Омут
Шрифт:
– Мы просто хотели немного развлечься...
– начинает неуверенно Мартынова.
– Не твоё дело, братец, - перебивает её Алек.
– Перед тобой ни я, ни Леся отчитываться не обязаны.
Парень чувствует на себе осторожный взгляд Отрадной, которым она изучает его исподтишка, и давит в себе очередную вспышку злости.
– Леся, продолжай, - никак не прокомментировав выпад брата, негромко говорит Авдеев.
– Один наш знакомый предложил повеселиться и позвал к себе домой. Сначала всё шло хорошо, но потом тот парень начал говорить всякие гадости про Алека и... И дальше ты знаешь.
На какое-то время в салоне автомобиля повисает напряжённая тишина, которая
– Мы, правда, не хотели ничего плохого, - нарушает молчание Леся.
– Я знаю. Ты сильно испугалась?
– Я за Алека испугалась.
– Я не ребёнок, чтобы за меня переживать, - фыркает подросток.
– Сам бы смог со всем разобраться и ничья помощь мне не требовалась.
– Сам, судя по твоему внешнему виду, ты можешь только напиться до зелёных соплей, - резко обрывает брата Кир.
– Леся, в отличие от тебя, понимает к чему могло привести твоё геройство и поэтому беспокоится, а ты только и продолжаешь думать лишь о себе. Ты хоть на секунду задумался чем это могло обернуться? Что Смирнов, наверняка, был там не один и его дружки не упустили бы шанса поизмываться над тобой? Что было бы с Лесей и её безопасностью в тот момент? Что, бл*ть, кто-то мог просто вызвать полицию и...
– Не тебе упрекать меня в эгоизме!
– Ты хоть, вообще, слышишь, что я тебе говорю, Алек?!
Остановившись рядом с домом Мартыновых, парень оборачивается к брату и Лесе, которая очевидно хочет как можно скорее оказаться подальше от этой ссоры, нетрезвого друга и всей нехорошей ситуации в целом.
– Мне пора домой. Спасибо, что подвёз, Кир, - благодарит она и, повернувшись к Алеку, несмело спрашивает.
– Увидимся в школе?
Тот её игнорирует, отвернувшись к окну и недовольно поджав губы, а Кир вспоминает как в детстве брат вёл себя точно также, когда на их общий с Алисой день рождения, ей подарили большого плюшевого зайца с бантиком на шее, а ему кучу солдатиков, понравившихся Алеку гораздо меньше, чем мягкий подарок сестры. Только тогда ему было шесть лет, а сейчас семнадцать и подобное поведение уже давно должно было остаться в прошлом.
– Хорошо, я пойду, - так и не дождавшись от друга ответа, кивает Леся и, попрощавшись, уходит домой.
– Сегодня ты ночуешь у меня, - предупреждает Кир брата, когда за девушкой скрывается за воротами дома, и выезжает на дорогу.
– Чтобы ты до утра третировал меня своими нравоучениями? Спасибо, не хочу, лучше отвези меня домой. Мама будет та-а-ак рада увидеть своего любимого старшенького сыночка.
Кир непонимающе сводит брови к переносице, уличив в голосе Алека злую насмешку и что-то очень похожее на презрение.
– На что ты намекаешь?
– О, дорогой
Авдеев внутренне подбирается, мысленно перебирая варианты того, что могло произойти за время его отсутствия в городе. Неужели маме стало хуже? Почему она должна быть ему рада? Что изменилось с их последней, не самой приятной встречи?
– Алек, хватит кривляться!
– неосознанно повышает он тон, стараясь добиться правды.
– Скажи уже прямо, что хочешь сказать и закончим с этим цирком.
– Хотя, знаешь, если она увидит тебя с ней, - как ни в чём не бывало продолжает младший, взмахнув рукой в сторону притихшей Отрадной.
– То, наверное, расстроится. Всё-таки знать, что обожаемый сыночек пошёл по стопам отца и начал менять девок как перчатки, очень неприятно. Надеюсь, родители нашли время, чтобы рассказать тебе о необходимости предохранения? Всё-таки кто знает, что можно подцепить от таких как эта… Прости, как ты сказала тебя зовут?
Это становится последней каплей. Резко затормозив на обочине дороги и краем глаза заметив, как вздрагивает Алёна, Кир отстёгивает ремень и бросает брату сквозь зубы:
– Выметайся.
Холодный ветер больно впивается в кожу, когда он следом за Алеком выходит из машины, но парень этого даже не ощущает. У него внутри, в эту самую секунду, всё ревёт от ярости и гнева. Ревёт, оглушая, поражая своей силой, и почти уничтожая принципы и убеждения о том, что стоящий напротив него подросток - родной брат, которому нельзя причинять боль. Даже если есть за что. Даже если он сам напрашивается на хорошую взбучку своими действиями и словами. Ведь если бы кто-то другой сказал что-то подобное про Отрадную, то пожалел об этом в тот же самый момент, но как быть в этой ситуации с мальчишкой, которого он любил больше, чем себя, Авдеев не знал.
Глупый, я же за неё готов в пыль стереть всё, что может ей навредить. Не смей ставить меня перед выбором!
Спрятав подрагивающие от злости пальцы в карманы брюк, Кир смотрит на брата в упор, практически не моргая, и молчит, отчего Алеку, ломающему губы в едкой усмешке, начинает казаться, что ещё чуть-чуть и произойдёт что-то ужасное. Тяжелое молчание, повисшее между ними, обернётся бомбой и взорвет все вокруг, расхренчит на куски и не собрать их потом, не склеить заново. Ему даже будто слышится пресловутое киношное тиканье из боевиков, которые они когда-то смотрели вместе под попкорн и газировку, но старший брат резко шагает вперёд и звуки возвращаются. Высоко в небе кричат птицы, шумят деревья от ветра, который нещадно треплет длинные волосы девчонки, что приехала вместе с Киром. Она вдруг шустро подаётся вперёд и встаёт перед ним, закрывая его собой. Неужели решила, что братец его ударит?
– Кир, подожди, стой!
Голос у неё испуганный, дрожит, а глаза огромные, карие, почти чёрные в лунном свете.
В этих глазах ты утонул, братец?
В них ты потерялся настолько, что забыл о той блондинке с фото и своей раздражающей до зубного скрежета правильности?
Алек опускает взгляд вниз и замечает под её курткой кофту Кира, болтающейся на ней балахоном. От этой трогательной картины ему хочется смеяться в голос. Громко и раскатисто, чтобы брат перестал, наконец, себя сдерживать и ударил его. Может, хотя бы после этого чувство безнадёжности и затхлой тоски, что не дают ему покоя уже который год, утихнут, исчезнут, отпустят.