сказать то же?

– Да какая разница? Даже если дойдет до дела, я просто умру, как другие!
– Лима вышла из себя, а Клеон выглядел довольным. Наверное,

специально добивался такого результата.

И он не сдавался:

– Не знаю, какой ты была до встречи с Агисом, но я видел, как ты смотрела на него. И почувствовал, насколько он ошеломлен вызовов в твоих глазах.

Лима помотала головой.

– Не знаю, к чему ты клонишь.

– Присоединяйся к нам, - сказал Клеон уже без тени иронии. Его глаза в сумраке горели? точно так же, если не ярче, как у того гоплита со шрамом на щеке. Так смотрит хищник, не жертва.

Покачав головой, она отступила на пару шагов.

– Нет. Я не стану бродягой.

– Тебе есть дело до ярлыков?
– спросил Клеон.
– Пойми, у тебя будет шанс спастись. Не только самой. Вспомни об отце.

Лима снова почувствовала злость.

– А что ты вообще знаешь и откуда?

Клеон проигнорировал этот вопрос.

– Скоро? возможно? все изменится? Лима, все, кто хоть чего-то стоят, должны сделать свой выбор.

– Говори прямо, - потребовала она.

– Не могу. Так присоединишься?

– Не подумаю. Здесь у меня и папы есть шанс уцелеть, но если мы станем бродягами, он исчезнет.

Клеон скривил губы.

– Не верю своим ушам. Ты говоришь, как? раб.

– Плевать мне, что ты думаешь, - ответила Лима зло.
– Мы и так натерпелись после смерти мамы.

– Я предлагают тебе другую жизнь!

– Безопасную? Гарантируешь?

– Нет, - признал он нехотя.

– Так-то.

Клеон вытаращил глаза, отлепился от стены и развел руками.

– Посмотри вокруг. А эта жизнь безопасна? Твой спасительный шанс один на миллион! Или даже миллиард! Вы выживете в этой охоте, но что будет на следующий год?

– Илоты так далеко не загадывают, - бросила Лима.

Парень мрачно кивнул.

– В этом-то все и дело. Сначала привыкаешь не загадывать. Отказываться от планов. Осторожничаешь. Минимизируешь потери и привыкаешь жить в тени. В конце концов, убиваешь себя в себе? Остатки забирает страх.

– Как ты с твоими взглядами до сих пор не получил пулю от олимпийцев?

– Лима, почему ты упрямишься? Не понимаю!

Она подняла руку. Клеон замолк.

– Я устала от твоей болтовни. Мне пора.

– Отрицанием ничего не даст. Ты проигрываешь бой еще до его начала!
– почти выкрикнул илот, раздраженный ее упрямством. Оказалось, не так и много нужно, чтобы заставить вечного оптимиста нервничать.

Лима нацепила акулью улыбочку и развернулась.

– Бой. Я не ослышалась? О каком бое речь?
– Клеон отвернулся, закусив губу.
– В качестве кого ты хотел, чтобы я присоединилась к вам?
– Илот молчал.
– Вы ведь не просто бродяги, я это сразу поняла.

– Мне нельзя говорить много? вдруг тебя поймают и начнут пытать.