Ома Дзидай
Шрифт:
– Ты направился обратно к месту привала, не так ли?
– Проскальзывала такая мысль. Но не стал. На то есть причины. В жару плоть быстрее тухнет. Она привлекает падальщиков. Иногда размеры их просто исполинские. Все пожитки растаскало. Я мог наткнуться на других ящеров. Нечего ловить, в общем.
– Разве ты знал местность?
Я покачал головой.
– Просто ковылял наугад. Удача была на моей стороне: вдали я обнаружил родник. Вода билась прямо из земли посреди перелеска. Источников там было великое множество. Мы испытывали острый недостаток в запасах, а не дошли
– Снова эти зверолюды?
– А то как же! Там только ящеры стреляют из луков. Стрела плюхнулась в воду. Остриё чуть не задело ухо. Я обернулся. Как расслабился, так снова они появились. Зализали раны, называется… За мной вылетело пятеро дикарей. Времени на возмущения не было, желания биться – тоже. Где было несколько, будут другие. Пришлось уносить ноги. Но и те не отставали.
– Какие настырные!
– Ничего не поделаешь. Упорства им было не занимать. Преследователи гнались ещё долго. Но ни устремленность, ни стрелы, ни разбросанные по лесу ловушки не остановили меня. Где было надо – поднажимал, где-то – останавливался, менял направление. Изворачивался, как мог, пусть и не понимал, куда бегу. Вдруг перед глазами встала стена – высокая, укрытая зарослями…
Ухмыляясь, я взглянул на отца.
– Стена? Что это ещё значит? Как? – заохал он.
– Сам не знал. Понял только, что попал в тупик. Ограждение тянулось далеко в обе стороны. Бегство потеряло основание. Я выхватил обагрённые катаны, встал спиной к стене и ждал следопытов. Они появились. Но как завидели, где их цель, забормотали. Не задумался тогда, почему. А было бы не лишним…
Все стояли на своих местах. Кроме одного. Он выстрелил и побежал на меня с каменным топором. Лук бросил. Другие в ужасе пытались его остановить, но бесполезно. Произошедшее после ввергло в ступор...
Забавно вспоминать. Тогда было не до смеха. Но теперь – до слёз.
– Почему ты смеешься? – смутился Урагами Хидео.
– Слушай! Слушай! – Я утёр влагу, выступившую на уголках век. – Сначала стрела, а потом – и ящер с хлопком взорвались и обратились в скопления искр. Всего в дюжине шагов от меня. Остался только пепел, смешавшийся с почвой. Меня настолько выбило из колеи, что я выронил из рук мечи. Большой Мир полон причуд, но это было что-то...
Я быстро смекнул: мне ничего не грозит. Зверолюдов уже собралось под пару десятков. Они поглядели на меня с презрением, побурчали и удалились восвояси. Их очертания смешались с лесом. Лишь крики цветастых птиц и моё тяжёлое дыхание нарушали полуденное умиротворение.
– Погоди… что это вообще было? Ни дикари, ни стрела не добрались до стены…
– Да!..
– Тогда как удалось тебе? Как это возможно? Почему ты выжил? Я не могу понять!
– Весьма занимательный вопрос, – подтвердил я, нацелив указательный палец в потолок. Губы отца остервенело задергались, нос зашевелился. – Наедине с собой только им и задавался. Но на ум ничего не приходило. Я выжил. В тот миг именно это было главным. Я решил пройти вдоль стены – и найти пробоину либо ворота. Однажды. Мне казалось, я
– Каменная стена оказалась куда древнее?
– Всё так, всё так! Я понял это, как попал за неё. До ворот не дошел, хоть и мог. Нашёл слабое место в песчаниковых рядах. Парочка усиленных пинков, и путь был проложен. Спасибо времени.
– Что было там?
– Сразу не определил. Тысячелетия… нет, десятки, сотни таковых сделали своё дело. Природа вступила в свои законные права и там. Кругом тянулся лес, поэтому я не обнаружил человеческой бытности. Но по мере того, как продвигался вперед, начинали виднеться развалины… Древний город, оставленный давным-давно.
– Надо же…
– Признаков жизни не было совсем. Птицы не залетали. По веткам не бегали обезьяны. Муравьи не проносились под ногами цепочкой. Чего и говорить о разумных существах, кости которых давно стёрли года в порошок.
Со временем появилась битая каменная кладка. Вокруг виднелись остатки зданий. Их точные очертания было не установить. Лишь дороги выглядели складно и прямо. Жутко, ничего не скажешь. Даже духи покинули это место. Оно застряло в дикой природе, откуда и появилось однажды. Воздух точь-в-точь застыл в тени деревьев.
– Ты надолго остался там? – Даймё Фурано почуял неладное.
– Как знать. По прибытию в столицу я обнаружил, что все позабыли о Рубене Касересе. Страна переживала иные настроения. Не суть. Возвращаться тогда не имело смысла – зверолюдам туда был закрыт ход. Скорее всего, заклятье. Нацеленное именно на прямоходящих ящериц. Они наверняка поджидали за стеной. Пришлось идти дальше.
Мне повезло. Там росли съедобные плоды и коренья. Я знал их из учебных пособий гвирианских естествоиспытателей. С голоду я точно не умер бы, да и вода в полуразрушенных колодцах оставалась. Иногда и дождь шёл.
В начале было страшно, но позже… привык. Удирать оттуда не хотелось. Поэтому отдыхал несколько дней в одном из бывших домов. Спал на листовой подстилке.
– А сохранились какие-нибудь предметы быта? Что-то, что указывало бы на тех, кто жил там раньше?
– Разумеется, но я терялся в догадках. Такие же орудия труда и тому прочее встречаются повсеместно в развитом мире. Каменные изваяния должны были пережить всё, но и от них осталось мало. Они были похожи на те, что стоят в Фавии[1] с рассвета Антики[2] и веков мыслителей, но ничего особенного.
Могу лишь сказать, они находились на одном отрезке развития. Когда общество приблизилось к совершенству, а располагало немногим и только начинало осознавать мир перед глазами. Позже выяснится, судьба фавийцев, квалонян и тех, кто жил здесь, были схожи. Но последним повезло куда меньше.
– Ума не приложу… А чем ты занимался после поправки?
– Пытался выбраться. Одиночество в месте, где витала разруха и ощущалась гибель целого народа, било по рассудку. Я боялся увидеть в потемках то, чего не существует. Боялся, что похороню там трезвость мышления. Я сновал, пока не обнаружил единственное относительно целое строение во всей округе.