Омут
Шрифт:
И в сердце тоже, кроме тебя, Алёна, нет никого.
Светофор загорается зелёным и Кир трогается с места, а она, поблагодарив его уже в который раз за день, убирает волосы в хвост на затылке. Дома, на кухне, Отрадная скрывалась от него за ними, как за завесой. Прятала глаза в учебнике и тетрадях с лекциями. Натягивала рукава его кофты на ладони и очень явно смущалась. Ему же от этого хотелось быть ещё ближе, счастливо, совершенно по-идиотски влюбленно улыбаться, что он, наверное, и делал, не отдавая себе отчёта в действиях и забывая про усталость из-за утреннего перелёта,
– Кир?
– после минуты молчания осторожно зовёт его девушка.
– У тебя случилось что-то плохое?
Он поворачивается к ней, встречается с обеспокоенным карим взглядом и с трудом сглатывает. Можно было бы избежать ответа, сославшись на дорогу, но светофор вновь окрашивает пространство вокруг красным и приходится остановиться. В этом ярком цвете её глаза берут его в плен без боя и Авдеев не может молчать, а солгать тем более.
– Не у меня… Точнее, не со мной.
– С Мишей?
– пугается Отрадная.
– Нет, с моим братом. Он… - Кир пытается подобрать слова, но они не желают находиться.
– Алек - мой младший брат. Позвонила его подруга и сказала, что ему сейчас требуется моя помощь.
Она хмурится и у него покалывает подушечки пальцев от желания разгладить хмурую складочку на переносице.
– Тогда почему ты так злишься?
– Потому что Алек бухой в хлам, наверняка, с весом в кармане и в компании отморозков, которым дорога либо в гроб, либо на нары.
Всполохи красного сменяются на зелёный, а Алёна, вздрогнув, сжимает в пальцах ремень безопасности, по-видимому подумав о своём бывшем (или всё-таки до сих пор настоящем?). Воспоминания, подогреваемые гневом, тут же всплывают перед глазами красочными картинками и, чтобы не сказать ничего лишнего, Авдеев отворачивается. В этих картинках он теряет лучшего друга и обретает непримиримого врага. В них девчонка, которая сейчас сидит по правую руку от него, захлёбываясь слезами, называет его предателем. В них Алек отдаляется впервые, пойдя на поводу у Ромы, а Кир не может его переубедить и доказать свою правоту, потому что слишком юн, эмоционален и дезориентирован.
Кирюха, дружище, ты решил меня кинуть что ли? Ты, бл*ть, серьёзно оставляешь меня здесь?!
Ромкин насмешливый, но в то же время испуганный голос звенит в мыслях и Авдеев крепче стискивает в ладонях обивку руля. Их дружба была обречена на провал изначально. Потому что разные во всём. Потому что золотой мальчик и брошенный всеми ребёнок выросли и каждый пошёл своей дорогой. Кир выбрал семью, убеждения и принципы, а Рома - обиду, саморазрушение и зависимость. Точка, жирная, перечеркивающая все хорошие моменты и договорённости, была поставлена обоими. Назад пути уже не было. Как и жалости, огорчений и сожалений по прежним временам.
Ведь их нет, правда?
Он вздыхает, проводит рукой по затылку и кидает беглый взгляд на часы, а потом на девушку.
– Уже полночь. Тебя дома не хватятся?
Алёна смотрит прямо перед собой и несколько долгих секунд никак не реагирует на его вопрос. Парень даже успевает подумать, что она и вовсе его не слушала, думая о чём-то своём, но Отрадная вдруг растягивает губы в натянутой полуулыбке и отрицательно
– Там некому меня хвататься. Брат слишком маленький, а мама… - она запинается и неловко растирает ладони.
– Мама занята вещами поважнее.
– Что может быть важнее тебя, Алёнка?
Кир искренне не понимает. Как девочка, которая наряду с родителями, братом и Мишкой уверенно занимает первое место в его жизни, может быть для кого-то не нужной? Она же у него не то, что под кожей уже, а в каждой молекуле, атоме, ионе. Впечаталась там, прописалась, пустила корни, а он даже уже и не помнит каково было до неё.
– Любовь, счастье, гармония, - девушка, наконец, переводит взгляд на него.
– Я в эти пункты не вписываюсь.
Авдеев открывает рот, чтобы опротестовать её слова, но его обрывает телефонный звонок.
– Кир, ты скоро?
– без предисловий спрашивает Леся.
На заднем фоне громкая музыка, крики и смех. Он слышит чей-то голос, издевательски протягивающий: "И что же ты мне сделаешь, малыш? Пожалуешься на меня брату с папой?" и матерится сквозь зубы.
– Я уже рядом.
Мартынова отключается, а Кир срезает путь через дворы и через несколько минут останавливается в частном секторе, возле дома, у которого открыты ворота, а во дворе толпится куча людей. Этот дом, его хозяин и гости ему знакомы из прошлой жизни, когда тусовки до утра, бухло из отцовского бара и кальянный дым казались интересным, а не тратящим время и здоровье в пустую развлечением.
– Нет, стой, - одёргивает он Алёну, когда та отстёгивает ремень и берётся за ручку двери.
– Ты остаёшься в машине.
– Почему?
– вновь хмурится она, но на этот раз скорее недовольно, чем непонимающе.
– А ты не видишь, что там творится?
– Вижу, но ты не думай, что мне страшно. Я обещала тебе быть рядом и не дать натворить глупости, поэтому оставаться здесь не собираюсь.
Борьба глазами длится всего пару секунд, но этого Киру хватает, чтобы понять, что она не отступится. Порой Отрадная была чертовски упрямой и в её карих, теплых, манящих радужках проскакивали искры, заставляющие его наступить себе на горло и уступить.
– Только, пожалуйста, будь осторожна, - просит Авдеев серьёзно и, не удержавшись, наклоняется ближе, всматриваясь в лицо.
– И…
– И не отходить от тебя ни на шаг, я помню, - не даёт ему договорить Алёна и с готовностью накидывает на голову капюшон от кофты.
– Пойдём?
Улица встречает их холодным ветром, который мгновенно сбрасывает капюшон с головы Отрадной и пробирается под одежду. Она пытается вернуть его на место, но стихия сильнее и девушка, смирившись, подходит к нему.
– Так будет безопаснее, - протянув ей ладонь, оправдывает Кир свои действия.
Алёна, ни на секунду не задумавшись, кивает и вкладывает свою руку в его. Так доверчиво, так спокойно, так обыденно, будто делала это уже, по меньшей мере, тысячу раз. У него же в горле пересыхает и пальцы рефлекторно сжимаются крепче.
Не отпускал бы тебя никогда, Отрадная.
50. Кир
Парень шагает к дому первым, а она идёт следом, выполняя своё обещание и стараясь держаться как можно ближе. Окинув взглядом двор, Кир замечает в самом его центре толпу и стоящую неподалёку Лесю. У неё распущены волосы, бледное лицо и куртка Алека на плечах, в которую Мартынова неосознанно кутается при каждом порыве ветра. Увидев его, она закусывает нижнюю губу, видимо пытаясь изо всех сил не расплакаться, и взмахивает рукой в сторону толпы.